Анис поворачивается ко мне и кивает в знак приветствия. Улыбки у нее на лице нет, но я понимаю, что для нее это не признак тепла и одобрения.

– Как там дела?

– Хорошо. Похоже, все в восторге от оленины. Думаю, когда мы наконец полностью переоборудуем ресторан, она будет очень популярна.

– Слишком много всего сразу на этой чертовой тарелке, – отвечает она. – А что касается этой чертовой пены…

– Могу я попросить об одолжении?

– Я не делаю одолжений, – обрывает меня она, сощурив глаза, – а что тебе нужно?

– Не могли бы вы показать мне, как вы ее делаете?

Она выпрямляется и хмурится:

– Зачем?

Я смотрю налево, потом направо, подхожу ближе и понижаю голос до шепота:

– Я ужасно готовлю.

– Немного сложновато для домашней кухни, – признает она без тени улыбки. – Неужели у тебя хватит терпения несколько часов тушить кости, чтобы приготовить соус?

– В одном из этих больших ведьминских котлов, которые ты постоянно помешиваешь?

– Да.

– Возможно, нет, – соглашаюсь я с ней, – но я бы хотела хотя бы попробовать.

– Хватит. Отправляй на стол, – велит Анис молодому повару, и тот с облегчением убегает.

– О чем вы шепчетесь? – спрашивает Джеймс, подходя к нам. Он непринужденно прислоняется к стойке, расстегивая две верхние пуговицы халата, чтобы впустить воздух.

– Хизер хочет научиться готовить.

Джеймс выглядит удивленным, но кивает головой в знак одобрения:

– Да, это непростая задача.

– Что за задача? У нас будет еще одна задача? – Тут появляется Рокси, снимает фартук, берет одну из крошечных булочек Рассела и проглатывает ее целиком. – Прошлым летом у нас была задача вырастить что-нибудь съедобное в саду. Бретт победил со своим огромным огурцом.

– Все любят массивные огурцы, – признаю я.

– Джеймс был очень расстроен, что его морковка проиграла, – поддразнивает Рокси, – но хуже всего пришлось бедному старине Биллу, у которого вообще ничего не выросло.

– Что вы делаете на кухне? Это не домашняя вечеринка, – вмешивается Ирен, хлопая в ладоши. – Второй стол ждет десерт, Анис!

– Хизер хочет научиться готовить, – объясняет Джеймс.

– Ладно, успокойтесь. Я просто хочу приготовить одно блюдо из оленины.

– Ну, ты не сможешь приготовить эту оленину дома, – продолжает Анис, очевидно, все еще обеспокоенная такой перспективой. – Если хочешь приготовить домашнюю еду, лучше возьмись за соус для спагетти или острый карри.

– А кому ты будешь готовить? – вклинивается Джеймс.

– Никому, – огрызаюсь я. – Это смешно, но я просто хотела выучить чертов рецепт.

– Правда, что ты не умеешь готовить? – спрашивает Билл, присоедининяясь к суматохе.

– Да что ж такое! – говорю я смеясь.

– Ты должна уметь готовить. Я не верю, что ты можешь так много знать о вине и не уметь приготовить хотя бы спагетти болоньезе. Давай начнем с самого простого. Ты сможешь открыть консервную банку?

Теперь смеются все, и обычно в такой ситуации я бы почувствовала себя немного раздраженной, но в этом смехе есть теплота.

– Ты умеешь варить яйца? – спрашивает Рокси.

– Я могу приготовить рыбу с картошкой, – говорю я.

– О, это не самое простое блюдо. Нужно сделать кляр и, по крайней мере, дважды приготовить картошку. Это тоже требует сноровки, – великодушно комментирует Анис, и я решаю не объяснять, что на самом деле имела в виду, что могу открыть пластиковый пакет с замороженной треской в кляре.

По кухне проносится сильный порыв ветра, и яркий солнечный свет разливается по полу, а в дверном проеме появляется громоздкая фигура. Пришел Бретт, брутальный и обветренный, но с очень изящной корзиной, наполненной чем-то похожим на крупный клевер. Зрелище вышло контрастное.

– Кислица, – объясняет он, аккуратно ставя корзину на прилавок.

– Может, мне лучше научиться добывать провизию? – предлагаю я.

– Пусть Анис возьмет тебя с собой – никто не знает эти берега так хорошо, как она, – отвечает он, и Анис закатывает глаза, но я вижу, как у нее краснеют щеки.

– Мне уже приходится учить ее готовить, черт возьми! – возмущается Анис.

– Ну, Хизер, ты же знаешь, что я уже предлагал свою помощь. – Джеймс небрежно перекидывает кухонное полотенце через плечо. Я смотрю на него и чувствую сладкий трепет от того, что он меня дразнит. Я отвечаю не сразу, но у меня на лице расплывается широкая улыбка.

– Спасибо, блин, за это, – ворчит Анис, собирая кислицу и неся ее в раковину, чтобы помыть. – Я и так занята.

– Ладно, пора убирать со столов, – командует Ирен, и наша маленькая тусовка расходится. Но когда я собираюсь уходить, она берет меня за руку.

– Дорогая, мне очень нужно, чтобы ты выяснила свои банковские данные и мы могли внести тебя в систему.

– Конечно. Я займусь этим на следующей неделе, – киваю я. Она спрашивала меня об этом пару раз за последние несколько дней, а я все еще не знаю, что мне делать. Я надеялась, что три месяца работы, когда мне не нужно платить за квартиру, означают, что я смогу получить небольшую сумму, чтобы вернуть Хизер деньги за комнату. Может быть, даже потратить их на депозит, чтобы снять собственную квартиру. Но ничего не получится, если я не смогу дать Ирен банковские реквизиты.

– Ну, дай мне знать, или я могу заплатить тебе наличными, – предлагает она. – Мы иногда платим европейскому персоналу наличными; это проще и быстрее, чем делать им все документы на несколько месяцев летом.

– Ну что ж. Если так проще. – Чувствую, как давление в груди ослабевает.

– Отлично. Я знаю, что тебе нужно отдохнуть перед ужином, но не могла бы ты дать мне совет?

– Конечно.

Когда мы проходим через бар, я вижу, как Рокси убирает со стола Иззи Кардифф, которая едва держится на ногах. Она выглядит так, будто напилась, в то время как ее муж, кажется, готов заснуть в любой момент. У окна еще одна пара: дама в инвалидном кресле и ее друг помоложе, который кормит ее с ложечки лавандовым мороженым.

– Это Зельда и Чарльз, – шепчет Ирен. – Прекрасная пара. Если что, есть она прекрасно может и сама.

Я иду за ней, но в коридоре нас останавливает суетливая немка лет пятидесяти.

– Die Toiletten? – кричит она, переминаясь с ноги на ногу, как ребенок.

– По коридору налево, госпожа Шнайдер, – громко отвечает Ирен, поскольку госпожа Шнайдер не только иностранка, но еще и слабослышащая.

– Итак, – говорит она, садясь за маленький круглый столик у окна, – я уже спрашивала об этом у всех сотрудников, но думаю, что у тебя будут свои мысли как у человека, работавшего в Лондоне.

– Слушаю! – Я сажусь рядом с ней. Боже, надеюсь, она не спросит меня что-нибудь о вине.

– Поскольку ремонт более или менее закончен,