Фредди, радостно урча, перекатывается с бока на бок, демонстрируя на удивление толстый живот. На мощных лапах между пальцами виднеются пряди густой шерсти.

– Будешь и дальше потчевать кота тунцом, он откажется ловить крыс.

– Я завтра возвращаюсь к Натали, так что можешь всю неделю кормить его одними крысами. Только не понимаю, почему нельзя угостить его чем-то вкусненьким, пока я дома?

Пока я дома.

От слов дочери слезы навертываются на глаза. Изо всех сил стараюсь сдержаться, а потом, плюнув на все, крепко обнимаю Еву.

– Я по тебе сильно скучала, – шепчу я, уткнувшись носом в голый череп.

Забыв о банке с тунцом, Ева бросается мне на шею.

– И я скучала, мамочка!

Хлюпаю носом в плечо дочери.

Фредди с противным мяуканьем разгуливает сзади. В следующее мгновение чувствую, как чьи-то лапы карабкаются по спине. Видимо, кот решил прикончить остатки тунца.

* * *

Я благодарна судьбе за минуты близости с дочерью, однако кормежка кота на пуховом одеяле повлекла за собой ряд серьезных проблем.

Во-первых, отведав однажды тунца, Фредди больше не прикасается к кошачьему корму. Предназначенная для него миска оставалась нетронутой в течение нескольких дней, а потом ее содержимое пришлось выбросить. Тем не менее крысиные головы Фредди находит вполне съедобными. Но только головы, а тушки он оставляет в конюшенном проходе. И это вызывает недоумение. Истребление грызунов является смыслом существования котов его породы и основным ремеслом. Но я по наивности полагала, что Фредди будет съедать их целиком, а не удовлетворится отчленением голов. Обнаружив впервые обезглавленный труп с задранными вверх отвратительными розовыми лапками, я пронзительно завизжала и бросилась наутек. Рабочие смотрели мне вслед, недоуменно пожимая плечами.

Теперь тела лишенных голов грызунов валяются повсюду, что лишний раз доказывает мою правоту: без Фредди нам действительно не обойтись. Только я уже и сама не знаю, что лучше: смириться с засильем крыс и кормить Фредди тунцом или проявить настойчивость и продолжить операцию по уничтожению мерзких грызунов.

А пока я терзаюсь сомнениями, приходится следить за каждым своим шагом, дабы не наступить нечаянно на мертвую крысу. Моя признательность рабочим на конюшне не имеет границ. Эти добрые люди по мере сил уносят отвратительные тушки в неизвестном направлении, а я, чтобы как-то их отблагодарить за чуткость, регулярно приношу в комнату отдыха горячие пончики.

Стараюсь не думать о грызунах, когда Фредди забирается ко мне на колени и трется мордочкой о щеку. Чувствую его острые коготки, и совсем не хочется вспоминать, что кошачьи зубы являются оружием массового уничтожения ненавистных крыс.

Вторая, еще более серьезная проблема, возникшая после того, как Фредди отведал тунца на моей кровати, заключается в том, что он облюбовал для сна пуховое одеяло. Никакое другое место его не устраивает.

Первые неприятности начались в воскресенье вечером, через несколько часов после поедания тунца. Едва мы с Харриет улеглись в постель, как послышались жуткие, полные отчаяния завывания. Концерт продолжался ровно сорок три минуты. Это абсолютно точно, так как я следила по часам, в надежде, что Фредди, в конце концов, образумится и угомонится.

И ошиблась.

Сначала я решила не обращать внимания на раскатистые рулады и забралась под одеяло, накрыв голову подушкой. С зубовным скрежетом я возносила молитвы всем кошачьим богам, но Фредди не унимался. Теперь он стал бросаться на дверь и царапать ее когтями в стремлении проложить себе дорогу к заветной цели. Подумать только, когда я брала домой Фредди, дополнительные пальцы на лапках казались такими прелестными! А теперь они царапали о дверь с неистовой силой, и Харриет в панике закрыла морду лапами. Ну, и что мне оставалось делать? Разумеется, я впустила негодного кота в спальню.

Фредди рысью вбежал в комнату, запрыгнул на кровать и обосновался в ногах, попутно толкнув Харриет. Такса заворчала, потом закрыла глаза, и наконец-то наступила долгожданная тишина. Скользнув под пуховое одеяло, я по очереди ощупала ногами два теплых комочка. Господи, ну почему я не проявила сообразительность и не впустила Фредди сорок три минуты назад?

Однако счастье оказалось недолгим. Похоже, Фредди предпочитает ночной образ жизни и засыпает в это время суток ненадолго, а потом его тянет на подвиги. Наши с Харриет попытки уснуть ни к чему не привели. Остаток ночи Фредди кочевал из спальни в коридор и обратно, оглашая помещение противным воем. Пришлось среди ночи вскакивать с кровати и открывать дверь. Ведь как-то надо же прекратить это безобразие! А Фредди сидит с невозмутимым видом на пороге, бьет хвостом о пол и смотрит на меня невинными глазами. Первые дни я брала его за шиворот и вышвыривала в коридор, но желаемого результата не добилась. Через пару минут завывания возобновлялись с новой силой.

Вчера Дэн остался на ночь и стал свидетелем моих страданий. И вот я сижу и жду, когда он придет и установит специальную дверцу для кошек.

Я обосновалась на кожаном диване, доставшемся в наследство от прежнего владельца, который уехал в Канаду. Фредди ходит кругами по моим коленям и урчит, как бензопила. Тычется мордой в лицо, оставляя на одежде длинную серебристую шерсть. Я нисколько не поощряю кошачьи нежности, просто нет сил сбросить наглеца на пол. Да и нет смысла. Вряд ли Фредди понимает, что мое плохое настроение каким-то образом связано с его персоной. Ведь по его вине я не сплю уже четыре ночи подряд. А кот как ни в чем не бывало мурлычет и трется об меня, пока я безуспешно пытаюсь вздремнуть.

Харриет предается хандре на почтительном расстоянии, время от времени поглядывая с ненавистью на пушистого узурпатора. Такса так расстроена, что даже не реагирует на приход Дэна.

Дэн дважды стучится в дверь и появляется на пороге с красным металлическим ящиком для инструментов. Он также принес пластиковый пакет, в котором что-то позвякивает, и большую дрель. За ухом у Дэна карандаш.

Он раскладывает вещи на столе, что стоит у двери, и вдруг замечает пакет с фирменным знаком компании «Петко». Дэн извлекает на свет комплект для установки кошачьей дверцы и новенький красный ошейник.

– Что это? – вопрошает он, показывая на фирменный пакет.

– Дверца для кошек.

– Я просто собирался пропилить отверстие в стене и навесить пару петель. Во сколько же тебе обошлось это чудо цивилизации?

– Совсем недорого, – смущаюсь я.

Дэн переворачивает пакет и смотрит на цену.

– Аннемари, неужели ты потратила столько денег на эту ерунду!

– Но послушай, – оправдываюсь я. И подхожу поближе к Дэну. – Это замечательная дверца с воздушным шлюзом, чтобы не было утечки тепла. Кроме того, здесь имеется электромагнитный датчик, благодаря которому никто, кроме Фредди, не сможет зайти и выйти из комнаты. – Беру Дэна под руку. Под мягкой фланелевой рубашкой ощущается крепкое мускулистое тело. Чувствую себя несправедливо обделенной, ведь всю прошедшую ночь от Фредди было сплошное беспокойство.