class="p1">Опустив босые ступни на пол, Кара уселась поудобнее и взглянула на Джона очень внимательно, будто заподозрила во лжи. Впрочем, он сам ещё не был ни в чём уверен, в том числе и в вампиризме Гилины. Может, она просто шла на тайное свидание с Валомиром? А это страх, эта оторопь… наверное, просто возникли по привычке, оказались навеяны воспоминаниями о том, что происходило с Джоном год назад.

— Вампиризм — это проклятие, — начала Кара, не сводя с него этого своего взгляда. — Им нельзя заразиться, но его можно получить, если его кто-то сотворит… Проклятие накладывается с помощью магии, заклинаний и рун. Я помню, мы изучали это в Шабаше… не на практике, конечно, — рассмеялась она, заметив, как Джон округлил глаза. — Вампирская сущность проявляется в человеке по ночам, ближе к полуночи, и он, повинуясь зову проклятия, должен выпить крови, чтобы днём прийти в себя. Одной жертвы бывает достаточно.

— А если не выпьет?

— Рано или поздно жажда возьмёт верх и вампиру придётся убить человека, неважно, днём или ночью. Но изначально проклятье работает так, что вампиризм проявляется только в полночь. Так охотиться легче и безопаснее.

Она замолчала, и Джон пока не стал просить её продолжить. На самом деле описание поведения голодного вампира напомнило ему столь знакомую жажду алкоголя… Он невесело ухмыльнулся и задумался. В целом всё выглядело вполне логично: и странная походка Гилины, и то, что она вышла ночью, и эта жуть, охватившая его при виде девушки… И всё же ему до последнего не хотелось верить, что вампирша — это она. Что она, пусть и вынужденно, убивала людей. Ну не могла такая милая, скромная, невинная девушка делать столь ужасные вещи…

— И если вампир укусит человека, он не обратит его… своим ядом? — поинтересовался Джон.

— Да нет у вампиров никакого яда, — закатила глаза Кара, коротко рассмеявшись. Он даже чуть обиделся: ну откуда ему, самому обычному человеку, знакомому с магией крайне поверхностно, знать все подробности? — Если вампир укусит человека, то просто выпьет всю его кровь, вот и всё. — Она пожала плечами, будто говорила о каких-то элементарных вещах, например, как пожарить картошку на костре.

— Но мы можем как-то понять, что Гилина проклята, прямо сейчас, днём?

— Да, обычно проклятие оставляет какой-то след, — задумалась девушка, скрестив руки на груди. — Может, глаза разного цвета… хотя мы бы заметили это сразу… или какой-нибудь знак на теле… Слушай, ты же пялился на неё вчера весь вечер, может, заметил что-нибудь подозрительное?

— Во-первых, я не пялился, — вспылил Джон, чувствуя, что краснеет. Вообще-то он всё-таки пялился, но совсем чуть-чуть. Красивая девушка ведь, просто радость для глаз. — А во-вторых, нет, не заметил.

— Да, по-моему, на той части её сисек, что не прикрыта платьем, действительно не было ничего, — хмыкнула Кара и встала. — Что ж, у нас есть ещё день, чтобы убедиться в правдивости твоих предположений. И, будем надеяться, наша дорогая вампирша осталась довольна ночной охотой…

* * *

«Кара. Меня зовут Кара», — твердила она себе, мысленно пробуя на вкус это имя.

Немного странно было воспринимать себя так, но она постепенно привыкала.

Каре не очень хотелось задерживаться в этой деревне, она желала как можно быстрее преодолеть этот нелёгкий путь от Резерфорда до Конвея и поскорее сделать то, что нужно было сделать. Однако она понимала, что обязана удержать Джона во что бы то ни стало. И если он просил её помочь разобраться с вампиршей, то она должна помочь. Его доверие многое значило для Кары. Так что придётся сейчас искать Гилину и расспрашивать её, а заодно попытаться разглядеть на её теле какие-то знаки, говорящие о проклятии. В конце концов, не существует такого проклятия, которое не оставляло бы какого-либо отпечатка.

Она встретила девушку на первом этаже: видимо, Гилина встала уже давно, потому что заспанной или растрёпанной вовсе не выглядела, волосы её были осторожно уложены в косу, а карие с зелёными крапинками глаза весело светились. Если она и ходила куда-то ночью, то это вряд ли сильно на ней сказалось. Однако Кара помнила все последствия проклятия вампиризма, в том числе и полные провалы в памяти в дневное время суток.

Гилина несла в руках большое ведро, наполненное водой, от которой шёл едва заметный пар.

— Доброе утро, госпожа, — улыбнулась девушка, когда Кара приблизилась к ней.

— Лина… можно же тебя так называть? — Получив в ответ кивок, она продолжила: — Слушай, нужно поговорить… это касается вампира, который не даёт вам спокойно жить.

— Простите, я хотела сейчас немного ополоснуться, — Гилина кивнула на ведро, — но потом я с радостью выслушаю вас, ваше благородие.

— О, нет, не называй меня так, — рассмеялась Кара. — Вступив в сестринство Шабаша, я отказалась от всех титулов, так что прибереги их для Джона. А я для тебя — просто Кара. И, кстати, с купанием я тоже могу тебе помочь.

Это был неплохой шанс хорошенько изучить её и найти знак проклятия… И заодно попытаться выяснить, кто мог бы наложить это самое проклятие и кому бедная девушка могла так насолить.

Ещё вчера, за ужином, Кара почувствовала присутствие некой магической искорки и через некоторое время смогла определить, что искорка исходила от Валомира. Но теперь её вдруг начали одолевать сомнения. Это же простой деревенский парень, вряд ли в полной мере осознающий свой талант… А Гилина — его невеста, так что проклятие наложил точно не он. Хотя Кара и не могла быть полностью уверена. Из-за того, что с ней недавно произошло, её магическое чутьё сильно ослабло.

Они с Гилиной дошли до комнаты девушки — небольшой, но уютной. Большую её часть занимала кровать, а на полу возле неё уже стояла деревянная бадья, куда дочь старосты и вылила воду из ведра. Впрочем, бадья и так была почти полна. Гилина тут же быстро сняла с себя простое домотканое серое платье, нижнюю сорочку, распустила волосы и забралась в воду.

И пока Каре не удалось найти на её прекрасном юном тельце ничего, что было бы похоже на знак проклятия.

Она молча подала Гилине мыло и набрала чистой воды в ковшик, чтобы помочь смыть пену с кожи и волос. Молча наблюдала, как девушка водила кусочком мыла по рукам, плечам, шее… При этом щёки её были розовее, чем летний закат. Кара усмехнулась — стеснение Гилины её умиляло.

— Помочь? — предложила она.

Девушка молча кивнула и, протянув ей скользкое серое мыло, повернулась к ней спиной. Хорошенько намылив всю спину, Кара осторожно провела пальцем вдоль позвоночника