убил? – с расстановкой, нагнетая, повторил за Иваном Ложкин.

– Все говори, как есть! Быстро! – насел Иван.

– Я нет! Вы что! Как же я! Я думал наоборот! И меня заодно… – затараторил Бойко. – А вы? Не вы? Тогда не понимаю вообще…

– Что «мы не мы»? – сделал очередную попытку понять допрашиваемого Черешнин.

– Ну не Клара же! – ответил Бойко, как нечто само собой разумеющееся и рассмеялся.

– Это верно, – согласился окончательно озадаченный Иван и переглянулся с Ложкиным.

Тот в ответ просто почесал затылок. Как вести дальше это странный допрос у обоих пропали всякие мысли. Хоть они и мало что понимали из того, что говорит допрашиваемый, искренность его не подлежала сомнению.

– Значит, говоришь, ты не убивал, – повторил Иван задумчиво.

– Вообще! – перекрестился Бойко. – Скажите там. Вы ж сами-то… Вот я удивлен, если честно!..

– Тогда такой вопрос, – Иван прервал Эдуарда. – Почему ты от нас убегал? И заодно: кто мы, по-твоему, такие?

Тут Эдуард сказал самую загадочную фразу из всех, что произнес до того:

– Ну как же? Вы ж от Хованского. А нет?

Замешательство, которое вызвала его реплика, было таким, что Бойко решил рискнуть.

Швырнув в лицо Василия горсть чего-то мелкого и неприятно царапучего, он двинул Ивану коленом в пах, вырвался из его рук, и, распахнув дверь, кинулся бежать.

– Ах ты! Тьфу! Стоять, зараза… – отплевываясь от того, что попало ему прямо в рот, Васька бросился было вдогонку.

– Не надо, – остановил Иван, догнав Ложкина уже на выходе из корпуса. – Пусть бежит. Главное мы узнали.

Василий, бросив погоню, провожал взглядом убегающего Бойко. Тот скакал, петляя, словно убегающий от губернаторских внедорожников сайгак.

– Если я правильно понял, он тоже думает, что это не Клара, – сказал Иван одновременно с облегчением и озадаченностью. – Но и не он. Он сам боится, что его убьют. И сделает это некто Хованский.

– Тогда вопрос решен, – вдруг заявил Василий. – Я знаю, кто это.

– Что? – удивился Черешнин. – Откуда?

– Мы его прижмем. Запросто, – перепачканный чьим-то прошедшим через шаровую мельницу прахом Ложкин выглядел очень уверенным в своих словах. – Считай, Кларка уже на свободе.

Черная машина Эдика Бойко рванула с автостоянки, протирая колесами асфальт до подкладочного гравия. Впервые в голове его водителя мысли метались в еще более хаотическом порядке, чем сходящие с языка слова. Он никак не мог понять того, что только что с ним приключилось.

Впрочем, по большому счету это было неважно.

Раздача сыграна. И по итогу он все-таки в выигрыше.

Жизнь – это весьма крупный куш.

Эдуард Бойко, многими годами работающий со смертью, понимал это как никто другой.

Глава 8

Свобода не по адресу

«Кларка, считай, на свободе!».

Спустя недолгое время заявление Ложкина казалось уже не таким обнадеживающим.

Оказывается, под Хованским он имел в виду скандально известного в рунете видеоблогера. Главным качеством, как убийцы, которого было то, что он планомерно приканчивал сам себя в стриме и аутлайне разного рода алкоголем. И жил при этом в Питере, а не в Москве. Каким образом сумасбродный алкаш и матершинник из города на Неве мог затаить смертельную ненависть на Влада и Эдуарда, лично Ивану было непонятно.

Почему именно этот персонаж так уверенно всплыл в Васькиной памяти, тоже было объяснимо: Юрий Хованский был «эмси». Подающий таким, как Ложкин, медвежий пример – смотрите, рэп может писать кто угодно! И читать тем более.

Предположить, что у покойного Серюкова существовали какие-то терки с ютубовским хип-хоп андеграундом было делом смелым. Тем паче с летальным исходом. В этой среде хоть и срались, и грозились выпустить друг другу кишки довольно часто, но дальше шуток «про мамку» и пары пьяных оплеух дело не заходило даже у самых оторванных.

– Эту версию отложим, – предложил Иван. – На случай, если Кларин бывший втайне от всех флудил на баттлах и попутал рамсы.

– Тебе Бойко прямым текстом сказал, кто! – не соглашался Васька. – Допустим, не он, а однофамилец. Какая разница? Следователю-то надо сказать?

Это был аргумент. Который все же хотелось чем-то подкрепить.

Стоило узнать у Клары, например, какой именно Хованский мог бы вместо нее прикончить ее бывшего мужа?

Но до Генриетты, с помощью которой это можно было сделать, дозвониться не получилось.

Решено было осторожно задать этот вопрос Милене. Осторожно, потому что все еще было не понятно, какую роль играет во всем этом она сама (если играет, конечно, вообще).

– Я разберусь, – пообещал Василий. Присовокупив обидный, но правдивый довод. – Ты, Ваня, с бабами не умеешь, если честно. Езжай к Манину.

Иван решил не спорить. Тем более Манин, можно сказать, сейчас был ему должен – кто, в конец концов, нашел несоответствие в базах и еще одну, ключевую, потерпевшую?

Гуляра согласилась без особого восторга. Не так давно Леша Манин был для их семьи, мягко говоря, недругом. И для Ивана, и для Гуляры, и, особенно, для Клары, чей тогда еще живой шеф – детектив Филипп был с ним в открытых контрах. Надеяться на понимание и сочувствие с его стороны, учитывая злопамятность, которой генеральский сынок заслуженно славился, было не разумным. Но Бочаров все равно бы отослал к нему, своему прямому начальству – так что выбора, в самом деле, никакого и не было.

Гуляра договорилась о приеме, и в середине рабочего дня, почти синхронно, детективы выдвинулись на две встречи. Иван и Гуляра к Манину. Ложкин – к Красовской.

Милена встретила гостя очередным недоплатьем (или перепеньюаром), которые, по всей видимости, составляли большую часть ее гардероба.

Одетый, по своему обыкновению, в простую и удобную спортивную одежду Василий по этому поводу не комплексовал. Там, где Иван заикался и ерзал, Ложкин чувствовал себя, словно рыба в воде. И говорил с вдовой уверенно, нейтрализуя эффект ее нетривиальных внешних данных спокойствием своей дворовой харизмы.

– Где сейчас Эдуард Бойко? – начал разговор Василий. – Вы знаете?

– Он звонил, – ответила Милена, – сказал, что срочно должен уехать.

– Почему, не объяснил?

– Он что-то говорил, но я не поняла. Поняла только, что он сильно чем-то напуган.

Василий хмыкнул. Ему ли было не знать, кто нагнал на Бойко такого страха. Впрочем, местонахождение бывшего партнера Красовского его интересовало не в первую очередь.

– А Хованского он не упоминал случайно? – подвел беседу к главной теме Ложкин.

– Хованского? – удивилась Милена.

К сожалению, по первой реакции было непонятно, говорит ей что-то эта фамилия или нет.

– Есть мнение, что Бойко боится именно его, – доверительно «намекнул» Василий. – И думает, что Влада тоже убил он.

– Хованский? Вы уверены? – удивление вдовы усилилось. – Ну да… Он им