Вытащив что-то из-за пояса, он пригнулся к замочной скважине. Уже через мгновение раздался тихий щелчок и дверь медленно приоткрылась. В коридор проскользнул тонкий и слабый лучик света.

Эльф проводил раскрывающуюся створку потрясенным взглядом: сам он пока такому не научился.

– Значит, трактирщик? – насмешливо уточнил он.

– Ага, – весело хмыкнул его собеседник, осторожно выглядывая в проем.

Ничего опасного он там, видимо, не обнаружил, а потому прошел в следующее помещение.

– И за что же тебя посадили? – мрачно поинтересовался парень, выглянув и шагнув вслед за ним.

Орк далеко не ушел: стоял возле самой двери, деловито пряча за пояс свою отмычку.

– Пиво водой разбавлял.

– Врешь! – тихо сообщил ему Ирдес, осторожно прикрывая за собой дверь.

– Вру, – легко согласился его собеседник. – Еще – недоливал после отстоя пены.

Коридор, в котором они оказались, был ненамного шире того, где они находились до этого. В небольших нишах горели одинокие лампы, дающие очень слабый свет, а на виднеющейся вдали двери красовалась строгая табличка «Посторонним вход запрещен».

Поняв, что честного ответа он так и не дождется, эльф тяжело вздохнул и попытался сообразить, где же может быть спрятана искомая книга. Так ничего и не придумав толком, юноша решительно направился к ближайшей двери. Да уж, делать нечего, придется осматривать все подряд. Интересно, правда, что произойдет раньше – истекут отмеренные три часа или появится кто-то из стражников?

Орк направился вслед за ним.

– Что тебе нужно? – возмутился Ирдес.

– В смысле?

– Какого черта ты идешь за мной?

Бывший арестант пожал плечами:

– Мне просто интересно, что заставляет тебя вламываться в кабинет начальника городской стражи.

Эльф недоумеваюше покосился на дверь, пытаясь сообразить, как трактирщик мог определить, что же находится за этой самой дверью, и зло фыркнул:

– Мне нужно вернуть вещь, которую я украл. Иначе я умру.

Орк задумчиво почесал голову:

– А стража-то тут при чем?

– Меня задержали. И книгу забрали. Мне ее нужно вернуть туда, откуда она была украдена.

Орк ухмыльнулся:

– Ну тогда тебе точно не туда. Комната хранения вещдоков – прямо по коридору… Ладно, ты как хочешь, а я пошел отсюда. Мне здесь ловить больше нечего… А вообще, я лучше вернусь тем путем, которым ты сюда пришел. – Странный трактирщик направился обратно в тюремный коридор.

Искать старинный фолиант пришлось долго. Эльф уже успел проклясть всех и вся, когда в одном из ящиков показался знакомый темный переплет. Зажав столь необходимый список гоблинской родословной, Ирдес осторожно высунулся в коридор и тут же шарахнулся назад: в глубине коридора нарисовалась чья-то фигура.

Чуть слышно скрипнула дверь хранилища, и парню не оставалось ничего иного, кроме как сжаться за каким-то шкафом, надеясь, что неизвестный не заметит подвоха.

– Эй, малец, ты еще здесь? – послышался хриплый шепот.

Незадачливый вор, тихо взвыв, высунулся из-за шкафа:

– Ты же уйти собирался!

Давешний орк пожал плечами:

– Не ушел. Отыскал свою книгу?

– Отыскал, отыскал. Давай двигать отсюда.

Еще через несколько минут невольные напарники оказались на улице. Орк благодушно улыбнулся:

– Ну прощай! Кстати, если утром будешь проходить мимо «Пьяного гнома», загляни, лады?

– Зачем?

– Так я же сказал: трактирщик я, Мирке меня зовут. Сын сегодня родился, Мэрэдом назвали, отметить надо! – Насвистывая веселую мелодию, он направился вниз по улице.

Следующие пятнадцать минут запомнились Ирдесу как самый страшный кошмар в его жизни. Он и сам не смог бы рассказать, как он умудрился добраться до Императорской библиотеки, опять проникнуть в книгохранилище и забросить опостылевший томик на ту самую полку, где до этого взял его. В тот же миг перед глазами у эльфа все поплыло… А когда ему через несколько мгновений полегчало, юноша вдруг понял, что та ноющая боль, которая уже столько времени гнездилась в груди, внезапно прошла, словно ее и не было.

– Ненавижу проклятия! – мрачно сообщил эльф в пустоту.

* * *

– Рассказывать в общем-то нечего. – Мягкий голос дона Дашена убаюкивал и гипнотизировал. – Давным-давно, лет так… судя по твоему возрасту, двадцать назад жили трое… я бы не сказал друзей. Скорее товарищей. Алоиз Кевирт, Ринис Герад и Торис Дашен… У Риниса был сын Никас, который, надо же такому случиться, пошел служить в городскую стражу. И это несмотря на то, что среди приятелей его отца водились главы Пиковой и Бубновой гильдий. Как бы то ни было, юноша даже стал офицером…

– И неплохим, – захихикал из дальнего угла гоблин. – Честным.

– Заткнись, Папирэани, – грубо оборвали его. – Речь сейчас не об этом. Как бы то ни было, в один прекрасный день мальчишка влюбился. И надо отдать должное – девица была очень красива. Недаром на нее заглядывался даже вышеупомянутый господин Кевирт.

– Дон Кевирт, вы хотели сказать? – осторожно поправил его Ирдес.

– Совершенно верно, тогда уже – дон Кевирт… Но история совсем не об этом. А о том, что однажды темной дождливой ночью на улице Алронда нашли труп с кинжалом в спине. Труп Никаса Герада. Добавь к этому, что гильдия убийц не брала да и не взяла бы такой заказ, и сможешь понять, что в столице случилось нечто странное… Девушка после его смерти как-то чересчур быстро вышла замуж за господина Кевирта…

– Дона Кевирта?..

– Сейчас лучше звучит все-таки «господина». Ведь глава Бубновой гильдии не мог никого убить! – В голосе пикового туза зазвучала откровенная издевка. – Он для этого слишком благороден!

– Если это так, почему вы не созвали совет гильдий?

– А у меня есть доказательства, что он – убийца?..

Тут Ирдес уже не выдержал:

– К чему вы мне все это рассказываете?

Дон Дашен долго не отвечал, меланхолично крутя в руке бокал, наполненный красным вином. Юноша уже начал терять терпение, когда тишину разорвали четыре коротких слова:

– У тебя его лицо.

– Что за чушь вы несете!

Темный эльф одним глотком осушил кубок и рявкнул:

– Папирэани, еще вина!.. Хочешь, считай это бредом выжившего из ума старика. Тем более что подтвердить мои слова уже некому. Алоиз тебе не скажет правды, а Ринис не вынес смерти сына – умер через месяц после него…

– Бред какой-то, – процедил юноша, отводя взгляд в сторону. То, что ему сейчас сказали, звучало настолько дико… что вполне могло быть правдой.