удивляют: он такой…другой. Каким я его точно не знаю. Заботливый. Строгий. Надежный. Домашний. Семейный. Как будто и, правда, мы – самая настоящая семья.

Но следующие слова Лии заставляют нас обоих одновременно поперхнуться.

– Можно я буду называть его папой?

Глава 38

Сабина

Мы с Робертом замираем, как подростки, застигнутые врасплох родителями за непотребными занятиями. Переглядываемся, ища поддержки друг у друга. Роберт пожимает плечами и прячет руки в карманах спортивных штанов, улыбаясь хулиганской мальчишеской улыбкой.

«Твой выход. Объясняй, почему папа так долго не приходил!»

Засранец!

Мечу в него злобный взгляд и также коварно улыбаюсь.

«А что, если я возьму и скажу дочери всю правду? Как есть?»

Роберт все понимает по моим глазам и уже не выглядит таким веселым и беззаботным. И пока я судорожно придумываю достойный ответ, Лия снова привлекает к себе внимание:

– Мам, ну так что? Можно? – и мило улыбается, склонив голову набок. Она всегда так делает, когда хочет выпросить еще одну конфетку или лишнюю шоколадку.

Я тяжело вздыхаю, на миг прикрыв глаза. Кто бы мне сказал, что будет так тяжело, я бы заранее подготовилась.

Думаю, это наш с Робертом шанс. Они в эти дни очень сблизились, и Штефан проявил себя более, чем достойно. Я, правда, не ожидала от него таких поступков.

Все равно сказать правду рано или поздно придется, да и мы с Робертом собирались это сделать в ближайшем будущем. Да, мы хотели как-то подготовить Лию, но…Мое здоровье внесло свои коррективы.

Да и молчать после этого будет…нечестно и неэтично по отношению к ребенку.

Тяжело вздохнув, собираюсь с духом, подбирая самые осторожные слова. Боже, как же сложно говорить правду трехлетнему ребенку! Такое ощущение, что я иду по минному полю. Неверный шаг, и рванет, снеся все вокруг и зацепив несколько жизней. Жизней самых дорогих мне людей.

– Солнышко, – закашливаюсь и кривлюсь от боли. Роберт тут же подает мне стакан теплой воды. Отпиваю, в который раз собираясь с духом, и выпаливаю вопрос, пока не передумала: – А почему ты хочешь называть дядю Роберта папой?

Наш ребенок смотрит на нас с недоумением, как будто двое взрослых спрашивают очевидные вещи.

– Потому что он на него похож! На настоящего папу!

Тааак, ясно, что легче не становится. Мы со Штефаном синхронно хмуримся и продолжаем непонимающе смотреть на нашу малышку. А она, ничего не подозревая, продолжает свои размышления вслух:

– Ты говорила, что папа похож на рыцаря: сильный, смелый, как в сказке. А дядя Роберт тебя спас. Значит, он – рыцарь? Так?

Я и подумать не могла, что моя трехлетняя малютка способна проводить такие параллели и умозаключения. Когда она успела вырасти?!

– Выходит, что так, – бормочу смущенно, кидая убийственный взгляд на Роберта, который зажал рот кулаком и изо всех сил старается не рассмеяться.

– Значит, дядя Роберт может быть моим папой?

– Он и есть твой папа.

В комнате повисает тишина. Ну, вот и все. Назад дороги нет. надеюсь, я сделал правильный выбор. Кажется, после подобных разговоров психолог потребуется мне, а не дочери. Потому что она то ли не осознала, что я ей сказала, то ли не верит.

Лия переводит взгляд с меня на Роберта и молчит. Но не плачет, не кричит, не болтает без умолку, как обычно. Хотя, лучше бы орала, наверно.

Ищу поддержки у Роберта, переведя взгляд на него, но он словно не замечает меня. С него мигом слетела вся дурашливость, он стал серьезным, каким я его не видела, кажется, никогда. Штефан ни на что не обращает внимания. Он буквально впивается взглядом в Лию и считывает каждую эмоцию на ее лице. Отец и дочь в данный момент пристально изучают друг друга, словно знакомятся заново.

– Правда? – наконец тоненьким голоском выдает Лия, все также внимательно разглядывая новообретенного папу.

– Правда, – твердо отвечает Роберт. – Я – твой настоящий папа, Лия.

Следующие минуты кажутся мне самыми долгими и волнительными за всю мою жизнь. Лия так хотела папу, так ждала его, что я была уверена, она точно обрадуется, когда узнает, что ее новый друг, с которым она успела подружиться, – ее родной папа. Но дочь неожиданно ведет себя настороженно. Как будто не верит тому, что мы ей только что рассказали. И если из-за этой истории я навсегда утрачу доверие собственной дочери, то…я не знаю, как смогу дальше жить.

– А почему ты тогда так долго не приходил? – огорошивает вопросом дочь, щурясь и уперев руки в боки. Мои губы сами растягиваются в довольной улыбке, и я перевожу взгляд на беспомощного Штефана, торжествующе складывая руки на груди. Пусть теперь сам отвечает на подобный щекотливый вопрос. Один – один.

– Мне очень жаль, солнышко, но я просто не знал, что у меня есть такая классная дочка. Но теперь я тут.

– И никуда не уйдешь?

– Ни за что. Иди ко мне.

Лия с радостным визгом бросается в объятия папы, и Роберт ее, конечно же, ловит. Малышка обнимает его за шею двумя руками и тихо произносит, но я все равно слышу:

– Как хорошо, что ты меня нашел! – и уже радостно и громко, что, скорее всего, Роберт оглох на одно ухо: – Урааааа, теперь у меня есть папа!!!

От этой сцены у меня слезы наворачиваются на глаза, и я торопливо отворачиваюсь к окну, чтобы не портить им двоим такой потрясающий момент. Они его так долго ждали.

Но Роберту удается снова меня удивить и отвлечь от грустных мыслей.

– Давайте завтракать, я там кое-что приготовил.

– Ты?! Приготовил?! Сам?!

Роберт закатывает глаза, не переставая улыбаться. Кажется, кому-то нравится меня дразнить…

– Ну, хорошо-хорошо, я приготовил только чай и кофе. Все остальное организовала доставка. Извините, девочки, но кухня – это не мое. Хорошо, что у вас есть Антонина Ивановна, она не позволила умереть нам с голоду.

– Ладно, пошлите завтракать, – я осторожно, превозмогая боль в мышцах, сажусь и пытаюсь встать с постели, но тут же строгий, не терпящий возражений тон Роберта заставляет меня замереть на месте.

– Лежать, Сабина. Я разве сказал: «Пошлите завтракать»?

– Хочешь, чтобы я померла с голоду? Так себе перспектива. Мне не нравится.

– У тебя строжайший постельный режим. Доктор велел отдыхать и лечиться. Значит, будешь отдыхать и лечиться. Хватит с тебя подвигов, посмотри, до чего докатилась.

– В туалет-то хоть можно? На это твой доктор запретов не устанавливал?

– Можно, – нехотя соглашается Штефан, поудобнее перехватывая Лию. – Только потом сразу в постель. И чтобы без фокусов, Куколка.

– Да-да, –