обычных ударов, тут голова с легкостью могла посоревноваться со штурмовым полицейским тараном, которым вышибали двери.

Поэтому Скай, несмотря на свой внутренний протест, понимал, что его, даже такое — в роли тяжёлого тупого предмета, участие в драке, является, пусть и слегка позорным для него самого, но при этом обязательным. Ведь сам дроид нисколько не пострадает, зато однозначно добавит Декстеру несколько пунктов к урону, а значит повысит шансы парня на победу.

В момент, когда Декстер занёс руку над своей головой, собираясь хорошенько огреть любого, кто первым к нему сунется, Скай заметил нечто очень важное и потому практически сразу завопил что есть мочи.

— Декс, не-е-е-е-е-ет!

В руках дерзкого, странного незнакомца дроид увидел свою же картонку. Ту самую, при помощи которой совсем недавно они вместе с малышкой Норой неподалёку отсюда занимались попрошайничеством.

Он вновь пристально всмотрелся в незнакомца. Несколько секунд потребовалось дроиду, чтобы подметить ранее ускользнувшие от его внимания мелкие детали во внешности чужака. Обладай сейчас Скай руками, то не удержался бы и непременно хлопнул себя по лбу. Он не понимал, как только умудрился не заметить сержантские знаки отличия на скафандре шахтёра. Да, не армейского образца, а те, что обычно носили уже уволившиеся со службы. И тем не менее, Скай упустил столь важную деталь. Но самое главное он не понимал, как, с учётом затраченного времени на подготовку, умудрился не узнать крающуюся на груди камнееда броскую эмблему — падающую звезду, оставляющую за собой шлейф на фоне треснувшей шестерёнки. Бесцветный гражданский вариант эмблемы 106-го ремонтного батальона. Того самого батальона, вместе с которым, согласно тщательно продуманной легенде, дроиду и довелось повоевать при обороне на Кастории-6.

Всё указывало на то, что, в отличие от Ская, странный шахтёр являлся настоящим ветераном. И, судя по всему, до него дошёл слух, что около бара один из его братьев по оружию просит милостыню. Вот сержант и пришёл сюда, чтобы увидеть всё своими глазами.

Правда по какой-то причине камнеед решил, что именно Декстер назвался ветераном. В чём, в силу молодости последнего, сразу же усомнился. И пошло-поехало, ситуация грозила вылиться в драку.

Но главное, что Скай всё вовремя понял. Теперь он сможет не только исправить возникшее недопонимание, но и, если удастся правильно разыграть карты, обернуть всё в свою пользу. Станик собственноручно создал для этого наиболее благоприятную почву.

Хвала тёмной материи, Декстер парень смышлёный и всегда быстро соображал. Вот и сейчас, на просьбу Ская подыграть, явно недовольный Декс, не задавая лишних вопросов, лишь молча моргнул в знак согласия.

Прежде чем начать своё представление, Скай отыскал в толпе Нору. Сейчас он был очень рад, что девочка не умела писать и потому на куске картона красовалась короткая надпись без упоминания о помощи дочери погибшего сослуживца, как это изначально планировалось. Потому как Станик, этот мерзкий рабовладелец, мог бы существенно усложнить задумку дроида. Ведь он прекрасно знал, что на самом деле Нора — это рабыня, которая только недавно прибыла с партией живого груза и никак не могла являться той, за кого выдавал её Скай.

Разумеется, напрямую об этом Станик не заявил бы, чтобы избежать вопросов уже к самому себе и не раскрыть свои тёмные делишки. Но достаточно было лишь намекнуть, что он сомневается в правдивости слов Ская и дроиду попросту нечем было бы крыть. Одно дело строить печальные глазки пьяным шахтёрам, которые даже не подозревают, что их дурят, и совсем другое пытаться развеять чьи-либо вполне обоснованные сомнения.

Нельзя было допустить, чтобы события развивались, следуя подобным сценарием.

Поэтому, увидев рядом с Норой старика Блюма, дроид пришёл в неописуемый восторг. Он моментально отправил доктору сообщение, потребовав чтобы тот незамедлительно увёл девочку в сторону, подальше с глаз и они затерялись среди толпы.

И когда старец с ребёнком исчезли, пришло время воплотить задуманное и разыграть карту «боевого братства».

* * *

Несмотря на то, что Ская я знал, так сказать, с самого его «рождения», моя челюсть лишь чудом не отвисла до самой земли. По большей части, только благодаря моему железному самообладанию. Пора было смириться и признать, что к его выходкам привыкнуть вряд ли получится.

Дроид взял и во всеуслышание назвался ветераном сражения за какую-то очень далёкую планету. Я о такой никогда даже не слышал. Поэтому слегка запереживал, что если у меня что-нибудь спросят, то обман тут же вскроется. Ведь я и название толком не запомнил.

Военный нехотя тоже представился в ответ. Ни о каком доверии речи не шло, но, похоже, он решил не пороть горячку и сперва спокойно выслушать дроида.

— Сержант Данко Валис, силы коалиции Содружества, сто шестой ремонтный батальон, вторая ремонтная рота, взвод ремонта связи.

Однако стоит отдать ему должное — дроид сразу по максимуму отрезал меня и остальных из экипажа от своей лжи. К тому же, он и себя постарался выгородить и обезопасить, сделав с одной стороны напрямую причастным к событиям на Кастории-6, а с другой — если можно так выразиться, сохранить некоторую дистанцию. Для этого Скай наплёл, что в состав 106-го он попал вместе с наспех сформированным ополчением.

Когда это необходимо дроид был совсем не глуп. Потому он сделал так, чтобы бравый вояка задавал вопросы только ему одному. Ведь в самом деле, то что мы путешествуем на одном звездолёте не означает, что должны знать биографии друг друга.

Поэтому я стоял, молча слушал и только удивлялся фантазии дроида. Выдумать такое много ума не нужно. А вот заставить всех поверить в подобное — это по истине задача не из лёгких.

А дроид врал, не краснея, и его ложь казалась настолько убедительной, что окружающие шахтеры слушали его с интересом. Некоторые даже проникались симпатией. Скай травил заготовленные заранее солдатские байки, которые, несмотря на вымышленный характер, казались абсолютно правдоподобными и невероятно реалистичными.

Дроид рассказывал, как попал со своим взводом в окружение, и как, чтобы выбраться, им пришлось сражаться с имперскими боевыми роботами класса «Мамонт».

— Мало того, что в живой силе соотношение один к пяти. Не в нашу пользу, конечно. Так ещё и два «мамонта» с флангов заходили, а у нас вообще ничего бронебойного. Помимо импульсников и осколочных гранат, только реактивные копья, и тех всего три штуки оставалось. Мы понимали, что шансов нет, но продолжали на что-то надеяться. По крайней мере, сдавать никто даже не думал. Как оказалось всё что мы делали было зря… нас… немного позже… свои же… никогда их не прощу.