— За все каналы я поручиться не могу, — сказал Мартин Моррис. Он все еще говорил о пресс-конференции. — Но, скорее всего, вас уже показали по той программе Си-ти-ви, где круглосуточно передают новости.

— Значит, позвонить теперь могут в любой момент, — сделала вывод Силия.

По телефону Мики, тому, который она назвала по телевизору, раздался звонок. Тем не менее, когда в тот же момент зазвонил телефон на кухне, она вздрогнула, хоть он трезвонил там весь день.

Большая Линн сняла трубку.

— Квартира Фокс. Говорит констебль Шрайвер, — громко и серьезно сказала она. Последовала пауза. — Правильно. — И потом: — Слушаю вас. Кто говорит? — Снова пауза. — Это я вам обещаю.

Последовало непродолжительное молчание. Моррис откинулся на спинку стула. Стул скрипнул.

— Не могли бы вы мне сказать… — стала спрашивать Линн, но внезапно осеклась.

Моррис встал со стула, но не успел он дойти до двери, как в комнату вошла Большая Линн.

— Паблито, — сказала она Силии. — Это слово вам что-нибудь говорит?

— О господи! — вырвалось у Силии.

— Она жива, — проговорила Большая Линн. Перед глазами Силии все поплыло…

Когда сознание к ней вернулось, Моррис уже ушел. Большая Линн прикладывала ей ко лбу влажную губку.

— Это же надо, — сказала Большая Линн, — вы так выключились, будто свет отключили.

— Где она?

— Мы не знаем.

— Я думала, вы отслеживаете звонки. — Силия отодвинула ее руку с губкой. — Мне казалось, это делается автоматически.

— Да, вы правы, но звонок был сделан с телефона-автомата. У торгового центра на площади Джеррард. Угол с Пэйп. Звонила женщина. Она сказала, что у Рэчел все в порядке, за ней присматривают люди, которые хотят, чтобы она была в безопасности, они никогда ее не обидят. Девочка просила ее сказать маме слово «Паблито».

— О Господи, благодарю Тебя, Господи!

— Если молиться о чудесах, иногда они случаются.

— Это наше заветное слово. Вы знаете? Наше тайное слово!

— Я так и поняла.

— Когда там может быть полиция?

— Все патрульные машины, что в том районе, уже должны там быть.

— Но женщины там уже не будет.

— Послушайте, она же пошла в многолюдное место. Кто-нибудь мог заметить, что она держится как-то подозрительно. Меня бы очень удивило, если бы ее не зафиксировала ни одна камера наблюдения.

— Они ведь смогут найти там ее отпечатки пальцев? — Силия подумала, что женщина, похищающая детей, могла иметь криминальное прошлое.

— Конечно, если она их оставила. Могут даже ДНК ее найти. Скажем, капельки слюны на микрофоне телефонной трубки. Об этом знают немногие. Идите-ка сюда. Я хочу дать вам послушать ее сообщение. Вы можете встать? С вами все в порядке?

Они прошли на кухню.

— Сядьте здесь, — сказала Большая Линн, подвинув Силии стул.

Она набрала какой-то номер и передала ей трубку. Сначала раздались два гудка, потом зазвучали голоса.

— Квартира Фокс. Говорит констебль Шрайвер.

— Квартира, где живет Рэчел Фокс?

— Правильно.

— Хорошо. Повторять я вам ничего не буду, поэтому не перебивайте меня. Рэчел жива. С ней все в порядке.

В трубке раздался какой-то стук, как будто ее уронили.

— Алло? — Это сказала женщина.

— Слушаю вас. Кто говорит?

— Ничего не говорите, ладно? Лучше выслушайте меня. Прежде всего, мне нужно, чтобы вы мне пообещали, что об этом звонке ничего не будет известно средствам массовой информации.

— Это я вам обещаю.

— Хорошо. Тогда запомните одно слово — Паблито. Скажете его матери, и она поймет, что я не морочу вам голову. Паблито. Это Рэчел сказала мне, чтоб я его вам передала. Как я уже вам говорила, с ней все в порядке. Она с людьми, которые хотят только того, чтобы она была в безопасности. Они никогда ее не обидят, об этом можете не беспокоиться. Но если о звонке станет известно прессе или еще кому-нибудь, я вам ничего обещать не смогу. Это я серьезно говорю. Тогда может случиться что-нибудь плохое.

— Не могли бы вы мне сказать…

В трубке раздался длинный гудок.

Силия убрала трубку от уха. Но радость ее вскоре сменилась тревогой из-за угрозы, высказанной в конце разговора.

— Что она хочет сказать — может случиться что-нибудь плохое?

— Думаю, говоря о людях, она имеет в виду себя и своего мужа или приятеля. Не исключаю, что она позвонила без его ведома, и если он об этом узнает, у девочки могут возникнуть неприятности.

— А он узнает?

— Если и узнает, то не из полицейских источников.

— Но почему же она позвонила?

— Может быть, Рэчел ее уговорила. Или она чувствует себя виноватой.

— Значит, деньги их не интересуют.

— Деньги не интересуют ее.

— Зачем же тогда они ее похитили?

Большая Линн развела руками:

— Трудно сказать.

— Она говорила так, будто была напугана.

— Вам ее голос незнаком?

— Не могу вам сказать с уверенностью…

— Хотите прослушать запись еще раз?

— Да.

Она все прослушала сначала. Акцент у женщины был такой, будто она родилась на восточном побережье или на севере Онтарио. Силию резануло произношение женщиной слова «серьезно», как будто голос у нее сорвался чуть не до смеха.

— Что-нибудь заметили? — спросила Большая Линн.

— Я бы хотела послушать снова.

На этот раз ей показалось, что слово «серьезно» вполне соответствует общему нервному, даже паническому тону сообщения.

— Мне надо еще раз взглянуть на эти списки, — сказала Силия, имея в виду переданные в полицию списки посетителей мотеля и видеомагазина.

— Я попрошу переслать их по факсу, — сказала Большая Линн.

Силия поднялась и стала ходить по кухне. Где же она уже слышала этот резкий, нервный голос? Она перебрала в памяти всех соседей. Тем временем Большая Линн связалась по рации с полицейским в торговом центре, который сообщил ей, что все записи камер слежения уже изъяты, а на прилегающих улицах расставлены полицейские патрули. Силия попыталась представить женщину, которая крадучись идет по замусоренному проулку. Потом попробовала вообразить лицо Рэчел и убедиться в том, что дочери не очень страшно. Ничего не вышло, вот уже несколько часов у нее ничего не получалось. Ну да ладно, Рэчел жива, за ней присматривают люди, которые не собираются ее обижать. С чего бы женщина стала так говорить, если бы это не было правдой? Почему она так рисковала, когда звонила сюда?