настоящего времени. А с Лией…нужные слова находятся сами собой, и общение получается легким и непринужденным. Наверно сказывается наше кровное родство, наша связь, я не знаю, как это еще назвать.

Лия – удивительный ребенок, и мне до сих пор не верится, что это чудо отчасти принадлежит мне! И я данным фактом безмерно горжусь.

– Солнышко, не в этот раз. Мама была плохой девочкой, гуляла, наверно без шапки, и поэтому заболела. И только доктор сможет ее вылечить.

– Тогда пусть он не делает ей уколов, – упрямо тянет малышка, насупившись и забавно шмыгая носиком.

– Обещаю, я не дам нашу маму в обиду. А теперь иди на кухню и слушайся во всем тетю. Я скоро подойду. Накормите ребенка чем-нибудь, она наверно голодная. Мне нужно сделать несколько важных звонков.

– Конечно – конечно, – женщина кивает головой, увлекая, наконец, Лию из спальни. – Я позабочусь, не волнуйтесь. Идем, деточка, приготовим еду, покушаешь, дядю покормим тоже…

Они выходят из комнаты, а я набираю Борису Иосифовичу – нашему семейному доктору. Слава богу, его строгое «Алло!» раздается буквально после двух гудков.

– Борис Иосифович, утро доброе! Нужна ваша помощь – моя жена заболела.

Доктор быстро и вежливо поздравляет меня с женитьбой и интересуется, в чем суть проблемы. Подробно описываю состояние Сабины, ожидая вердикта.

– Нужно сбить температуру. Найдите любое жаропонижающее и заставьте выпить с большим количеством воды. Полностью ее раскройте, обтирайте тело прохладным и влажным полотенцем. И ждите меня. Я уже выезжаю.

Доктор отключается, а я внимательно смотрю на жену. Сбрасываю пиджак на стоящий рядом стул и закатываю рукава рубашки. На принца я, конечно, не тяну, так что придется вживаться в роль доктора и вылечить эту засранку.

Я дочери обещал.

Теперь мое правило номер один: держать данное слово ребенку. Почему-то мне кажется, что это для нее очень важно.

– Мои личные услуги врача очень дорого вам обойдутся, Сабина Альбертовна, – бормочу и направляюсь на кухню в поисках лекарств.

Лия при виде меня тут же спрыгивает со своего места, подбегает и вцепляется в ноги.

– Ну, что, ты вылечил маму?!

– Еще нет, солнышко. Но я очень стараюсь. Доктор уже едет. А ты пока будь умницей и кушай, чтобы тоже не заболеть, ладно? Не знаете, где Сабина хранит лекарства и термометр? Еще мне нужно полотенце и кастрюля с холодной водой, – это я уже обращаюсь к женщине.

– Сейчас – сейчас, – она начинает суетиться, проверяя шкафчики гарнитура. – Кажется, должно быть здесь, в этой коробке…Вот! Нашла.

Соседка Сабины протягивает мне лекарство и градусник.

– Идите, полотенце и кастрюлю я сейчас принесу.

– Хорошо. И стакан с водой, пожалуйста. Ей нужно много пить.

Женщина кивает и снова открывает ящики, уже не обращая на меня внимания.

В комнате я откидываю одеяло в сторону. Доктор сказал, что Сабину нужно обтереть влажным полотенцем. А, значит, ее нужно раздеть…

Тяжело сглотнув, стягиваю с Сабины одежду. То еще «веселое» занятие, учитывая огромный интерес к девушке у нижней части моего тела. Напоминаю себе, что девушка больна, и плату я с нее стребую потом.

Насильно заставляю выпить лекарство ничего не понимающую жену и запить его водой. Что мне еще остается? Только ждать прихода врача и следить, чтобы температура начала спадать.

От моих временных обязанностей отвлекает вибрация мобильного.

– Роберт Александрович, вы просили напомнить, что у вас через полчаса важное совещание с партнерами, – новый секретарь добросовестно выполняет свои обязанности.

Черт! Совершенно вылетело из головы!

Зажимаю переносицу двумя пальцами, чтобы упорядочить мысли. Все взвесить. На принятие верного решения уходит доля секунды.

– Отменяй. И ближайшие совещания и встречи тоже. Все, что можно перевести в режим онлайн, переводи. Я на связи после обеда по телефону и на электронной почте. Все важное отправлять мне туда.

Сбрасываю вызов и перевожу взгляд на свернувшуюся клубочком Сабину.

– Поздравляю с началом совместной семейной жизни, жена.

Глава 37

Сабина

Первое, что я ощущаю, проснувшись, – это панику, которая мгновенно захватывает мой разум. Мое тело меня не слушается, даже веки открываются с трудом. И лишь тогда накатывает адская боль сразу везде. Что за…?!

Далеко не с первого раза я распахиваю глаза и едва ли не задыхаюсь от ужаса. Ничего не вижу! Но все же спустя несколько долгих секунд предметы обретают очертания, и становится понятно, что просто темно. Потому что на улице…ночь. А я нахожусь в зале, хоть и засыпала в спальне. Что вообще происходит?!

Господи, сколько же я проспала?! И почему так тихо?! Что с Лией, где она?! Покушала ли, спит ли, как она спит одна?..

В голове круговорот вопросов, и ни одного ответа. Но я все решу позже, надо только найти дочь и убедиться, что с ней все в порядке. Вряд ли Антонина Ивановна спит вместе с Лией в спальне – с ней невозможно спать в одной постели: дочь предпочитает позу звезды.

Осторожно, превозмогая боль, приподнимаюсь на локтях и…падаю обратно. Пол и потолок резко меняются местами, меня начинает тошнить. Сглатываю и стону от резкой боли в горле. Только этого мне не хватало!

Неожиданно в комнате включается ночник, и я жмурюсь, ослепленная. А когда распахиваю глаза…

– Еще и галлюцинации, – из меня вылетает карканье, напоминающее голос Джигурды.

Роберт, почему-то одетый в простые спортивные штаны и серую футболку, ухмыляется, приближаясь пружинящей походкой:

– Нет, моя дорогая жена. Я как раз настоящий и обязательно отшлепаю тебя, как только встанешь с постели.

– Как в «Пятьдесят оттенков серого»?

– Лучше, – довольно хмыкает, обходя диван, на котором я лежу.

Я напрягаюсь, потому что Роберт наклоняется надо мной и хватается за край одеяла.

– Что ты делаешь?! – шиплю, намертво вцепившись в одеяло.

– Я подрабатываю твоим личным доктором, – язвительно замечает Роберт, демонстрируя мне градусник. – А не то, что ты там успела подумать! Пошлячка!

Я мгновенно заливаюсь краской, но тут же хмурюсь, ничего не понимая. В голове столько вопросов, но я совершенно не знаю, какой задать первым.

– Давай сюда, – мрачно бурчу себе под нос, забирая градусник. Заглядываю под одеяло, а там…

Картинки одна хлеще другой проносятся в моем воспаленном мозгу. Только не это…!!!

– Ты что…?!

Слова застревают в горле, едва я представляю, как Роберт делал это…Как касался, смотрел…Да, я смущаюсь, потому что…Да хотя бы потому, что для меня, несмотря на наличие ребенка, непривычно, когда мужчина меня раздевает. Дико. Смущающе. Хотя бы потому, что в моей жизни после Роберта не было больше мужчины…

– Если ты про то, что ты в нижнем белье,