перебирали холодный, колючий камень. Периодически попадающиеся крошки, песок и разный мусор лишь сильнее царапали и без того кровоточащую плоть. Ступни горели огнём, руки едва подавали признаки жизни, тело болело, а губы безобразно шлёпали по воздуху, беззвучно проговаривая мои мысли.

Я задыхался от злобы, исходил ненавистью ко всему вокруг.

А ведь… ха-ха, нам, можно сказать, ещё повезло! Имею в виду… никто даже не упомянул тот факт, что «легенда», которую Вивиан и Костон скормили охотникам на магов и старшему офицеру Найфе, так-то, была полностью придумана мной! Потому что откуда ещё версам из Морбо было взять имена реально существующих волшебников, которые взошли на «Кромолос»? И как мне кажется, вряд ли судья этого не понял или не знал. Не создавал этот чиновник ощущение законченного идиота.

Почему же не стал поднимать эту тему? Пожалел? Вряд ли. Увидел мою фамилию? Так она же с «Анс», так что не в счёт… Иногда, конечно, семьи продолжают поддерживать контакт, но это не поощряется, а тут ключевую роль играет расстояние. Ну кто и когда бы из Моргримов мог узнать, что случилось со мной в колониях, особенно, когда там начался бунт?

А ведь меня бы, скорее всего, поддержали. Имею в виду, хоть так и не принято, но мать и Анселма точно постарались бы помочь. Может, отец тоже. С ним не знаю… Лиам, мой старший брат и наследник — точно также без понятия. Однако, шансы были…

Непонятно… Не люблю непонятности… Но хотя бы теперь отвлёкся от ненависти. Хорошо…

Нас четверых привели в небольшую, полностью каменную комнату, где посадили на грубую, необструганную скамью, приказав ждать. Примерно через пять минут прибыло ещё трое человек. Первый — принёс наши вещи, в которых мы попали за решётку. Второй — с непроницаемым лицом, скрестив руки на груди, отошёл немного в сторону, пристально осматривая всех взглядом. Третий — молодой, улыбчивый парень, представился как тюремный лекарь.

— Оправдали? — с удивлением и откровенным зевком, спросил он. — Редкость за побег!

Хотелось треснуть ему в морду. Сдержался. Во-первых не мог, а во-вторых нет смысла. Сам скоро сдохнет. Как, впрочем, и я.

После их прихода, меня первым подняли на ноги и открыли кандалы, позволяя рукам обрести долгожданную свободу.

— Ш-ша-а-а… — не выдержал я, а слёзы всё-таки навернулись на глаза. Как же было больно! Руки повисли как плети, не в силах сделать ровным счётом ничего.

— Ну-ну, ты что, девочка? — рассмеялся лекарь. Однако, его слова прошли мимо ушей, я был максимально сосредоточен на том, чтобы просто не потерять сознание.

Долго прохлаждаться и приходить в себя, к сожалению, никто не позволил. Поступил приказ снять всю тюремную одежду, которую собрали в кучу, очевидно собираясь потом предоставить кому-то другому. Наверное следующему преступнику, который окажется здесь. Интересно, её постирают или такими мелочами здесь даже не заморачиваются?

Тюремный целитель быстро и откровенно халтурно подлечил мне тело: едва свёл синяки и лишь частично заживил губы. Аналогично бездарно прошёлся по рукам и ногам, а потом махнул, дабы я отошёл в сторону.

— Полностью здоров! — важно заявил он, кивнув человек, стоящему в стороне, возле стены. Похоже это местный офицер, но без знаков различия.

Ощущал я себя, в принципе, сносно. Конечно, потом пойду к Каратону, чтобы он сделал всё качественно и профессионально, однако острой потребности в этом я уже не ощущал. Ходить, во всяком случае, было можно.

Следом тюремный лекарь подлечил Ресмона, потом нашего целителя, который, от удивления за «профессионализм» коллеги, аж перестал дрожать и лишь непонимающе на него смотрел, но местный «профи» уже приступил к Люмии, откровенно ощупывая её обнажённое тело.

— Тут больно? — нажал он на синяк, отчего и без того вымотанная девушка глухо вскрикнула, торопливо закивав. — Да-а… — парень почесал затылок. — Похоже, перестарались. Внутренние органы повреждены! Видимо, нужно углублять, хе-хе, лечение. Офицер, — повернулся он к тому самому стражнику. — Нам бы в лазарет заглянуть, часика на два. Тогда сумею в должной мере поставить её на ноги!

— Я в порядке! — испуганно заявила Люмия. — Не надо лечения, всё само заживёт!

— Целителю виднее, — важно ответил маг.

Поднявшись на ноги, я прищурился. Сложилось ощущение, будто бы мозги аж заскрипели, в попытке найти наиболее адекватный и простой выход из ситуации. Почему банально не послать его? Так, несмотря на оправдательный приговор, мы всё ещё жалкие версы, это раз. Второе — по прежнему находимся вместе со стражей, одетой в антимагические амулеты. Ну и в-третьих — не желаю рисковать, начиная откровенный конфликт. Мудрее нужно быть!

— Судья сказал привести приговор к исполнению, — произнёс я. — Сразу же. То есть, направиться на объединение с армией императора. Мы не можем задерживаться на два или три часа.

— Хочешь получить девку, которая сдохнет через неделю? Да пожалуйста! — обиженно фыркнул тюремный целитель. — Вы все слышали⁈ — призвал он в свидетели стражников. — Они сами отказались от лечения!

— Кончай страдать хернёй, верс. Принимайся за работу, — жёстко произнёс офицер, устремив взгляд, полный равнодушной злобы, прямо на незнакомого мне паренька.

— Но мне нужно время! — чуть ли не топнул он. — Иначе ничего не получится!

— Тогда лечи здесь, — добавил мужчина. — Времени у тебя столько же, сколько потратил на остальных.

Покосившись на него, целитель, в кои-то веки, сумел сообразить не препираться. Вместо этого он вздохнул и положил руки на тело Люмии, начиная водить ими прямо по синякам, отчего девушка лишь морщилась, но терпела.

— Хорес! — спустя пару минут, не получив никакой реакции, воскликнул маг. — Я так не могу. Это же не лечение, а мучение. Мне нужно сосредоточиться, а не получается. Давайте хотя бы на полчаса её в отдельный кабинет? Тогда всё будет нормально, — и улыбнулся.

— Дай свою руку, — прежде чем я успел хоть что-то произнести, сказал офицер.

— Что? — нахмурился парень. — Зачем?

— Ты не слышал, верс? — в тоне мужчины прозвучала сталь. — Руку!

Он дрогнул, покосился по сторонам, но по итогу аккуратно и медленно протянул ему свою правую ладонь. Офицер обхватил её своей левой пятернёй, а потом, используя правую, быстрым движением сломал ему палец.

— А-а-а! — взвизгнул маг, пытаясь вырвать конечность, но офицер не отпустил. Он удерживал крепко сжатую ладонь, пока этот ублюдок корчился и плакал от боли.

Начал успокаиваться он лишь спустя