времени у нас достаточно. Подобные дела годами длятся, Паша, годами! А убитым девчонкам все равно теперь…

И тут негромко подал голос с заднего сиденья Женя:

– Живым девчонкам не все равно, я так думаю.

– Правильно думаешь, – буркнул Феликс. – Но не все зависит от нас, если только какой-нибудь нелепый случай не укажет на преступников, а нам предстоит ждать именно такого случая. Ну, нереально просчитать, кто из жителей нашего любимого города с маниакальными и садистскими наклонностями. Нереально!

– Ничего, мы попробуем удачу преступников обмануть, – не терял куража Павел. – Сорин и отправится к психиатрам, вдруг к кому-то из них обращались граждане с маниакальными проблемами.

– Ой, – безнадежно махнул рукой Феликс, – каждый псих считает себя нормальным, мало того, он лелеет в себе комплекс сверхчеловека.

– Тогда следует посетить и психологов, – не сдавался Павел. – Сорин, слышишь? Отбери популярных, с именем и хорошей репутацией. Если кто-то из преступников и обращался с проблемами, то выбирал именно такого психолога. Учти, это не значит, что попадешь в десятку, скорей всего результата не будет, но! Один процент за положительный итог лично я даю, так что работай, заодно опыт общения набирай. Феликс, ты не ответил, как обстоят дела с пропавшими молодыми девушками? Имеются в базе?

– Полно, – вздохнул Феликс. – И раскрытые убийства девиц имеются, а также пропавшие бесследно числятся в базе. Нашего случая обнаженки без видимых признаков насилия, но с кольцами на запястьях и щиколотках – нет. Кстати, ширик в башню… я хотел сказать, инъекция в затылок – тоже наш эксклюзив. Я все случаи проштудировал по всей необъятной стране, но обрадовать нечем. Труба, Паша. Продувная.

Не спешил с ним согласиться Павел из упрямства, а он упрям по натуре. Не спешил потому, что больно нагло ведут себя преступники, а наглость ведет к грубым ошибкам – так учил отец. На сегодняшний день известно, что второй труп повторяет полностью первый: жертву привязывали за руки-ноги, был секс не с одним партнером, инъекция в области затылка. Об этом Ольга сообщила перед опознанием второй жертвы, на этот раз она оперативно сработала. Теперь можно с уверенностью сказать, что оба преступления совершили одни и те же лица…

– Жаль не получились фотороботы, – заполнил паузу Феликс. – Настя и Ласкин старались, потом признали портреты неудачными. Совсем чуть-чуть есть сходство, мы такие наводки раздать полиции не можем, потому что каждый мало-мальски похожий человек рискует очутиться в следственном изоляторе.

– Не расстраивайся, – ободрил его Павел. – Не факт, что те двое являются преступниками, которые выбросили на пустырь девчонок. Но они посягнули на чужую свободу, их надо отловить, тем более напали на Настю на пустыре.

Павел заглушил мотор во дворе Следственного комитета, но, отстегнув ремень, не выходил, а повернулся корпусом к Феликсу, забросив локоть на спинку своего сиденья. Теперь он видел не только оперативника, с которым неплохо сработался, но и Сорина – паренек не хуже и не лучше других по внешним показателям, в работе салага, но старательный, он сидел за Феликсом.

– Знаете, что мне покоя не дает? – решил поделиться мыслями Павел. – Первое: девчонок не удосужились закопать. Второе: они полностью обнаженные, у обеих проколоты уши, но серег в них не было. Не думаю, что девушки не носили серьги, полагаю, даже их сняли преступники, чтобы… почему, как считаете?

– Вероятно, опасались, что на серьгах могла остаться частица слюны, потожировые… – предположил Феликс. – Грамотные типа.

– Как и на одежде, – согласился Павел. – Таким образом они обезопасили себя, как им представлялось, не жадность же, в конце концов, в них заговорила. Третье: девочки обнаружены на одном и том же пустыре…

– На их месте я не стал бы выбрасывать второй труп на пустырь, – перебил Терехова Феликс. – Не, я бы и первую не выбрасывал, а закопал обеих или в реку сбросил с камнем на ногах, так надежней…

– И логичней, – теперь перебил его Павел, хотя прерывать собеседника не в его практике. – Обе на одном пустыре, недалеко от проезжей дороги и находились ближе к Луговому – это четвертое.

– Пф! – ухмыльнулся Феликс. – Но фишка в чем: Луговое – обитель неприкасаемых, попробуй завалить туда с обыском… мало не покажется.

И вдруг снова подал голос Сорин с заднего сиденья:

– А если девушек привезли из города и нарочно кинули поближе к Луговому? Чтобы следствие пустить по ложному следу?

– Мысль ценная, – одобрительно закивал Павел. Феликс с подозрением покосился на него, не понимая, всерьез тот говорит или шутит. – Сам склонялся к такому выводу, но… Женя, я перечислил, что не давало мне покоя. Не давало! – выделил он последний слог. – Улавливаешь? Глагол в прошедшем времени. Теперь думай, почему ошибаешься. Работаем дальше, мы обязаны выйти на этих хитрецов-наглецов.

И первым вышел из машины.

Следующее поздравление доверили Эрику

– Я вообще-то не умею говорить тосты, но раз просите… – начал он, вставая с места и не забыв взять с подлокотника кресла длинный стакан с безалкогольным коктейлем. – Вася, у тебя классный день сегодня, я не о днюхе, ты будешь праздновать летоисчисление каждый год, это традиция у всех. А то, что твою работу отметили, что твоя работа уровня третьего курса, но это по скромным оценкам, действительно стоит того, чтобы о тебе говорить как о большом ученом. И это не всем дано. Первый успех стоит праздновать. Я за твой успех и желаю тебе каждую днюху встречать победами.

– Ура!.. Ура!.. – закричали вокруг однокурсники.

Ребят собралось немного – двенадцать человек, но шума, как от ста двадцати. После поздравления включили музыку и, разумеется, несколько человек запрыгали на площадке, которую специально освободили от мебели для танцев. День рождения отмечали без алкоголя, хотя виновнику торжества стукнуло восемнадцать. Не было и накрытого стола в общепринятом смысле, шведский стол молодежь посчитала более удобным вариантом торжественного ужина. Закуски и фрукты расставили на двух журнальных столиках, на подоконнике, книжных полках и даже на пианино.

Стало жарко, открыли балконную дверь, ночной и холодный воздух надул занавески и, наконец, ворвался в комнату, охлаждая распаренные тела. Даша не стала танцевать, устроилась в кресле, наколола на шпажку ломтик яблока и медленно пережевывала, к ней наклонилась Таня:

– Слушай, а твой Эрик блеснул риторикой, даже не ожидала от него: кратко, красиво, умно.

– Он не мой, – промурлыкала Даша с равнодушием, которое по идее должно отсечь все сомнения у Танечек.

– Ой, да ладно… – протянула недоверчиво Таня. – Не понимаю тебя. Эрик такой классный, ни разу не звезданутый мажор, бегает за тобой как хвостик на глазах всего института, а ты… Вот ты-то как раз звездишь не по делу.

– Я?!! Звездю… то