Он убежал, расплескивая по пути свою воду, прежде чем яуспела закончить фразу.

Я снова повернулась к Норе:

— Знаете, я даже привыкла к этому амулету.

— К амулету?

— Это вещь, которую я должна была доставить владельцу.

Она молча посмотрела на меня и начала есть; солнце сверкнулона ее очках. Я начала было объяснять, но грохот у меня за спиной возвестил овозвращении Заккео. Он затормозил у столика, врезавшись в него с такой силой,что я вынуждена была подхватить наши с Норой стаканы, чтобы они неперевернулись.

— Вот хлеб, суп, рыба, очень хорошее мясо и сыр,— сообщилЗаккео, выставляя на крошечный столик целую груду тарелок. — Ты ведь это ешь,да?

Я взглянула на гору еды. Похоже, он опустошил холодильник, вкотором хранились запасы для конференции; передо мной красовался багет, большаякруглая тарелка с нарезанным сыром, такая же тарелка с рулетиками из ветчины спетрушкой и оливками и миска густого, пряного супа.

— Я съем что-нибудь одно. Для всего у меня нет времени, да иместа в желудке.

У Заккео вытянулось лицо.

— Я тебе обещаю, что, когда вернусь, съем что-нибудь еще, —сказала я, чувствуя вину за разрушительное Действие амулета. — Но сейчас явозьму только этот суп, мне нравится, как он пахнет. Договорились?

Заккео с грустным видом сглотнул, но без разговора забрал лишниетарелки.

— Как продвигаются ваши поиски наставницы? — спросила Нора,когда стол освободился и она смогла снова поставить свою тарелку с фруктами.

— Если я скажу «отвратительно», это заставит вас пожалеть отом, что вы меня не приняли? — И это была лишь отчасти шутка.

Нора улыбнулась и покачала головой, прожевав пару виноградинпрежде, чем ответить:

— Вряд ли. Я никогда не беру учениц из жалости. Я подавилагрустный вздох и принялась за пряный суп из морепродуктов.

— А вам здесь нравится? Много претенденток на место ученицы?

— Очень нравится. Я посетила несколько весьма интересныхсеминаров, но, должна признаться, что меня больше интересуют неофициальныемероприятия.

— А, достопримечательности и все такое? Жаль, что мне неудается ездить на экскурсии. Ужасно хочется посмотреть крепость[26], но со всей этойсуетой у меня совершенно нет времени. Хотя могу порекомендовать парк Будакеси.Только не вздумайте есть олений корм. Черт, надо бежать. Было очень приятноснова увидеть вас, Нора. Удачи в охоте за ученицами.

— Вам того же, — крикнула она мне вслед, когда я, собраввещи, бросилась прочь. Я остановилась на секунду, чтобы сунуть Заккео несколькокупюр, затем понеслась к ресторану, расположенному внутри отеля.

Я договорилась встретиться там с Теодорой дель Арко, Стражемиз Белиза, чтобы подняться к ней в номер для собеседования. Теодора быланевысокой элегантной женщиной с черными волосами до пояса, при виде которых япросто позеленела от зависти. Она сказала что предпочитает нейтральнуюобстановку, и заявила, что только в помещении, где нет отпечатков посторонних,может верно оценить способности кандидатки.

Прождав напрасно десять минут, я спросила у администратора,не оставляла ли Теодора для меня сообщения. Оказалось, что не оставляла. Япопыталась позвонить ей в номер, но никто не отвечал.

Почувствовав неопределенное беспокойство, я направилась клифтам; беспокойство возросло, когда я поднялась на семнадцатый этаж ипустилась на поиски номера Теодоры.

— Это смешно, — сказала я себе, свернув за угол и шагая поочередному коридору. — То, что произошло с Моа — чистая случайность. Это неимеет ко мне никакого отношения. Она умерла во сне, так, по крайней мере,считает следователь. У нее остановилось сердце, и она умерла. Это никак несвязано с тем фактом, что прежде мне уже приходилось обнаруживать трупы...

Я еще раз повернула за угол и остановилась как вкопанная. Вкоридоре топтались люди, говорившие приглушенно и встревожено. Посерединевалялась перевернутая тележка с принадлежностями для уборки, в углу в креслесидела какая-то женщина в форме горничной и рыдала, прижимая к лицу белоеполотенце, ее утешали две товарки. В дверях стоял на страже полицейский, рядомтолпились люди, у многих на груди виднелись беджи участников конференции.

Я на миг закрыла глаза, затем открыла их и сосчитала двери.Ой. Это был номер Теодоры. Меня буквально затошнило от ужаса, я развернулась ихотела было сбежать, пока меня никто не заметил, но столкнулась лицом к лицу созлорадно ухмылявшейся женщиной.

— Ничего себе, Хэнк, гляди-ка, кто здесь! Это же таженщина-Страж. Та, которую полиция арестовала вчера после убийства другогоСтража. — Голос Марвабель ласкал мой слух, подобно отравленной колючейпроволоке. — Представь себе, она тоже здесь. Прямо на месте преступления, гденашли тело второго убитого Стража. Какое интересное совпадение.

Я выдавила слабую улыбку. Больше я ничего не могла поделатьв данной ситуации.

— Это уже становится обычным делом, — сказал Дрейк, когда япоявилась в дверях полицейского участка.

Я, прищурившись, взглянула на него; он стоял, прислонившись ксвоему лимузину, закатное солнце светило ему в спину и слепило мне глаза, такчто я различала лишь его силуэт.

— А ты-то на что жалуешься? По-моему, это не тебя каждыйдень таскают в участок.

Он открыл мне дверцу лимузина, и я, забравшись внутрь, соблегчением обнаружила, что мы единственные пассажиры. Пал с Иштваном сиделивпереди; Пал, обернувшись, весело улыбнулся мне:

— Эшлинг, я считаю себя довольно терпимым, но долженнапомнить, что теперь у тебя появились некоторые обязательства по отношению кмоему народу, и я бы очень хотел, чтобы ты не привлекала к себе внимание полицииежедневно.

Я откинулась на мягкое кожаное сиденье, закрыла глаза и намиг пожелала повернуть время вспять и перенестись в тот день, когда мнепредложили отвезти акваманил в Париж. Если бы я отказалась, я никогда непоявилась бы на месте преступления, никогда не вызвала бы Джима, не узнала, чторождена стать Стражем, и не встретила бы Дрейка.

Кончики моих пальцев жег огонь. Я открыла глаза думая, чтоДрейк их целует, но оказалось, что это не так.

Мои ногти горели.

Я в ярости уставилась на дракона:

— Что это еще такое?

Он попытался принять невинный вид, но мы оба знали, что этоего рук дело.

— Это внешнее проявление, — сказал Дрейк, затем взял моюруку и поцелуями погасил огоньки.

— Проявление? — Я вырвала у него руку, но не потому, чтохотела прекратить поцелуи, а потому, что снова ощутила дикое желание броситьсяна него. — Проявление чего?