Иду следом за Морин через идеально чистую конюшню и примыкающий к ней манеж. Выйдя с противоположной стороны, мы направляемся к дому, где живут девочки. Парадная дверь открывается, и на пороге появляется одна из учениц в сопровождении матери.

– Привет, миссис Синклер! – здоровается девочка. – А Колин еще сушит волосы. Мэгги испортила мой фен.

– Здравствуй, дорогая. – Морин с улыбкой протягивает руки навстречу женщине. – Знакомься, Эллен. Это Аннемари Циммер.

– Ах, да! Я о вас слышала. – Эллен пожимает мне руку. – Морин, ты хоть знаешь, с кем имеешь дело?

– Конечно. Это мама Евы.

– Да нет же, я не о том. Тебе известно, кто она?

Морин явно выглядит озадаченной.

– Помнишь ту полосатую лошадь? Ну, о ней в прошлом году писали в газетах!

– Ах, да! – Морин с изумлением смотрит на меня. – Ну конечно же! То-то думаю, ваше имя о чем-то напоминает!

– Пожалуй, пойду, поищу Еву, – бормочу я, испытывая непреодолимое желание поскорее сбежать, пока дамы не заметили мое смущение.

– Рада знакомству, дорогая. Увидимся на следующей неделе на соревнованиях! – Морин энергично машет мне вслед.

Подхожу к парадной двери, которая открывается настежь прямо перед моим носом. Девочка, что стоит на пороге, смерив меня быстрым взглядом, кричит через плечо:

– Ева, подъем! К тебе мама приехала! – Девочка в сопровождении матери присоединяется к шумной компании, собирающейся на площадке между домом и конюшней.

Восемь из девяти учениц кружат возле дома. Некоторые уже полностью одеты и даже успели упаковать рюкзаки. Другие еще дефилируют, завернувшись в полотенце. Все до одной поворачиваются в мою сторону, и в их глазах читается неприкрытое удивление.

– Привет, ма!

Услышав голос дочери, радостно улыбаюсь, но в следующее мгновение в ужасе вскрикиваю и прикрываю рот рукой.

– Ева, ты же совершенно лысая!

– Ничего подобного, – возражает Ева и с хмурым видом проводит рукой по голому черепу.

– Господи, Ева, что взбрело тебе в голову?! Зачем ты обрила голову?

– Я не брила, мы воспользовались для этой цели машинкой для стрижки.

– Машинкой для стрижки? – с обреченным видом повторяю я.

Остальные девочки с хихиканьем разбегаются кто куда. Слышу, как щелкает внутренняя дверь, а потом раздается приглушенный взрыв смеха.

– Мы подстригали бакенбарды у Джо и беседовали о прическах. Карен сказала, что у меня волосы как у Эшли Симпсон, а я терпеть не могу Эшли Симпсон. Вот и решила снова стать блондинкой.

Я, тупо моргая, смотрю на дочь, пытаясь понять ход ее мыслей.

– И ты обрила голову, потому что захотела опять стать блондинкой?

– Говорю же, я не брила голову, а взяла машинку для стрижки. Знаешь, если однажды покрасила волосы в черный цвет, уже ничего не поделаешь, надо только ждать, пока они отрастут. Кто бы раньше знал?

– Ну, я-то с самого начала была в курсе.

– Тогда почему не предупредила меня?

– Ах ты, нахалка! И когда мне было тебя предупреждать? После того как ты успела себя изуродовать?

Праведный гнев так и рвется наружу. Ева, естественно, поменяла цвет волос, не удосужившись посоветоваться со мной.

– Ну ладно, – беззаботно улыбается Ева. – В любом случае, не хочу быть похожей на Эшли Симпсон. Марго предупредила, что судьям в Страффорде вряд ли придется по душе двуцветная шевелюра, вот мы и решили отрезать черную часть.

– Значит, Марго полагает, что с лысой головой ты произведешь на судей более благоприятное впечатление?

– Я не лысая! – выходит из себя Ева.

Действительно, не лысая. На голове осталась белобрысая щетка волос высотой в сантиметр, сквозь которую просвечивает розовый череп. К счастью, голова у Евы имеет красивую форму, а сама она такая хорошенькая, что может себе позволить подобную экстравагантность. Сейчас дочь выглядит очень хрупкой, словно изящная птичка, и напоминает Шинейд О’Коннор.

Интересно, слышала ли Ева имя этой певицы? Мне она нравится, но Еве лучше об этом не знать, чтобы не повторилась история со столь нелюбимой дочерью Эшли Симпсон.

– Ну что? – Ева хмурится и снова проводит рукой по голове.

– Ты о чем? – отвечаю я вопросом на вопрос. – Должна признаться, я пребываю в некотором шоке, и моя реакция понятна. Думаю, я имею на это право.

Не спеша обхожу вокруг рассерженной дочери, рассматривая ее со всех сторон. Ева мрачно смотрит из-под нахмуренных бровей.

– Можно потрогать? – осторожно спрашиваю я.

Лицо Евы мгновенно проясняется.

– Конечно! – Она наклоняется, с готовностью подставляя голову.

Пробегаю пальцами по мягкой, но такой упругой щетке волос. Каждый волосок мгновенно снова становится торчком, и это оказывает завораживающее действие.

– Хватит, мама! Прекрати! Так у меня все волосы вылезут! – хихикает Ева, так как я тру ее голову, словно волшебную лампу Аладдина.

– Не понимаю, о каких волосах речь? Твои вещи готовы?

– Да, сейчас притащу из спальни. Хочешь посмотреть?

– Конечно. Только поторопись. Харриет ждет в машине.

* * *

Ева садится в машину, где на нее вихрем налетает Харриет. Привстав на задние лапы, такса лижет ей лицо.

– Пристегнись! – напоминаю я дочери.

Ева сажает собаку рядом с собой и застегивает ремень.

– Значит, всю неделю ты усердно трудилась? – Включив зажигание, направляю машину к подъездной дороге.

– Ты даже не представляешь! Ох, мамочка, как же я устала! Первые пару дней думала, не выдержу, умру. Но видела бы ты сейчас мои бедра! Я сбросила пять фунтов!

– А не попроситься ли и мне в ученицы к Натали? Может, влезу в любимое синее платье. Ведь в следующее воскресенье у меня ответственное свидание.

– Но ты же нисколечко не потолстела, верно?

– Нет, только жир как-то неправильно перераспределился.

– А что за важное свидание?

– Мой день рождения. Дэн ведет меня в ресторан.

– Здорово! – восхищается Ева. – А в Страффорд он приедет?

– Не знаю, – пожимаю плечами я. – А ты хочешь, чтобы он приехал?

– Конечно. Папа с Соней тоже собираются. Вместе с Джереми.

– А. – Новость определенно не радует. – Я скажу Дэну. А как поживает Джо?

– О, замечательно! Не лошадь, а мечта! Просто прыгучий автомат! И такой забавный! Любит спать лежа, а местный серый кот приходит к нему в денник и сворачивается клубочком рядышком.

– И мы обзавелись котом. – Я уже выезжаю на автостраду.