Виндавские матросы отправились по округе, распространяя революционную заразу, особенно в Митаву, а оттуда в Ригу. Ревельские матросы были совершенно большевизированы командой русского судна «Океан», уйти которому в свое время не дало Верховное Главнокомандование. Они братались с баварским ландштурмом и большевистскими адептами из местного населения.

То, что переворот в Прибалтике произошел столь быстро и столь радикально, следует отнести на счет воздействия матросов. Когда прибыло указание Верховного Главнокомандования о выборах доверенных лиц, события зашли так далеко, что придать им ход, желательный правительству, было уже невозможно. Формально процесс создания солдатских советов завершился последовавшим 23 ноября образованием Центрального солдатского совета 8-й армии, который поначалу выказал себя абсолютно здравомыслящим.

В остальном же стремление домой в 8-й армии было ничуть не менее сильным, нежели в остальных соединениях армий на Востоке. Из ее состава, особенно после отказа от операции против Петербурга[173], были отправлены на Запад все боеспособные дивизии и все относительно молодые офицеры и солдаты из остальных частей. Оставшиеся не имели никакого желания рисковать «своей шкурой» за дело, значения которого не понимали или не хотели понять.

Численный состав армии – по состоянию на 11 ноября 1918 г. она все еще включала шесть пехотных дивизий, одну отдельную кавалерийскую бригаду и девять ландштурменных полков, а также большое количество парков и обозов, хозяйственных и строительных частей разного рода – в этих обстоятельствах особого значения не имел. Из-за остававшихся в армии многочисленных административных и хозяйственных учреждений его количество только осложняло быстрый вывод войск и возможность оторваться от противника.

Отношения с местным населением

По-особому развивались отношения между германскими солдатами и немецким населением Прибалтики. Благодаря большевистской, а также радикально-социалистической германской пропаганде в глазах массы военнослужащих германской армии остзейские немцы были «бароны», т.е. враги. Всякая попытка остановить распространение большевизма расценивалась как содействие реакционной верхушке, а этого германские солдаты отнюдь не хотели. В эстонском и латышском окружении, при укоренившемся представлении о классовой борьбе, мысль, что это – германские собратья по крови, защита которых является национальным долгом, простому солдату и в голову не приходила.

Состояние транспорта

Ситуация на железнодорожном транспорте, игравшая определяющую для вывода войск роль, в Прибалтике была, насколько это возможно, еще хуже, чем у других армий на Востоке. Для продвинувшихся далее всех на север соединений существовала лишь одна русская магистраль, причем одноколейная, от Нарвы и Ревеля через Тапс – Дерпт – Валк в Ригу. Ее персонал состоял из зараженных большевизмом[174] местных жителей. Материальная часть была недостаточна и в неудовлетворительном состоянии. К началу вывода до 60% локомотивов были непригодны для использования. Кроме того, была также узкоколейка Ревель – Валк с ответвлениями на Балтийский порт, Гапсаль и Пернов, где имелось недостаточное количество подвижного состава, а потому она едва ли могла рассматриваться при планировании вывода войск.

Нельзя было с уверенностью рассчитывать и на транспортировку морем – в связи с поведением моряков и при неясности создавшегося после перемирия положения. 16 ноября группа морских транспортов «Север» сообщила, что все пароходы, в том числе и один неисправный и три находящиеся в Виндаве и нагруженные военным имуществом, отправились на Родину. Военно-морское ведомство рейха обещало осуществить вывоз войск и имущества только с островов на Балтике[175].

Штабы

Командование армии, которому выпал тернистый путь организации вывода 8-й армии, подчинялось генералу от инфантерии фон Катену, начальником штаба его был майор Франц, штаб-квартира находилась в Риге. Ей подчинялись следующие штабы: 68-е генеральное командование (генерал-лейтенант барон фон Зекендорф, начальник штаба майор Кёте) из 205-й пехотной дивизии и 29-й ландверной бригады в Эстляндии, штаб-квартира в Ревеле, 60-е генеральное командование (генерал-лейтенант фон Эшторф, начальник штаба майор Эггерт) из 5-й эрзац-дивизии[176], 19-й ландверной дивизии и 17-й кавалерийской бригады в северной Лифляндии и в районе Пскова, 67-е генеральное командование (генерал от инфантерии барон фон Шеффер-Боядель[177], начальник штаба майор Брандт) из 17-й и 23-й ландверной дивизий в южной Лифляндии, в Латгалии и восточном углу Курляндии. Западная Курляндия входила в состав Либавского губернаторства (губернатор генерал-лейтенант Нойгебауэр, начальник штаба подполковник фон Газа), с которым с юга граничило генерал-губернаторство Литва[178]. Кроме того, губернаторства или комендатуры имелись на балтийских островах, в Риге – Усть-Двинске, Двинске и Ревеле[179].

Первые мероприятия командования армии

Первые мероприятия командования армии по овладению тяжелым, создавшимся вследствие переворота положением сильно страдали из-за противоречивых указаний со стороны либо недавно назначенных, либо неуверенных в своих полномочиях командных инстанций.

Несмотря на описанные выше распоряжения о создании солдатских советов и границах их компетенции[180], штаб армии получал несовместимые друг с другом директивы и по самому острому вопросу о выводе войск. В то время как первые, поступившие сразу после переворота, предписания Верховного Главнокомандования имели в виду немедленное отступление, Главнокомандующий на Востоке 14 ноября прислал извлечение из условий перемирия с припиской:

«Таким образом, отвод войск из области Обер Оста пока не стоит на повестке дня. Следует начать отправку лишь излишнего имущества».

На следующий день пришел контрприказ:

«Обстановка на Родине требует начать очищение Эстляндии и области Пскова».

Начальник штаба Главнокомандующего на Востоке в противовес этому 17 ноября говорил по телефону о необходимости «ускоренного вывода», однако не смог дать никаких сведений относительно положения на железных дорогах, хотя ясность в этом вопросе являлась главной предпосылкой быстрого отхода.

18 ноября Верховное Главнокомандование вернулось поэтому к своим прежним замыслам постепенного вывода войск[181].

Насколько при этом учитывался протест представителей балтийских территорий против поспешной эвакуации германских войск, особенно из Эстляндии и с Эзеля, остается неизвестным.

Командование армии отвечало, что разделяет мнение Верховного Главнокомандования. Однако это вступало в противоречие с пожеланиями войск отправиться по домам. Так как, с другой стороны, ситуация на железных дорогах позволяла проводить лишь очень медленный отход – 8-я дирекция военных железных дорог могла предоставлять ежедневно на ветке Ревель – Рига лишь один поезд, а отступление войск пешим порядком был крайне нежелательно, вероятно, удалось бы разъяснить войскам необходимость лишь постепенного, из-за состояния магистралей, вывода. Настоятельно необходима была скорейшая эвакуация войск из Ревеля и западной Эстляндии.

В связи с этим Главнокомандующий на Востоке 19 ноября распорядился об отступлении из Ревеля и западной Эстляндии. Также должны были начать отход из Малой Лифляндии[182].

Лишь 29 ноября телефонный разговор с Верховным Главнокомандованием внес окончательную ясность, после того как правительство рейха распорядилось, чтобы германские