лишний раз тревожить подругу. И тем не менее Айсла всегда помогала, если Селеста в ней нуждалась. Точно так же, как и та всегда помогала дикой.

На агоре непривычно кипела жизнь: продавцы заполняли витрины лучшими аксессуарами – шелковыми шляпками, перчатками с кристаллами, платьями, пышными, как пирожные, ожидавшие покупателей в ближайших пекарнях. Все эти хлопоты знаменовали скорое наступление бала.

До которого оставалось всего десять дней.

Десять дней до момента, когда разрешат убивать.

Десять дней, чтобы проникнуть в библиотеку острова Солнца.

Десять дней, чтобы отыскать и использовать Разрушитель уз.

Десять дней, чтобы снять их проклятия и покинуть остров.

Айсла остановилась перед лавкой стелларианцев. И как раз в тот момент, когда она собиралась войти, кто-то врезался в нее.

Это было крайне странно. Обычно островитяне обходили ее стороной, как будто кожа Айслы ядовита.

Вдруг она почувствовала, как ей в ладонь подложили записку.

Небольшой клочок бумаги. Со словами, от которых она замерла.

«Ты в опасности», – гласило послание.

Что это? Айсла обернулась, стараясь отыскать предупредившего ее человека. Внезапно в поле ее зрения попала фигура в белом плаще, пробиравшаяся среди посетителей рынка с опущенной головой. Должно быть, именно этот человек передал ей послание.

Лунианец?

Айсла не собиралась сидеть на месте и разгадывать загадку о том, кто мог желать ей зла. В этом списке значилось слишком много людей.

Вместо этого она последовала за фигурой.

На улицах играла музыка – квартет, нанятый для того, чтобы создать ажиотаж перед балом. Лавки не закрывались, а молодые парни и девушки выкрикивали объявления: «Специальное предложение! Две пары перчаток по цене одной! Единственные в своем роде шляпы для единственных в своем роде островитян!»

Айсла мчалась сквозь толпу, расталкивая покупателей, державших стопки перевязанных лентой коробок, и детей, наслаждавшихся рожками с кремом. По дороге она шептала извинения, на что получала лишь испуганные вздохи. В один миг Айсла чуть не столкнулась с повозкой со спелыми фруктами и свежеобжаренными орехами. Но самое важное было далеко впереди – там мелькала белая ткань. И вдруг она исчезла за поворотом.

Неожиданно на пути Айслы появилась Селеста, которая как раз направлялась в лавку. Стелларианка в замешательстве прищурилась, когда мимо нее со словами «я скоро вернусь» и не дожидаясь ответа пронеслась ее подруга.

Держа руки прижатыми к туловищу, чтобы быстрее скользить сквозь оживленную толпу, Айсла двигалась, как ленточка на ветру. Ноги сами находили свободные места на тротуаре, а тело заполняло пробелы в море людей. Мгновением позже дикая свернула за тот же угол на почти пустую улицу. Настолько пустую, что лунианца она увидела сразу. Тот бежал прочь так быстро, что шлейф его плаща развевался на ветру.

Участок рынка, где она находилась, спускался к воде, а не поднимался в гору. Воздух был наполнен тяжелым запахом моря, рыбы и рассола. Грубая брусчатка под туфлями стала влажной, отчего Айсла, спешившая догнать лунианца, чуть не поскользнулась.

Она свернула за угол. Но там уже никого не было.

Слишком медленно. Она потеряла незнакомца из вида. Поблизости было море. Она стояла посреди бывшей гавани, которая находилась здесь сотни лет тому назад, когда остров еще не томился под завесой проклятий.

Айсла остановилась, замерла, ей не хотелось сдаваться. Она огляделась, прищурившись, в поисках звука или колыхавшейся ткани.

Повернулась в другую сторону – и увидела. Завиток белой накидки, исчезающий за кораблем, который каким-то образом выбрался на сушу. Он напоминал кита, завалившегося на бок.

Айсла сделала шаг… и ахнула от изумления.

Цепи из ниоткуда сомкнулись вокруг запястий и лодыжек.

Холодное острие меча плотно прижалось к горлу.

– Как же просто тебя поймать, – прошептал низкий голос ей на ухо.

Дернув руками, она обнаружила, что сковали ее вовсе не цепи. А вода, упругая, как набегающая волна, сильная, как прилив.

Еще пятеро человек вышли из засады – из-за старинных эллингов и не имевших выходов к морю кораблей. На них были безупречные белые костюмы с бриллиантами вместо верхней пуговицы на рубашках.

Лунианская знать. Она вспомнила их всех: они присутствовали на испытаниях.

Из ее горла вырвался рык. Айсла превратилась в зверя, которым все ее и считали.

Человек в белом плаще вернулся. Айсла оскалила зубы; во взгляде читалась неприкрытая угроза. Но незнакомец даже не взглянул в ее сторону, а только получил горсть монет и исчез.

Это была ловушка. Ее обманули.

Глупая, наивная дура.

Нет. Это они дураки.

Гордо подняв подбородок, Айсла произнесла со всей язвительностью, на которую была способна:

– Отпустите меня – и я проявлю милосердие. А если нет, тогда вы узнаете, что бывает, когда пытаешься поймать диких в ловушку.

Мужчины только усмехнулись.

– Вы остаетесь дикими, даже находясь в плену, – съязвил один из них. Его белые волосы были зачесаны назад, и он осторожно держал трость с хрустальным наконечником, хотя явно не нуждался в ней. Лунианец направил трость на Айслу – водяные цепи натянулись, вынудив ее встать на колени. Айсла пришла в ярость от того, что кости ударились о мокрые камни, а кожа покрылась ссадинами. – Но даже вас можно приручить. Посадить в клетку. Скажи мне, дикая, будешь ли ты умолять о пощаде?

Теперь настал ее черед смеяться.

– Значит, правительница отправила тебя сделать за нее грязную работу?

Пятидесятый день еще не наступил. Либо Клео обошла правила, не отдав прямого приказа об убийстве Айслы… либо правительнице лунианцев было глубоко наплевать на условности. Возможно, она и не стремилась к обещанной власти.

Похоже, теория Оро о том, что Клео не стала бы убивать из-за личной неприязни, провалилась.

Хотя, признаться, пробравшись в библиотеку острова Луны, Айсла создала еще один повод для ненависти.

Лунианец с тростью застыл, оскорбленный. Другие переглянулись. Айсла все поняла: Клео не велела им убивать дикую, поскольку убийство – прямое нарушение правил, но всё же они действовали с ее позволения.

– Мне жаль, – сказал один из мужчин, удивив и ее, и, похоже, остальных членов группы. – Но турнир – это не просто игра для правителей. Как ты знаешь, одно из королевств должно пасть. У всех нас есть семьи… – он покачал головой, – и мы не хотим умирать.

Она понимала. Турнир – это смертельная игра со многими игроками. И серьезными последствиями.

Но все равно плюнула под ноги мужчине.

– Довольно. – Человек, схвативший Айслу, поднял ее в воздух, не отнимая меча от горла. – Прощай, дикая, – прохрипел он ей на ухо, отводя клинок назад для точного удара.

Айсла изо всех сил дернула за водяные цепи, пытаясь вырваться…

Но против мощи лунианцев она была бессильна.

В лесу Айсла мечтала о силе диких, как никогда раньше, и думала, что хуже быть не может. Но она ошибалась: теперь магия была ей жизненно необходима.

В голове пронеслись фразы, которые, похоже, должны стать для нее последними:

«Слишком поздно. Что за неудача. Какая беспомощность. Если бы только…»

Но Айсла не успела закончить мысль.

– Прощай, – произнес голос, остановив клинок в сантиметре от ее горла.

И в тот же миг мужчина взмыл в воздух.

Селеста сжала кулак – водяные цепи загудели, исчезая в серебряных искрах. Должно быть, она последовала за Айслой. Один из дворян направил в сторону Селесты морскую волну, но стелларианка, развернувшись, встретила ее потоком энергии.

Наконец Айсла освободилась от оков. Потянулась к запястьям и расстегнула браслеты, которые тотчас превратились в метательные ножи. С легкостью она отправила их в полет, и каждый из них попал в цель.

Поразив сердца двух лунианцев.

Мужчины рухнули на землю. Айсла развернулась, и ее тут же отбросило волной энергии.

К счастью, она успела схватить с земли осколок стекла. В одночасье перед глазами все перевернулось с ног на голову, а мгновение спустя она ударилась о старый корабль.

Во рту появился привкус крови, лоб запульсировал от боли. Мужчина схватил ее рукой за шею и поднял вверх. Айсла услышала шум, но не морской – это было ее собственное хриплое дыхание.

И все же она улыбнулась.

Скованная цепями, дикая не могла сопротивляться.

Но теперь оковы исчезли.

Обхватив пальцами длинный осколок, Айсла воткнула его противнику прямо в горло.

Он тотчас ее отпустил, потянулся к шее, пытаясь заговорить. Но слова не смогли