– Бред – значит, бред. Какого духа ты тогда здесь сидишь?

От этого вопроса Ирдес сам не заметил, как вскочил со стула, на котором сидел, одним прыжком оказался возле двери… И, уже шагнув через порог, не удержался от язвительного:

– Да у вас самого-то дети есть?

– Сын на юг, в Дайхас уехал.

Чего он добился полученным ответом, Ирдес так и не понял. Как, впрочем, не понял и того, зачем он вообще об этом спросил.

…Когда за мальчишкой закрылась дверь, темный эльф еще долго сидел, бездумно уставившись в стену.

* * *

Кулак затарабанил в дверь с такой силой, словно визитер намеревался выбить ее. Мирке с трудом оторвал голову от подушки и тихо простонал:

– Кто?..

– Открывай, скотина! – зло рявкнули с той стороны. – Я знаю, что ты здесь.

Трактирщик с трудом сел на кровати и принялся натягивать валявшиеся на полу штаны. Одевшись, он привычно провел ладонью по волосам и направился к двери.

На пороге стоял, злобно теребя на запястье браслет из поганок, молодой тренти. Увидев его, орк расплылся в улыбке:

– Офицер, какая встреча! Какими судьбами? Проигранное пришли отдать? Так жена уже трактир открыла, могли и с ней рассчитаться.

– Мирке, ты мне зубы не заговаривай! – процедил посетитель. – Где вещдок?!

– Какой вещдок? – удивленно округлил глаза орк. – Это что еще такое?

Стражник оскалился:

– Хочешь сказать – не знаешь? Из камеры выбрался? Выбрался. Остальные заключенные все на месте. Книга пропала? Пропала. Куда дел? Говори сейчас, а то не знаю, что с тобой сделаю!

Орк задумчиво запустил руку в шевелюру:

– А у вас книга пропала, офицер? Вещдок, говорите? Так, может, у вас и не пропадало в действительности ничего? Вы сходите туда, где она должна быть. Может, там обнаружите… – И, ухмыльнувшись в лицо стражнику, продолжил: – Сходите, сходите. Иногда это очень даже помогает.

– Хорошо, Мирке, я сейчас посмотрю, но если ее там не окажется… – И, не договорив, тренти резко развернулся и направился прочь.

– Выигрыш мой занесите, офицер! – крикнул ему вслед орк.

…Стражник вернулся через полчаса, когда трактирщик уже стоял за стойкой «Пьяного гнома», неспешно протирая вымытый стакан. Высыпал на стол перед Мирке горсть монет и сердито потребовал:

– Пересчитай.

– Да я вам доверяю, офицер, – замахал руками орк. – Пить будете?

Стражник на миг задумался, а потом кивнул:

– Как обычно.

Шапка пивной пены плюхнулась через край на стойку.

– Теряю былую легкость, – хмыкнул трактирщик, пододвигая кружку к посетителю.

Тот воровато огляделся по сторонам, убедился, что на него никто не смотрит, и, сорвав с браслета одну поганку, деловито покрошил ее в пиво, которое тут же забурлило, заблестело сиреневыми огоньками, а потом успокоилось.

Отхлебнув глоток, тренти осторожно поправил неудобный воротничок-стойку на форменном мундире и тяжело вздохнул:

– Мирке, ну вот объясни мне, будь любезен. Мы же поспорили, что ты из камеры выйти не сможешь, я тебя туда запер, а ты не только выбрался, но и вещдок каким-то образом на место вернул. Вот как это получается? Я ведь даже замки от камеры зачаровал! Их только ключом можно было открыть!

– Вещдок я не трогал, – хмыкнул орк. – А замки… Это, офицер, магия чистой воды.

Его собеседник только скривился.

– Вот не понимаю я… – тоскливо протянул он. – Как ты вообще умудряешься раз за разом выходить сухим из воды?

Трактирщик осклабился:

– Бабка утверждала, что у меня в жилах течет толика темноэльфийской крови. А вы ведь знаете этих эльфов, офицер, пройдохи те еще… Вы пейте, пейте. С меня еще кружка бесплатно – у меня сын вчера родился.

* * *

Примерно через час Ирдес был дома. Украдкой прошмыгнул через черный ход (встречаться с ненавистным родственником не хотелось), и попытался прокрасться на второй этаж в свою комнату.

К несчастью, его попытка не увенчалась успехом. Поднимаясь по лестнице, он нос к носу столкнулся с доном Кевиртом.

– Ирдес?! – пораженно ахнул глава воровской гильдии. – Но ты ведь должен был давно умере… я хочу сказать, ты должен быть еще на заказе!

– Не удалось выполнить, – мрачно обронил эльф, проходя мимо.

История, поведанная доном Дашеном, красиво вписывалась в оговорку. Но подумать об этом надо было уже на своей территории.

Спать хотелось дико. Да и вообще юноша чувствовал себя так, словно всю ночь мешки таскал. Впрочем, в какой-то степени именно так и было. Таскал он, конечно, не мешки, но сам факт, что пришлось побегать…

Прежде чем лечь спать, стоило закончить еще одно дельце. Но перед этим предстояло привести себя в порядок: костюм после всего произошедшего мало того что весь истрепался, так еще и ощутимо припахивал какой-то дрянью.

Еще через полчаса эльф наконец-то смог приступить к реализации плана. Пора разобраться с давешней находкой. На дальней полке в шкафу, среди одежды, после недолгих поисков обнаружилась небольшая шкатулка. Как она могла там оказаться, не ответил бы и сам Ирдес – хотя бы потому, что точно помнил, что оставлял ее где-то на камине. Впрочем, как бы то ни было, нужный предмет оказался найден. Уже через мгновение из шкатулки был извлечен небольшой кулончик на тонкой цепочке.

Подвеска эта оставалась единственным напоминанием о матери и, судя по всему, хранила внутри себя какие-то предметы – не особо крупные, конечно, но все-таки… Эльф ранее неоднократно пытался открыть кулон, но, увы, искусный мастер сделал на этом самом кулоне настолько хороший замок, что без ключа открыть его можно было, лишь полностью сломав вещицу. И кто знает, осталось бы тогда содержимое в сохранности.

Зато сейчас в руки юноши попал крошечный ключик, который по размерам вполне мог подойти. Вероятность того, что это именно то, что нужно, ничтожно мала, но почему бы и не попробовать? Вдруг да получится?

В течение следующих нескольких минут недавно спасшийся полукровка пытался вытряхнуть ключ из сапога. Он точно помнил, что прятал его там, но вот достать малюсенькую вещичку оказалось намного сложнее. И вот наконец чудо свершилось.

Парень поднес крошечный ключик к едва заметной замочной скважине и… пораженно ахнул, когда кулончик открылся сам собой. Ключ даже не пришлось поворачивать в замке.

Внутри кулона обнаружилось два портрета. Женский и мужской. И если первый портрет, портрет своей матери, Ирдес видел уже много раз, то мужчину, изображенного на второй картинке, юноша ранее лицезрел только в уголовном деле, хранящемся в тюремном архиве.

Художник, рисовавший портреты, наверняка был магом. Лица были видны очень отчетливо, словно это и не миниатюры были вовсе. Краски совершенно не выцвели, не потускнели… А еще в глазах изображенной на портрете женщины светилась такая любовь и нежность… Такая же, как и в глазах мужчины. В глазах Никаса Герада, убитого около восемнадцати лет назад.