легко решился пойти против закона и взялся помочь девушке бежать вместе с подельником. Нет! В такой бред никто не поверит! Никакой он не тренер полдансинга. Если только это не боевая акробатика, которую преподают в армейском спортинтернате. Денис внимательно слушал беседу Ломова и Марии, чтобы догадаться об этом. Ни к какому чемпионату России он не готовил ученицу. Тогда к чему все эти рассуждения про спецзадание, мерков и вмешательстве третьих лиц? Это явный сговор и попытка запутать его, представителя правоохранительных органов!

Обидно только, что главного, чего ждал Денис, они не сказали. Он так и не узнал, что же случилось в Пегас-Сити, почему исчез Золотарёв и где полгода скрывался?

Пытаясь это скрыть, Ломов с Сафоновой несли полную чушь, чтобы отвлечь и притупить бдительность. Подгадали удачный момент и реализовали задуманное. Получается, что Золотарёв у них в заложниках. Именно это упустили и Хлуцевич, и он, Черов.

Остальное Дениса не особо волновало. Какие-то сказки про потерю воспоминаний, попаданцев и игру на выживание он относил к последствиям посттравматического синдрома. Ну, правда, кому, в здравом уме и твёрдой памяти, придёт в голову поверить в этот бред?

Подспудно беспокоило и то, как отнесётся к произошедшему в доме Ломова начальство. Сам-то он был твёрдо уверен, что делал всё правильно. Нужно набросать основные тезисы, чтобы, не сбиваясь и не петляя, чётко обосновать свои позицию. Жаль, что планшет нельзя включать...

Хлуцевич опять будет отчитывать за неумение реализовать простенькое задание по поиску подзащитных и обеспечению их защиты перед возвращением в Отрадный.

" А тут я, хоба, и козырь из рукава достаю«, — улыбнулся через силу Черов.

Данилыч снова начнёт тактично намекать на смену профессии. Здесь несколько хуже. Куда он пойдёт с таким послужным списком? Что ни поручат, всё через задницу.

Донеслось отдалённое завывание сирены. По звуку Черов легко определил, что прибыли медики.

— Как ты, лейтенант? -заботливо спросил Дядьков, заглядывая в комнату.

— Нормально, — ответил Денис, пытаясь вложить в голос больше уверенности, — Подай с пола телефон и ствол.

Капитан передал трубку, а пистолет положил в висевшую на боку сумку.

— Удостоверение и планшет тоже давай, — распорядился он, — Протокол сам знаешь.

Возражать не было ни сил, ни смысла. Врачи, наверняка, будут настаивать на госпитализации, а значит оружие и документы, во избежание эксцессов, следует передать старшему офицеру в группе.

— Как они ушли? — спросил напоследок Денис.

— Точно не через дверь, — пожал плечами Дядьков, — Мои люди контролировали все выходы. В прихожей лаз в подвал. Створка приоткрыта. Полагаю, там у Ломова есть подкоп на соседнюю улицу. Но я туда не совался. Мужик он ушлый, сам говорил профи, мог и заминировать всё. Пусть сапёры разбираются.

— Правильно, — одобрил Черов, — А чердак?

— Тебе реально мозги отбили! По-твоему, Ломов, оглушив двух сотрудников, подхватил девчонку с раненым и спрятался на чердаке?

— Чёрт его знает, — вздохнул Черов, — Я тут послушал, что меж собой они затирали и не удивлюсь, если на чердаке у него китайский аппарат для телепортации припрятан.

— Всё равно не полезу! — отказался Дядьков, — Там тоже ловушки стоять могут. Моё дело сопровождать и охранять. А разные ребусы пусть специально обученные люди разгадывают.

Лёжа на больничной койке, Черов не мог отделаться от ощущения, что его знатно поимели во все дыхательные и выделительные органы. Это даже изнасилованием не назовёшь. Изящно развели и заставили самого принять наиболее удобную позу. Суки!

Напротив сопел Родион Мельников, недовольно отводя глаза каждый раз, когда Денис встречался с ним взглядом. Панкера переполняла злость и обида, но виновником своего состояния он считал Черова, втянувшего его во все эти разборки. Вот только высказывать претензии то ли опасался, то ли травма мешала ему говорить.

И за это Денис был благодарен. Зудящего над ухом товарища он бы не выдержал. Либо придушил подушкой, либо устроил скандал и потребовал от врачей отдельную палату.

Ещё один пациент лежал у окна и тихонько хихикал, наблюдая за чем-то с планшета. Чёрные затычки беспроводной гарнитуры исключали его из компании, намекая, что вопросов и сострадания с этой стороны ждать не следует.

Часы под потолком высветили 13.27, когда дверь открылась и в палату, рассерженным гоблином, вошёл подполковник Хлуцевич. Выглядел он всклокоченным, несмотря на аккуратно причёсанные волосы. Остальные эмоции трудно было разглядеть за солнцезащитным покрытием очков и медицинской маской. Вот только небрежно накинутый на плечи халат, напоминал готовые распрямиться крылья.

— Черов на месте, остальным покинуть помещение! — распорядился подполковник и слова прозвучали, как нетерпящий возражения приказ.

Вот только следующая за ним медсестра категорически с этим не согласилась.

— Послушайте, подполковник! Здесь лечебное учреждение, а не строевая часть! Даже в армии разрешается не отдавать честь в госпиталях. Я два года санинструктором отслужила.

Хлуцевич развернулся и, словно найдя объект на котором можно сорвать злость, рявкнул:

— Ты, что? Кино насмотрелась, деточка, где смелая и заботливая медсестра запрещает зарвавшемуся оперу опрашивать свидетеля? Тогда выдели нам для общения отдельную палату, обеспечь в неё доставку этого раненого в голову бойца и полную конфиденциальность. Вы здесь, вообще, в курсе, что в области происходит? Завтра администрация намерена ввести режим контртеррористической операции, а вы тут сопли жуёте со своим гуманизмом!

Девушка всплеснула руками и бросилась тормошить не обращающего внимания на окружающих мужика в наушниках. Мельников обречённо вздохнул, взглянул на капельницу, игла от которой торчала из сгиба здоровой руки. Затем, пробурчав что-то нелицеприятное, подхватил штатив раненой рукой. Шмыгая тапочками по линолеуму он всеми силами пытался показать, как ему тяжело и как он негодует против насилия.

Когда посторонние покинули помещение, подполковник достал из сумки стандартную глушилку, настроил параметры и положил прибор под камерой видеонаблюдения.

— Рассказывай! — потребовал Хлуцевич, убедившись, что секретность соблюдена.

— Да, что рассказывать?! — не выдержал Денис, — Я всё уже по телефону доложил и