— Величайшего могущества маг!

— Как же так вышло, что он... — уточнил Феликс, спешно фиксируя услышанное.

— Несчастный случай, — пожал плечами Атлан, — даже самые могущественные из нас не застрахованы от случайности.

— Да уж. Значит, он упал в парке, поскользнулся?

— Да. Я сам видел тело, — поделился Атлан.

— Кстати, а могу я на него взглянуть? — спросил Феликс, особо не надеясь на успех. — Мне нужно бы сделать несколько фотографий для отчета.

Атлан улыбнулся, живо вскочил. Траур трауром, а отчет — дело святое.

— Конечно, — он двинулся к двери, — хотя я думал, вы уже видели.

— Когда бы я успел? — усмехнулся стажер, поднимаясь со стула осторожно, чтобы не выронить затаившуюся под курткой госпожу агентшу.

— Но ведь, — удивился новый начальник Артефактории, — его тут же переправили в столичную лабораторию, сейчас лежит на леднике.

— Я так быстро отправился сюда, что не успел. — признался Феликс. — Выходит, мы... можем на него взглянуть прямо сейчас?

— Да, у нас есть дверь прямо в лабораторию.

Феликс сел обратно на стул. Взглянуть на покойного было бы здорово, но идти через пространственную дверь с древним артефактом в кармане и замаскированной Катериной под курткой? В лучшем случае, она превратится обратно в ведьму. В худшем... вспомнились предупреждения Луизы о взрывоопасности вампирского жезла. Не хотелось бы демаскироваться и самоуничтожиться, прихватив с собой на тот свет Атлана и работников Министерства по обе стороны портала.

— Атлан, я тут подумал, мне будет достаточно отчета о вскрытии. А фото сделаю на похоронах.

Кошка легонько вздохнула под курткой.

Атлан с легкостью и даже некоторым облегчением отказался от идеи отправляться на ледник.

— Так даже лучше, — обрадовался он, — не нужно будет заполнять документы на посещение. Московская бюрократия иногда бывает чрезмерна. Надеюсь, я вас не обидел?

— Нет, что вы, — заверил его Феликс, — в этом я с вами полностью согласен. Сам устаю заполнять эти бесконечные отчеты по любому поводу.

Жертвы бюрократии еще немного посочувствовали друг другу, хотя количество бумаг в кабинете главного Шабы прямо указывало, что в Кранце с этой самой бюрократией и производством отчетов дело поставлено на рельсы не хуже столичных.

— Алекс! По поводу фотографии, — вспомнил Атлан, возвращаясь к беседе. — Я же не выдал вам приглашение, — маг взял на столе карточку и подписал её, — держи.

Карточка, подписанная на имя Феликса, оказалась копией приглашения на похороны Шабы, виденной ими с Катериной во время практикума по воровству из гостиничных номеров.

— Так понимаю, новой даты еще нет? — уточнил стажер, уже уведомленный Оркеной о переносе мероприятия.

В уголке было написано — 3 января — сегодня.

Атлан вздохнул, потер переносицу.

— Не успел заказать новые, — извинился маг. — Все готово и гости собрались, но в последний момент пропал ключ от фамильного склепа. Надеюсь, отыщу в ближайшее время, — маг указал на бардак в кабинете, — всё уже перебрал. Как только найдется, сразу сообщу новую дату.

— А запасной?

— Что?

— Ключ. Может, есть запасной? Или попробуете сломать дверь в склеп? — предложил стажер.

Кошка под курткой, впервые за все время посещения Артефактории, выпустила свои маленькие, но очень острые коготки. Феликс улыбнулся, скрывая желание поморщиться, и осторожно прижал куртку рукой.

Атлан с интересом посмотрел на его действия и... рассмеялся.

— Склеп — это не пара комнат. Там сеть подземных туннелей, — объяснил он, — защищенных не хуже нашего хранилища и от магии, и от людского оружия. Когда-то над склепом стоял фамильный замок, но после войны его взорвали. Замка больше нет, а подвалы — целы, — усмехнулся он, — подземелья строили в старые времена и по старым технологиям и ключ... он — часть подземелья, часть энергетической системы подвала. Его нельзя скопировать или сделать... еще один. Это технически невозможно. Он был в единственном экземпляре и без него мы в подвалы не попадем, система защиты плотно замкнулась. Единственный способ туда попасть — найти его.

— Идеальная защита, — пробормотал Феликс, — единственный ключ и тот пропал.

Когда в замке кипела жизнь, все члены большой семьи спускались в сокровищницу: приносили и уносили артефакты, совершали ритуалы, хоронили родственников по древнему семейному обряду.

В двадцатом веке, после войны, когда территория Пруссии отошла стране-победителю и новые власти взорвали замок, свободный доступ к подземелью закрыли. Не новые правители — сами Шабы. Из соображений удобства и безопасности: проходы оказались завалены камнями — не пройти, случались обвалы — несколько смельчаков, в том числе тот самый Джаспер, дядюшка Атлана, серьезно пострадали, пробираясь к замурованным подземным комнатам.

Семейные богатства позже разобрали и забрали в свои новые гнёздышки многочисленные отпрыски семейства Шаб. Особо ценные и редкие «лоты» переехали в подвалы Артефактории в Кранце — на хранение.

Доступ в замковые подвалы остался только у главы клана Шаб. Подземелья использовались теперь по единственному из множества своих назначений — как последнее пристанище членов семьи. Главный Шаба открывал его только для торжественных похорон. В остальное время оно было надежно заперто на тот самый, единственный в своем роде, ключ.

Жили Шаба долго и возможностей побывать в семейном подземелье была редкостью.

— Весь клан приехал проститься с Джаспером, — объяснил Атлан, — здесь — наши корни. Замка больше нет и склеп — наша единственная возможность прикоснуться к истории семьи, рассказать детям о великом прошлом. О временах, когда мы привили землями на берегах Преголи.

Феликс вспомнил девочек, встреченных на заправке. Так вот, значит, какой экскурсии они ждали на самом деле. Юные колдуньи приехали не для туристических поездок на забитом туристами автобусе. Их цель — подвалы фамильного замка!

Феликс еще немного порасспрашивал Атлана о почившем дядюшке, с совершенно равнодушным видом и внутренним ликованием сфотографировал заключение о смерти, которое новый Шаба еще вчера получил из столицы, и, конечно же, еще раз поблагодарил колдуна за приглашение в фамильный склеп. Ценность этой бумажечки, воспринимаемой Феликсом в начале разговора не важнее флаера, принудительно всунутого в руки у метро, стремительно выросла и ощущалась уже чем-то средним между вип-билетом на концерт любимой музыкальной группы и дарственной на квартиру.

Они уже попрощались, когда стажер, будто невзначай, попросил начальника Артефактории об еще одной мелочи.

— Чуть не забыл! Я хотел бы попасть в парк, — сказал он, выдавая заранее придуманное