Ну конечно же, ведь сегодня суббота. Со дня смерти отца она каждую субботу носит на могилу цветы. Ни разу не пропустила. По надежности Мутти может соперничать с почтовой службой США.

– С днем рождения, милая! – целует меня в щеку Мутти. – Пусть сбудутся все твои мечты.

– Ну, один сюрприз я уже получила.

– Какой же? – интересуется Мутти и, открыв дверцу внедорожника, кладет на сиденье цветы.

– У Фредди родились котята.

– О господи! – воздевает она глаза к небу. – Вот вам и амбарный кот! Ты все еще кормишь его икрой?

– Ох, Мутти, перестань!

– Я кое-что оставила для тебя на столе, – сообщает Мутти, садясь в машину. – В кофейнике свежезаваренный кофе.

– Спасибо, Мутти. Кстати, я сегодня дома не обедаю.

– Неужели? А я думала, судьбоносное свидание состоится вечером.

– Правильно. Но у меня назначен сеанс в косметическом салоне.

– В салоне? – насмешливо фыркает Мутти.

– Нет, а что здесь плохого?

– Абсолютно ничего, – качает головой Мутти и заводит машину. – Все прекрасно. Мы еще увидимся до твоего свидания?

– Да. Дэн заедет за мной в шесть.

– Приходи пораньше, и тогда я полюбуюсь на прическу, маникюр и прочие изыски. – С этими словами Мутти закрывает окно и уезжает.

* * *

В кухне на обеденном столе стоит ваза с тюльпанами, а рядом лежит маленькая коробочка в красивой упаковке.

Беру коробочку в руку, ощущая на ладони ее вес. Бережно снимаю ленточку и разворачиваю бумагу. При виде полинявшего красного бархата сразу догадываюсь, что внутри.

– Ах, Мутти! – От избытка чувств на глаза наворачиваются слезы.

Мутти решила подарить мне бабушкины сережки с бриллиантами.

* * *

Несмотря на предыдущий статус супруги юриста-патентоведа, посещать косметические салоны мне не доводилось.

Уже на парковочной стоянке я начинаю нервничать, а в вестибюле и вовсе теряюсь.

Мраморный пол, стеклянные стойки. Где-то на заднем плане слышится шум водопада или океанских волн. Дамы за стойками выглядят идеально ухоженными, с ясными лицами, безупречной кожей и свежими устами, похожими на бутоны роз.

В непривычной обстановке сказочной роскоши чувствую себя не в своей тарелке, каким-то низкосортным инородным телом. Некоторое время топчусь у двери, борясь с труднопреодолимым желанием удрать. В конце концов, Дэн решил жениться на мне и любит такой как есть. С огрубевшими от работы на конюшне руками, обломанными ногтями, с застрявшим в волосах и бюстгальтере сеном, с вымазанными лошадиной слюной щеками.

Но сбежать не удается. Меня увлекает за собой в раздевалку сладкоречивое юное создание, где выдает пушистый белый халат и бумажные тапочки-шлепанцы.

Остаток дня меня обкладывают воском, массажируют, полируют, смазывают маслами, выщипывают лишние волоски, придают нужную форму бровям и наносят макияж. После всех процедур выхожу заново родившейся, чувствую себя благоухающей и прелестной, не хуже девушек за стойкой.

Плачу указанную сумму, которая поначалу казалась заоблачной, а теперь выглядит ничтожно малой за сотворенное чудо.

У выхода стоит большое зеркало, в котором посетительницы салона могут видеть себя в полный рост. Я останавливаюсь и не верю глазам, удивляясь разительным метаморфозам. Мастера даже умудрились привести в порядок прискорбные обломанные ногти. Сперва я не хотела делать маникюр, но потом сдалась, вспомнив о решающей роли, которую должны сыграть руки сегодня вечером. Нет, мастера в салоне – настоящие волшебники! Ведь ногтей как таковых у меня практически нет, но они нарисовали по краям белые полоски и создали их видимость. Получилось потрясающе! Я едва не плачу от благодарности, но вовремя соображаю, что слезы испортят профессиональный макияж. А потому, прижав к щекам наманикюренные руки, выжидаю время, чтобы прийти в себя от потрясения.

Уже в машине опускаю защитный козырек и снова смотрюсь в зеркало.

Разумеется, очень скоро все вернется на круги своя, но сегодня вечером я буду неотразимой и своим шикарным видом сражу Дэна наповал. Представляю его реакцию, как он не отрываясь смотрит на меня, на синее платье и бабушкины серьги с бриллиантами.

Со счастливой улыбкой включаю зажигание. Сегодня вечером все свершится, и сбудутся самые смелые мечты.

* * *

Реакция Дэна вовсе не такая, как я ожидала.

– Ох! – выдыхает он, застыв на пороге дома.

– Что такое? – пугаюсь я, инстинктивно хватаясь за голову. Что он там увидел: змей, антенны или другие черты, присущие пришельцам из иных миров?

– Нет, ничего, – успокаивает Дэн и подходит, чтобы меня поцеловать. – Сногсшибательно выглядишь. – Он поворачивается к Мутти, берет ее за руки и целует в щеку. – Урсула, рад вас видеть.

– Я тоже, – с понимающим видом улыбается Мутти.

А я вдруг смущаюсь, потому что Дэн наверняка понял, о чем мы говорили с Мутти.

Но Дэн, похоже, не замечает моего смущения и предлагает руку.

Я беру его под руку и останавливаюсь у двери, чтобы накинуть пальто, которое галантно подает Дэн.

Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться от счастья. Чувствую себя главной участницей древнего ритуала, и мне это нравится.

* * *

В ресторане «Сорренто» нас встречает приветствием главный официант.

– Рады вас видеть, мистер Гарибальди и мисс Циммер. – Он ведет себя так, будто мы старые знакомые. Потом щелкает пальцами, подзывая официанта. – Джерард, прими у гостей пальто! – И снова обращается к нам: – Позвольте проводить вас к столику.

И он ведет нас к самому лучшему столику в заведении. В центре каждой тарелки для хлеба красуется бутон розы. Старший официант выдвигает стул, и я опасаюсь, что опозорюсь и сяду мимо. Но, по-видимому, он настоящий мастер своего дела и блестяще справляется с поставленной задачей. Потом старший официант берет салфетку и, развернув ее картинным жестом, кладет мне на колени.

– Благодарю, – шепчу я, краснея.

Мне подают меню, в котором не указаны цены.

– Не желаете выпить коктейль для начала?

– Хорошо бы бокал сухого, – моргаю я глазами, обрамленными изумительными новыми ресницами.

– Мы возьмем бутылку, – обращается к официанту Дэн, косясь на карту вин.

– Позвольте рекомендовать вам «Катена альта».

– Замечательно, – соглашается Дэн и с явным облегчением возвращает карту вин.

Наконец мы остаемся вдвоем. Дэн протягивает под столом руку и берет мою ладонь. Для людей, которые знают друг друга сто лет и давно спят вместе, мы на удивление неразговорчивы. Дело в том, что сегодня я чувствую себя потрясающей красавицей и оттого немного смущаюсь, наслаждаясь прелюдией к великому событию.