Натан заложил палец за палец и мысленно пожелал Другу-Бальсса удачи в новом прожекте. Надо и самому будет поделиться с ним своими сюжетами.

Так, но когда же тётушка наконец перейдет к Леонарду? Ага, вот — на третьей странице.

«…и сказали мне, что куафёров Леонардов было у нас три. Первым появился в Париже старший — Леонард-Алексис по фамилии Отье. Приехал, кажется, откуда-то из Бордо. Ему тогда и 20-ти не было. Сначала он делал прическу какой-то актрисе, потом — мадам дю Барри и маркизе де Ланжак. А потом и самой дофине Марии Антуанетте, фрейлиной которой была маркиза. Так он стал самым модным в Париже куафёром — великим Леонардом. Особенно, когда дофина королевой стала. Может, ты видел эти смешные рисунки с аристократками, что с трудом носят огромные прически — целые корзины цветов на голове, а то и парусники? Это всё он! Кроме того, от него пошла большая мода на чужие волосы, шиньоны от бретонских блондинок. Будь они неладны! Это я через дверь кричу Жако. А он отвечает: «Ну уж нет, бретонские блондинки — ладны. Очень даже ладны!» Пошел вон, старый кроль! Это опять я ему.

Так мы о Леонарде… Рассказывают, он был ловкий и хитрый. Всё время в поиске вдохновения. Но потом возьмёт первое, что на глаза попадётся, хоть синие штаны графские, хоть брокколи и морковь трех цветов у торговки за окном, и вплетает это в голову. И все — в восторге! Не поймешь, то ли он прислуживал аристократам, то ли издевался над ними».

Да, очень похоже! Натан вспомнил, что кто-то из одесских старожилов рассказывал ему подобные истории о Леонарде в Одессе, причем именно о мужниных штанах! Да и в Люсьене, если он действительно ученик, есть нечто подобное. Ну, разве что, не с тем размахом.

«…А тут подтянулись два его брата, Жан-Франсуа и Пьер. Так они тоже стали звать себя куафёрами Леонардами, и от этого цена сразу взлетала вдвое-втрое. А Леонард Первый тем временем завел уж целую Académie de coiffure с учениками. Но заправлять ею оставил Жана, а сам занялся театром. И организовал первую тут итальянскую оперу с постоянным репертуаром».

Как интересно! Так значит, название одесского салона Люсьена де Шардоне неслучайно. Выходит, он знал о Леонарде больше, чем старший ученик великого — Трините. Или просто был более нагл, решителен, что не постеснялся взять этакое название. И итальянская опера в Одессе тоже начала планироваться, как раз когда тут был Леонард. Видимо, это он через Ришелье проталкивал. Но потом уехал. А далее уж всё без него покатилось.

«Когда революция началась и нравы поменялись, работы у всех трех Леонардов не стало прежней. А Жана-Франсуа так вообще гильотинировали — сказывали, он готовил побег королевской семье. Но старший Леонард, я ж говорю, он хитрый и ловкий, убежал. А жена его с детьми в Париже осталась. Ей потом развод дали. Леонард где-то по России и Польше колесил, а потом в Вене остановился. Это я еще по своей пресбургской жизни слыхала. Там же рядом.

А как Наполеон упал, великий куафёр, оказывается, в Париж вернулся. Но тут уже не помнили, что он великий, и у него не заладилось. Но жил-то он не так далеко от нас — на рю Нуово. Помнишь, это через Сену, за Нотр-Дамом? Умер Леонард лет десять назад. Меня с его дочками познакомили. Оставил он им в наследство долги и одну дорогую безделку, вроде как королевой подаренную. Это дочь Фанни сказала. А я потом еще с Александрин поговорила. Ей лестно было, что о Леонарде кто-то вспомнил. Так она сказала, что Фанни вечно всё перевирает, натура такая. Никаких долгов от папá не было, напротив — 716 франков наследства и немного драгоценностей. Самая красивая — брошь в виде райской птицы, она мне ее показывала. Будто — королевой подаренная. Вот с ней в руках он и умер, когда плохо стало. Будем надеяться, милый племянник, что эта птица ему сейчас в раю и поет.

Обнимаем тебя,

Эстер и Жако, бравый гвардеец с большими усами (это он сам, старый дурень, специально подошел и велел так подписать).

P.-S. У нас же в Вене — Ирэн с мужем! Напиши ей, пусть поспрашивает, как там жилось Леонарду. Если уж я в Пресбурге о нем слыхала, думаю, там его помнят и что-то расскажут».

Натан улыбнулся. Ох уж этот дядя Жако. И еще более — ох уж эта тётушка! Сама разузнала, что могла, и даже дочерей Леонарда нашла. Так еще подсказывает, как далее следствие вести. И ведь правильно всё говорит. Да, конечно, нужно сестрице Ирэн написать. Но не сейчас. Следует сесть да хорошенько подумать, как вопросы формулировать. Впрочем, и затягивать надолго нельзя.

Натан направился к выходу и в самых дверях городской почты столкнулся буквально нос к носу с Ранцовой. Та была в прежнем цветущем состоянии и хорошем настроении. Она поведала, что, кажется, Натаниэль Николаевич был прав, вся история развивается в самом благоприятном для их семьи направлении. Во второй половине прошлой недели Лабазнов проделал большую работу, дабы подтвердить невиновность Викентия. И в Лицей приходил (Орлай сказывал), и к одноклассникам Викиным заходил, поговорить о нем. Все давали самые положительные аттестации. Так что можно ожидать освобождения нашего Виконта просто со дня на день.

* * *

Горлис позволил себе и своим глазам отдохнуть. Сходил на море. Врачи ему как-то сказывали, что смотрение в далекий морской горизонт способствует укреплению зрения. Но попутно неторопливо размысливал над письмом сестре в Вену. Ирэн, несмотря на свой веселый характер, девушка серьезная и вдумчивая. Ей писать надо так, чтобы облегчить направление поисков, дабы она лишней работы не делала.

Натан между делом специально выяснял, когда именно Ришелье привез в Одессу куафёра Леонарда. Кто-то говорил, что сразу по назначении, то есть в 1803 году, другие — что чуть позже. И такой разнобой не был чем-то необычным. Всё же Леонард никакой официальной должности не имел. Потому данных в документах о нем не осталось. Газеты «Одесскій вѣстникъ» тогда еще не было. Так что приходилось опираться только на воспоминания четвертьвековой давности. А это штука не очень надежная. Но, к счастью, нашелся в канцелярии один чиновник, немолодой, в чинах не очень высоких, однако имевший прекрасную память и никогда ничего не путавший (ну, примерно, как старина Фогель в Австрийском консульстве).

Он рассказал, как всё было на самом деле. Ришелье, прибыв в Одессу на командование, проговорился прекрасным дамам, что в Вене через русского посла Андрея Разумовского познакомился с великим куафёром, делавшим укладки самой Марии Антуанетте. Дамы были в нетерпении. Однако ждать пришлось еще довольно долго, более двух лет. Что, в общем-то, можно понять. Вена — шикарный город, французских эмигрантов-аристократов там много. Так что недостатка в работе у Леонарда не было. И лишь в конце 1805 года, к рождественским праздникам, великий прибыл в Одессу. Убыл же из Одессы — после первого падения Наполеона, то есть в 1814 году.

Так что у Ирэн нужно спрашивать, когда примерно Леонард оказался в Вене, как там протекала его жизнь до 1805 года? Может, проезжал через город в 1814-м, отправляясь в Париж? И не было ли рядом с ним белокурого подростка — Люсьена? Ну и какой вообще был у него круг общения в Вене?