– Господи, Аннемари, здесь же конюшня! Кто кроме Фредди может проникнуть через эту дверцу?

– Ну, не знаю. – Щеки заливает краска стыда.

– Что-то вроде шампуня для радиаторов, да?

Дэн намекает на случай, когда меня уговорили купить особое экологически чистое средство для промывки радиаторов, якобы изготовленное на основе редких трав.

Закусив нижнюю губу, виновато киваю.

Некоторое время Дэн с жалостью смотрит на меня.

– Ладно, – вздыхает он. – Так и быть, установлю твое приобретение. Чем черт не шутит, вдруг одна из лошадей надумает по ошибке проникнуть к тебе в спальню.

Он открывает ящик с инструментами, вынимает металлическую линейку и опускается на пол. Слышится скрип коленных суставов.

– Может, подстелить полотенце?

– Нет, не надо. Это не займет много времени.

Дэн прикладывает линейку к стене заподлицо с плинтусом и делает карандашом пометки, а затем соединяет их линиями и откладывает линейку в сторону.

– Будь добра, подай уровень. – Дэн, не оглядываясь, протягивает руку.

– Уровень? – теряюсь я.

– Ну, такую штуковину с пузырьками.

– А, понятно. – К счастью, нужная вещь лежит сверху, вместе с набором отверток. Кладу уровень Дэну на ладонь. Будто операционная сестра, помогающая хирургу. Дэн проверяет все линии и, по-моему, остается доволен результатом.

– А теперь подай сабельную пилу.

– Что? – в ужасе переспрашиваю я.

– Ну, салазковую пилу, понимаешь?

Беспомощно моргая, бегу к ящику с инструментами. Господи, что же это за штука? Вижу какую-то пилу, но на саблю или салазки она совсем не похожа. Но другой пилы здесь нет, значит, все-таки она.

По реакции Дэна понимаю, что ошиблась.

– Нет, это лобзик, а сабельная пила на столе, рядом с ящиком. Вон та, что без провода.

– Ага, понятно.

Иду в указанном направлении и спотыкаюсь о Фредди. Кот обладает удивительной способностью путаться под ногами, особенно если торопишься.

Передаю Дэну сабельную пилу и наблюдаю, как он ее включает и вонзает полотно в гипсокартон. Фредди пулей вылетает из комнаты.

Пока Дэн трудится, я изучаю содержимое ящика с инструментами, стараясь заранее угадать предназначение каждого и вовремя подать Дэну желаемый предмет. В общем, мне это удается. Впросак попадаю лишь однажды, перепутав отвертки с крестообразным шлицем и с гладкой головкой. Работа кипит, и вот я уже любуюсь изумительной дверцей с электромагнитным датчиком, установленной в стене.

Вздохнув с облегчением, мечтаю о компенсации за четыре бессонные ночи.

* * *

Окаянный котище наотрез отказывается надевать ошейник с электромагнитным ключом. Все многочисленные попытки закрепить ошейник оказались безуспешными. Во-первых, за длинной пушистой шерстью отыскать место, где у него находится шея, весьма сложно. Когда все же удается облачить Фредди в ошейник и туго затянуть, он тут же падает на пол и вертится волчком, так что не разберешь, где голова, а где хвост. В конце концов кот вихрем уносится прочь, оставив на полу и новенький красный ошейник, и магнитный ключ. Создается впечатление, что голова у этой твари сделана из резины.

Известная поговорка о том, что нельзя научить старую собаку новым трюкам, полностью подтвердилась, что еще больше осложняет дело. Харриет непременно хочется воспользоваться дверцей для кошек, и, несмотря на мои предостерегающие вопли, она упорно сует туда голову. Перед этим собака смотрит на меня как на предательницу, хотя я постоянно предупреждаю о надвигающейся опасности. В следующее мгновение такса с визгом отскакивает в сторону с разбитым носом и уязвленным самолюбием.

Через два дня приезжает Дэн с целью демонтировать чудо современной техники, именуемое дверцей для кошек. Теперь можно снять электромагнитный ключ с ошейника и не вскакивать каждые пять минут, чтобы выпустить проклятого кота из комнаты или впустить обратно. Вместо моего неудачного приобретения Дэн устанавливает простую удобную дверцу и с деловитым видом вытирает руки.

– Может, и не слишком красиво, но тебе недолго придется на нее любоваться, – сообщает он.

Я уже открываю рот, чтобы спросить: «А почему, собственно, недолго?», но вовремя умолкаю. С замиранием сердца чувствую, как дрожат колени.

До дня рождения остается всего три дня.

Словно читая радостные мысли, Дэн наклоняется и берет меня рукой за подбородок. Синие глаза прожигают насквозь, и я уже подумываю, а не время ли отправиться в спальню. Но Дэн начинает собирать инструмент.

– В воскресенье придется вернуться в Канаду. Хочу, чтобы и ты со мной поехала.

– Ох, Дэн, я бы с радостью, но никак не могу!

– Всего на пару дней.

– Понимаю, но в понедельник у Евы начинаются трехдневные соревнования по многоборью. В воскресенье мы должны быть на месте. Ева так надеялась, что ты поедешь с нами.

– Правда? – удивленно поднимает брови Дэн. – Вот незадача, а я и не знал. Что ж, вдвойне жаль, что так совпало.

А уж мне-то как жаль! Ведь я надеялась предстать перед бывшим мужем, его новой женой и малышом Джереми во всеоружии, в сопровождении новоиспеченного красавца-жениха.

* * *

Едва дотронувшись до подушки, я отключилась и спала в ту ночь как убитая. А когда проснулась, увидела, что за окном светит солнышко, весело поют птицы и Харриет лижет мне лицо. Поднимаю собаку и целую. Потом опускаю руку на пуховое одеяло.

И нащупываю нечто непонятное…

Отрываю голову от подушки и испуганно озираюсь по сторонам. Рядом со мной лежит обезглавленный крысиный трупик.

Я издаю отчаянный вопль с мольбой о помощи, на который откликаются рабочие из конюшни и уносят убиенную крысу. А я старательно дезинфицирую себя, постельное белье и таксу. Сажаю Харриет в ванну и скребу что есть силы. Потом чищу ей зубы запасной щеткой. С радостью прополоскала бы собаке рот листерином, да не знаю, как это осуществить. Сую ей в рот собачье печенье и другие твердые предметы, чтобы от крысы не осталось и следа. В качестве крайней меры объявляю мораторий на поцелуи, что несказанно печалит Харриет. Она не может понять, чем провинилась, и смотрит на меня тоскливыми глазами, будто просит прощения.

* * *

Знаете, а ведь я ошибалась, когда говорила о самой большой проблеме, возникшей по вине Фредди. Это были цветочки. Сегодня утром Фредди родил котят прямо у меня в спальне! Но поскольку сегодня мой день рождения, в честь которого я сбросила три фунта веса и теперь вписываюсь в любимое синее платье, я решила простить кота. Даже несмотря на то, что трое его детенышей похожи на семипалых крысят.

Еще с подъездной дороги вижу Мутти. Она выходит через заднюю дверь с букетом из роз и лилий.