«Молодцы, – отметил про себя с доброй ревностью Руднев, – приказ получили минут пять назад, а в котельных шуруют, хоть с устатку все. Правильно у Безобразова с Беклемишевым дело поставлено. Да, корабли у них, по большей части, пожилые, но дошли сюда вполне нормально и сейчас азартно бегают за купцами. Вовремя я надоумил, через Вадика вестимо, чтоб Безобразов взял флагмехом Евгения Сигизмундовича Политовского. Его заслуга тут не малая, конечно…»

Через минуту-другую из-за «богатырской» кормы шустро выкатился изящный остроносый катер под контрадмиральским флагом, лихо накренившись, заломил поворот и покатился к трапу «Азова». Петрович давно уже собирался поближе рассмотреть это германо-американское чудо техники, задуманное им много дней тому назад или лет тому вперед. Вот он наконец, подходящий момент, на «Азове»-то все близняшки под брезентом стоят.

Вадик, нужно отдать ему должное, и здесь не сплоховал. Особенно с учетом «развития генезиса», которое испытывалось у Бьерке. Но пока перед ним была лучшая из малых миноносок, имевшихся у русского флота на театре военных действий. И в бой, если что, идти именно ей и ее сестренкам…

С виду катер как катер… Только относительно большой. От форштевня до пулеметной рубки закрыт карапасом, как обычная миноноска. Хотя, если честно, при водоизмещении в 15 тонн, миноноска 3-го класса и есть. Лишь дыма из трубы почти нет. Главное, что отличает ее от всех миноносок, применявшихся ранее на нашем флоте, – двигатель. Вместо паровой машины все катера этого типа оснащены газолиновым мотором. Построены эти двигатели внутреннего сгорания в САСШ по трехстороннему контракту со «Стандард мотор констракшн компани». Трехстороннему потому, что в роли покупателя выступила германская фирма «Шихау», а плательщиком де-факто была российская сторона.

Предыстория контракта была такова. Американский кораблестроитель Льюис Никсон со второй половины 1903 года активно рекламировал предложение на строительство малых кораблей под такие двигатели: от подлодок до катеров береговой обороны и миноносок. Этими последними в конце февраля 1904 года и заинтересовались русские. Но сроки изготовления и боевые качества предложенных Никсоном деревянных кораблей не устраивали заказчиков категорически. Вместо 35-тонных миноносок, оснащенных двумя 300-сильными двигателями и одним поворотным минным аппаратом, гостям из Старого Света требовался стальной катер не тяжелее шестнадцати тонн с одним таким мотором, дабы его можно было поднимать на борт больших судов.

Американец признал, что такие условия, да еще в крайне сжатые сроки, и вдобавок при серии в полста штук, ему не по силам. Ведший переговоры со стороны заказчиков российский морской агент в Вашингтоне Бутаков и его германский коллега, представлявший интересы германской фирмы, как будто этого и ждали. И в итоге был подписан контракт не с Никсоном, который получил в конверте некий утешительный приз за готовность сдвинуть договоры со «Стандардом», а напрямую с двигателестроителями. Согласно ему янки обязались поставить шестьдесят моторов: первые шестнадцать штук (с учетом имевшихся готовых и заделов) к 20 апреля, а остальные к 1 июля. С учетом того, что они уже имели в высокой степени готовности пять таких движков, контракт был подписан.

Конечно, сроки и требования заказчиков были беспрецедентно жесткими. Но поскольку финансовая сторона дела до сих пор остается тайной, а сам конструктор двигателей и совладелец фирмы Карл Риотт, оставив дома на хозяйстве своего младшего брата, срочно выехал в Германию консультировать инженеров фирмы «Ховальдверке», которая приобрела у «Стандарда» лицензию на производство линейки его моторов (на самом деле покупателями были русские, которым были нужны и существенно более мощные моторы для катеров типа КЛ), есть основания полагать, что стороны остались вполне довольны друг другом…

Петрович с интересом рассматривал созданное фактически по его личному техзаданию детище американо-германской кооперации, подходящее к трапу «Азова».

«По длине катерок, конечно, поболее наших деревяшек будет, однако пропорции совсем иные. Главное же его внешнее отличие от паровых – из трубы практически нет дыма. Нет и искр, демаскирующих паровые катера ночью. Да и, судя по звуку двигателя, глушитель для него у немцев прекрасный получился. А как резв, как поворотлив! С мотором в три сотни лошадок свои паспортные семнадцать узлов он выдаст играючи. Не зря Вадик расхваливал. И по вооружению тоже что-то с чем-то. По бортам впереди два казнозарядных метательных минных аппарата. На каждый из них по две мины: одна в аппарате и запасная. Дальность стрельбы – до ста метров. Вес взрывчатки – тридцать один килограмм. Поменьше чем в „уайтхедах“, но для купцов и этого вполне. К тому же и о себе думать надо. Не самоубийцы же…

За небольшим бруствером-рубкой впереди трубы пулемет. Должен быть пулемет! Нет, на беклемишевском, конечно, тоже стоит „максим“. Но… Судя по всему, калибр у него все полтора дюйма! Такое пулеметом и назвать-то язык не поворачивается. Откуда только скоммуниздили? Тьфу, блин, только бы прилюдно такое не завернуть!..» – пронеслось в голове Руднева. Мимоходом он отметил, что родной «катерный» трехлинейный «максим» тоже никуда не делся – тумба с кронштейном для его установки торчала на корме.

Первые восемь таких катеров получили «Наварин» и «Азов» еще при уходе с Балтики – прямо в Киле, куда их за сутки до прихода беклемишевского отряда перегнали данцигские корабелы. Остальные были позже поставлены нам немцами с железнодорожными транспортерами: перевезены на пароходах в Питер и оттуда отправились во Владик по Транссибу несколькими литерными поездами, где недавно были погружены на «егорьевских скакунов» вместо их прежних, паровых. Так что сейчас Вторая Тихоокеанская была укомплектована «бортовыми» миноносками-газолинками в полном соответствии со штатом.

Конечно, было бы здорово иметь вместо них 19-тонные торпедные катера типа КЛ, оснащенные двумя 400-сильными моторами Риотта – Луцкого каждый, с двадцатью семью узлами расчетного максимального хода. Вадик, кстати, доложил недавно, что серийные КЛ, вероятно, смогут развить на максимальной мощности с подводным крылом Крылова – Шухова около тридцати четырех! При этом они еще и вооружены не метательными минами, а парой «уайтхедов» в бугельных аппаратах.

Но, как опасался Василий, отработка изделия с таким коэффициентом новизны может затянуться. И взвесив все «за» и «против», было решено и проект с Шихау доводить по зеленой улице, не считаясь с затратами. Могло ведь получиться по классике: лучшее – враг хорошего. Катера же специального типа, или, как они обозначаются в переписке, «Крылова – Луцкого», начнут приходить во Владивосток только в ноябре.

С топливом для прожорливых моторов «газолинок» проблем не было. Как рассказал Рудневу Безобразов, изловленный Егорьевым трамп с керосином, маслами и тридцатью двухсотлитровыми бочками газолина от «Стандард Ойл» оказался весьма ко двору, что даже позволило значительно увеличить и усложнить объем учебы катерных экипажей.

С одной стороны, это повысило их выучку, но с другой – три мотора запороли, а два других после переборки перестали выдавать нормальную мощность. Пару «убитых» заменили на заранее взятые еще в Германии запасные, а три остальных, необходимых на замену, прибыли на борту «Лены» вчера, в партии из десяти движков, что Руднев приказал погрузить на вспомогательный крейсер вместе с восемью комплектами мощных телеграфных аппаратов и снарядами для кораблей Безобразова и Беклемишева. Петрович помнил, что на «газолинках Никсона» именно надежность двигателей вызывала больше всего нареканий у наших моряков, поэтому заказ на них был оформлен с запасом. И его предусмотрительность излишней не оказалась.