«… тебя восхвалят братья твои… Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель»[126]; однако, это обещание не исполнялось, возможно, около восьмисот лет, в течение которых мы почти ничего не знаем о произошедшем с его племенем. Подобным образом, «Ты — Петр [камень], и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее»[127], «Я дам тебе ключи Царства Небесного»[128], «Паси агнцев Моих», — не просто предписания, но пророчества и обязательства: обязательства, которые должны быть исполнены Тем, Кто их дал, пророчества, которые исполняются в соответствии с необходимостью и должны быть интерпретированы до начала события в истории, то есть, в четвертом и пятом столетии, несмотря на то, что они имели частичное исполнение даже в предшествующем периоде, и еще более благородное развитие в Средние века.

10

Частичные исполнения или, по крайней мере, указания на то, что должно было произойти, несомненно, было в первые века. По крайней мере, неотчетливые, одиночные и различные, они встречаются у авторов разных времен и разных стран, и таким образом, поясняют друг от друга и формируют корпус доказательства. Так, Святой Климент от имени Церкви Рима пишет коринфянам, когда те были без Епископа; Святой Игнатий Антиохийский обращается к Церкви Рима от других Церквей, о ней он пишет, как о «Церкви, которая имеет достоинство первой из Церквей других городов Римской Империи» [27] и подразумевает, что она занимает очень высокое положение, потому что является Церковью Святого Петра и Святого Павла. Святой Поликарп из Смирны обращается за помощью к Епископу Рима по вопросу празднования Пасхи; еретик Маркион, отлученный от Церкви в Понте, отправляется в Рим; Сотер, Епископ Рима, посылает милостыню, согласно обычаю своей Церкви, Церквам по всей Империи и, по словам Евсевия, «нежно увещевает тех, кто прибыл в Рим, как отец своих детей». Монтанисты из Фригии прибывают в Рим получить поддержку его Епископа; Праксей из Азии делает такую же попытку и на некоторое время успешную; Святой Виктор, Епископ Рима, угрожает отлучить от Церкви Азиатские Церкви; Святой Ириней упоминает о Риме как о «самой большой Церкви, самой древней, самой заметной, основанной и установленной Петром и Павлом», апеллируя к традиции не в различии, конечно, но в предпочтении перед другими Церквями, и заявляет, что «к этой Церкви, каждая Церковь, то есть, верующие со всего света, должны прибегнуть» или «должны согласиться „propter potiorem principalitatem“»[129]. «O, Церковь в счастливом месте, — пишет Тертуллиан, — в которой Апостолы пролили вместе со своей кровью все их учение»; но в другом месте, хотя и с негодованием и горькой насмешкой, он называет Римского Папу «Понтифик Maximus, Епископ Епископов». Пресвитеры Святого Дионисия, Епископа Александрии, жалуются на его учение Святому Дионисию Римскому, который увещевал его, и тот давал объяснения. Император Аврелиан отправляет «к Епископам Италии и Рима» решение, будет ли Павел Самосатский лишен Престола в Антиохии; Святой Киприан упоминает Рим как «Престол Петра и главную Церковь, откуда единство духовенства получило свое начало, чью веру рекомендовали Апостолы, чья ненадежность невозможна», Святой Стефан отказывается принять депутацию Святого Киприана и отделяет себя от различных Церквей Востока; Фортунат и Феликс, смещенные Святым Киприаном, обращаются за помощью Рим; Василид, смещенный в Испании, обращается в Рим, и Святой Стефан выслушивает его.

11

Святой Киприан ссорился с Папским Престолом, но, как мы видим, он дает ему наименование «Кафедра Петра», и даже Фирмилиан свидетельствует, что Рим претендовал на этот титул. В четвертом и пятом веках этот титул и логические результаты его существования стали заметными. Поэтому Святой Юлий (342 г. н. э.), в письме сторонникам Евсевия упрекает их в том, что они «поступают по своему усмотрению, как они хотят», а затем, как он говорит, «желают получить наше согласие с их решениями, хотя мы никогда не осуждали [Афанасия]. Не таковы были установления Павла, не таковы были предания Отцов; это еще одна форма процедуры, новая практика … ибо это то, что мы получили от благословенного Апостола Петра, как я говорил вам; и я не написал бы этого, т. к. считаю, что эти вещи очевидны для всех людей, если бы эти действия так не беспокоили нас» [28]. Святой Афанасий, сохраняя этот протест, дал ему свою санкцию. Более того, на это ссылается Сократ Схоластик; и его рассказ об этом имеет еще большую силу оттого, что он некорректен в деталях, что говорит о том, что он не заимствован у Святого Афанасия. «Юлий писал в ответ, — он говорит, — что они действовали вопреки Канонам, потому что не обращались к Собору; церковный Канон предписывает, что Церкви не должны создавать Каноны, противоречащие воле Епископа Рима» [29]. Созомен: «Это был священный закон, объявлять недействительным все, что противоречило воле Епископа Рима» [30]. С другой стороны, сами еретики, которым Святой Юлий противостоит, вынуждены признать, что Рим был «школой Апостолов и столицей ортодоксальности с самого начала»; и двое из их лидеров (действительно, западные Епископы) несколько лет спустя отреклись от своей ереси перед Римским Папой в смиренном исповедании.

12

Святой Дамасий, другой Римский Папа, в своем письме, адресованном восточным Епископам против Аполинария (382 г. н. э.), называет тех Епископов своими сыновьями. «В вашем милостивом воздании должного почтения Апостольскому Престолу, вы проявляете себя все более и более почтительными сыновьями. Ибо если мы находимся в той Святой Церкви, в которой руководил и учил Святой Апостол, и нам надлежит руководить тем штурвалом, которого мы коснулись, то мы, тем не менее, признаем себя недостойными этой чести; и все же мы учимся, как можем, и если это возможно, мы достигнем славы его блаженства» [31]. «Я говорю, — сообщает Святой Иероним тому же Святому Дамасию, — с преемником рыбака и последователем Христа. Я, не следуя ни за кем, как за своим начальником, кроме Христа, связан в общении с твоим блаженством, то есть с Христом, то есть, с Престолом Петра. Я знаю, что на этом камне построена Церковь. Кто бы ни вкушал Агнца за пределами этого Дома, он осквернен; если человек не в Ковчеге Ноя, он должен погибнуть, когда наводнение войдет в свою силу» [32]. Святой Василий умоляет Святого Дамасия послать людей для разрешения споров между Церквами Малой Азии или, по крайней мере, составить представление об инициаторах их неприятностей, и назвать сторону, с которой Римский Папа будет держать общение. «Мы ни в коем случае не просим ничего нового, — он продолжает, — кроме того, что было принято у благословенных и набожных