Я усмехнулся в сторону.

Подумать только, еще совсем недавно я бы обрадовался и поплыл от такого лестного предложения, да еще высказанного в столь пылкой форме!

— Это вряд ли, — так же тихо ответил я.

— Хватит кокетничать, не девица, — нахмурилась Стеф. — Или ты хочешь, чтоб я тебя арестовала и силой взяла?

Я наклонился к самому ее уху.

— Ты очень красивая женщина, Стеф. И заслуживаешь только лучшего. Так зачем тебе мужик, который тебя не хочет?

Она вздрогнула. Отшатнулась от меня.

По глазам я понял — она все еще не до конца верит моим словам. Но сам факт того, что эти слова были произнесены, стали для нее потрясением.

Я выпрямился.

— Извини. Мне нужно идти.

Коснувшись на прощанье ее безвольной холодной руки без перчатки, я отправился к своим.

— Поздравляю с героическим возвращением в лоно родной школы! — широко улыбаясь заявил Азра. — А чего от тебя опять хотела наша госпожа дознаватель?

— Да, ничего такого, — махнул я рукой. — Пригрозила, что если буду плохо себя вести, то она с особым пристрастием посадит меня в клетку, — без запинки соврал я. — Ну что, какие у нас новости?

— Мы собираемся на турнир! — выставив напоказ все зубы, сообщил Бобер.

— Ну и слава богам! — облегченно выдохнул я. — Просто чудесно!

Мы отправились в сторону родной таверны, продолжая разговор.

Ника робко коснулась моего локтя, и я в ответ поймал ее маленькую ладошку и крепко сжал в своей руке.

Такая маленькая ручка — а как много от нее тепла!

Я улыбнулся.

Все-таки как же приятно возвращаться домой, к своим!

— Вообще-то это было непросто, — усмехнулся Графыч. — Ведь по правилам передача магистерских регалий происходит в течении месяца. Срок выдерживают специально, чтобы дать возможность за это время другим желающим оспорить претензии нового претендента или предоставить доказательства того, что новый магистр не достоин столь высокого звания.

— Правда, у нас на руках была бумага, подписанная Янусом, — сказал Азра, — согласно которой я имел право вступить в должность в случае его гибели и прочих неприятностей. Но ее оказалось мало…

— Однако вмешательство его светлости решило и эту проблему, — закончил историю Графыч. — Так что не позднее, чем послезавтра мы выезжаем в столицу…

Тут я запнулся на ровном месте, и, если бы не твердая рука Азры, определенно шлепнулся бы на мостовую.

— Эй, тебя чего совсем ноги не держат? — спросил он. — Ты что ли месте с Флорой бухаловом спозаранку угостился?

— Да если бы, — вздохнул я. — Похоже, у меня очередная полоса невезения…

Вернувшись в уютное гнездо родной альма-матер, я поздоровался со всеми нашими, пообнимался с Та’ки и спросил, куда делась Лилит со своим взводом красавиц в кожаном белье.

Майка сказала, что никто из них так и не вернулся в «Жареного Лося» после приключения в храме.

Мне стало грустно.

Все-таки я здорово привязался к Лилит. Даже не как к любовнице, а скорей как к другу. Потом покружил немного над головой расшалившуюся на радостях Лидию и отправился в банк, чтобы взять побольше денег в поездку.

И еще на подступах к месту назначения увидел, как по улице взад-вперед носятся пожарные в красных плащах и блестящих касках, наспех рисуя конструкты и поливая все вокруг парящими на морозе струями воды.

Мой банк пылал. Черный дым валил из глазниц его окон, женщины охали и вскрикивали при каждом порыве ветра, опасаясь, что пожар перекинется на другие дома. Несколько пожарных с помощью конструктов создавали небольшие волны воды, которые обрушивались на горящее здание и яростно шипели, превращаясь в клубы пара.

Твою ж мать! Это что же, всем моим сбережениям крышка?..

Я попытался подойти ближе, но меня остановили стражники.

— Туда нельзя! — недружелюбно гаркнул на меня высокий молодой воин с мечом в руке. — Уходи подобру-поздорову!

— У меня там лежали деньги!.. Что теперь с ними будет?

— Золото и серебро? — хмуро осведомился воин.

— Да!

— Да ничего с ним не станется. Хуже, если бы у тебя там хранились какие-то документы. А золото, хоть и расплавится, останется в каменной нише, закрепленной за твоим именем. Только придется подождать, пока этот слиток банк снова превратит в монеты, — пояснил, смягчившись, стражник.

— Ясно, — пробормотал я.

Ну, хотя бы не с голым задом остался — и то хорошо. А в столицу придется ехать с тем бюджетом, который имелся у меня на руках.

Тяжко вздохнув, я развернулся и пошел назад, в таверну.

— Доброго тебе дня, везучий Даня, — услышал я вдруг знакомый голос позади себя.

— Ли?! — искренне обрадовался я.

Обернувшись, я увидел женскую фигуру, закутанную в темную накидку с капюшоном, из-под которого поблескивали рубиновые глаза демоницы.

— Да, — улыбнулась она. — Не смогла уехать, не попрощавшись.

— Уехать?.. Да ты с ума сошла! — возмутился я. — Зачем, куда?..

— Ну, Януса больше нет, а нынешнему магистру нет причин держать меня в своей школе, — уклончиво ответила Лилит.

— Не говори ерунды! — возмутился я. — По-моему, все наши уже привыкли к тебе, и никто не будет против, чтобы ты осталась!

Ли помолчала, а потом проговорила:

— Мне кажется, я буду там лишней, Даня. Ника по уши влюблена в тебя, ты влюблен в Нику… При таком раскладе третий не просто лишний, он раздражает.

Я растерянно проморгался.

— С чего ты это взяла?.. Что я вдруг… это… в Нику?

Ли фыркнула.

— Бедная кошка! Она выбрала, наверное, самого недогадливого парня из всех живущих!

Она коснулась когтистыми пальчиками моей щеки и ласково проговорила:

— Твое тело, оказывается, умней головы. И оно, — больно ткнула Лилит острым ногтем меня в грудь. — уже давно воспринимает Нику как часть себя. И, заметь, самую ценную часть. Ты же бросился ее спасать на одних только рефлексах, мгновенно! Так люди одергивают руку от раскаленного котла, чтобы не обжечься. Не думая, не рассуждая. Как само собой разумеющееся.

Я озадаченно почесал в затылке.

Никогда не задумывался на эту тему. Но в целом мысль была интересная, не лишенная здравого смысла.

— Звучит круто… — признался я. — И в этом определенно что-то есть…

— Ну еще бы, — тихо рассмеялась Ли. — Все-таки мне много