снова повисла пауза, Маб спокойно позволила ей длиться, глядя на сигаретный дым, кольцами завивавшийся вокруг его квадратных ногтей.

– Вы не обидитесь, если я спрошу, почему вы пригласили меня на ужин, мистер Грей? Я отлично провела время, но… Вы явно за мной не ухаживаете, а если бы вы искали кое-чего другого, то положили бы мне руку на колено еще до того, как заказали суп.

– Я ничего от вас не ожидаю, если вы этого опасаетесь, – ответил он с полуулыбкой. – Вы слишком юная и энергичная для такой развалины, как я.

– Вы вовсе не старый, если вы об этом. Мои сверстники обычно незрелые и скучные. – Мужчинам постарше нравилось, когда им такое говорили, к тому же зачастую это было правдой. Конечно, многие мужчины постарше тоже бывают незрелыми и скучными – и вот это им не так уж и нравилось слышать. – Зачем же вы меня сюда пригласили, если не ожидали ни развлечения, ни амуров? – Ей действительно было любопытно.

– Это напоминание о цивилизации… – Он не договорил. – Мисс Чурт, я видел две войны. Если я могу сидеть в хорошем ресторане, есть хорошо приготовленный карри, смотреть на очаровательную женщину, я воспринимаю это как передышку. Милую маленькую иллюзию.

– Цивилизация вовсе не иллюзия.

– Иллюзия, иллюзия. Вот ужасы – они настоящие. А все это, – он помахал рукой, – так, мимолетность, вуаль.

Маб опешила.

– Какая кошмарная мысль!

– Почему же? На иллюзию приятно глядеть, пока она не растаяла. – Он предложил ей сигарету. – Давайте закажем кофе и вы мне расскажете еще о своей повседневной жизни?

Он сбивал ее с курса, но Маб решила согласиться.

– Моя квартирная хозяйка ведет себя, как персонаж Диккенса, если не Брэма Стокера, потому что ее дочь-мышка взяла в дом уличного пса. Слышали бы вы рыдания мамаши. Не могу сказать, что собака особо милая, – блохастая, да еще и кусается. Но я на стороне псины хотя бы ради того, чтобы увидеть, как эта старая корова вопит от ужаса каждый раз, когда собака входит в комнату, угрожая оставить клочья шерсти на ее кошмарной методистской мебели. – Маб потерла виски дрожащими руками, очень похоже изображая миссис Финч.

Смешливые морщинки вокруг его глаз стали глубже.

– И я ведь вам говорила, что умею изображать Черчилля? – Маб сделала пальцами знак V и пробасила: «Поэтому именно сейчас каждый мужчина и каждая женщина должны быть готовы исполнить свой гражданский долг…»

– Поразительное сходство, – сказал Фрэнсис Грей.

– А вот как моя сестренка Люси упрашивает купить ей пони…

Глава 20

Мистеру Дж. П. Э. Ч. Корнуэллу.

Простите – не знаю, как к Вам обращаться, – но Вы вымыли мне голову шампанским, когда бомба попала в «Кафе де Пари», а до этого стукнули по башке человека, который пытался меня ограбить, и еще потом одолжили мне свою шинель. Тогда у меня все так перемешалось в голове, что я не догадалась спросить Ваше имя. Я обнаружила на Вашей шинели метку «Дж. П. Э. Ч. Корнуэлл», и мне удалось отыскать адрес некоего Дж. Корнуэлла в Лондоне, но отправленная туда бандероль вернулась обратно вместе с пояснительной запиской. Насколько я поняла, Вас отправили за границу вскоре после нашей короткой встречи. Если это письмо Вас найдет (я посылаю его Вашей предполагаемой квартирной хозяйке), позвольте от всей души пожелать Вам удачи в предстоящих сражениях. А если Вам вдруг захочется навестить Озлу Кендалл, когда снова окажетесь в Англии…

Озла помедлила, размышляя, как лучше закончить письмо. Ей вовсе не хотелось, чтобы этот добрый самаритянин решил, будто она выпрашивает у него свидание. Она его почти не помнила, только военную форму и спокойный голос, но ей действительно хотелось однажды пожать ему руку и сказать спасибо за услугу, которую он ей оказал.

…я буду счастлива вернуть Вам шинель при личной встрече – вместе с моей глубокой благодарностью.

– Мисс Синьярд, я бы хотела перевестись в другой отдел. – Озла смотрела начальнице прямо в глаза. – Мои языковые навыки пропадают попусту, пока я подшиваю бумаги и раскладываю карточки по коробкам.

Мисс Синьярд неодобрительно поцокала языком:

– Наша работа может показаться неблагодарной, но это дело большой важности.

– Я отлично владею разговорным и техническим немецким. Уверена, в нашем корпусе найдется должность, где я смогу это применить. – Озла выдала свою самую обворожительную улыбку. Работа показалась ей скучной практически с первого дня, но лишь пережив бомбардировку, она почувствовала, что ей до чертиков надоело это терпеть. Едва не погибнув в «Кафе де Пари», не станет же она тащиться обратно в БП лишь для того, чтобы растрачивать свои добытые непосильным трудом навыки, делая работу, с которой справилась бы любая школьница, способная раскладывать папки по алфавиту. Она, Озла, пока еще жива и намерена употребить данную ей жизнь для большего – например, для того, чтобы активнее противостоять тем чудовищам, которые сбрасывают бомбы. – Вы знаете, что некоторые ребята называют наш отдел «приютом дебютанток»? – спросила она у мисс Синьярд. – Позвольте же мне доказать, что я не просто глупенькая светская барышня, мисс С!

– Мне будет очень жаль с тобой расстаться, Озла, – вздохнула мисс Синьярд. – Но если уж ты владеешь техническим немецким, то, наверное, можно перевести тебя в отдел переводов с немецкого. Я поговорю с мистером Бирчем.

– Благодарю вас, мэм. И Салли Нортон тоже стоит посадить за переводы, ее немецкий не хуже моего.

Салли завербовали в Блетчли-Парк не так давно, этой весной, и, к восторгу Озлы, тоже направили к мисс Синьярд.

– Будут еще какие-то предложения по перераспределению кадров? – усмехнулась начальница.

– Нет, мэм.

Озла и глазом не успела моргнуть, как ее направили в другой отдел все в том же Четвертом корпусе. Там толпа мужчин затрапезного вида, изучавших немецкий в университете, и стайка женщин в монохромных джемперах и кардиганах, «завершивших образование» в Мюнхене и Вене, сидели за длинным столом и переводили расшифрованные сообщения. Они весело помахали Озле и сдвинулись, освобождая место. Тут же перед ней оказалась стопка бумаг.

– С пылу с жару, дешифрованы «Тайпексами», просто перепиши это по-английски.

Озла поплотнее запахнула розовый шерстяной жакет – в корпусе было зябко, бледное весеннее солнце не прогревало обшитые зелеными досками стены – и взялась за первое сообщение. Судя по заголовкам, речь шла о местоположении стаи германских подлодок, охотившихся на английские суда. Донесение поступило со станции радиоперехвата Y в Скарборо.

– А что делать, если чего-то не хватает?

Куски лежащего перед ней текста то и дело обрывались, как будто их не успели дописать.

– Впиши недостающее исходя из контекста. Ничего не поделаешь – не все удается расшифровать.

«А