серьезной магической службы. Ведь плохо бегающий маг — мертвый маг. В общем, его логика была простой, как шиллинг. В прочем и юмор был такой же: жесткий и невероятно плоский как монета.

Гольдская древесная многоступенчатая флейта, заменяющая на двери колокольчик, мелодично прозвучала окончанием моей экзекуции, и я попала в царство прохлады и всевозможных ароматов. В отдельной холодильной секции, где вынуждены были находиться цветы, от одного букета к другому металась Тиль, собирая очередной шедевр в рыжих и красных тонах с темно-бордовыми экзотическими листьями.

— А вот и ты! — выскочила она из холодильной комнаты, плотно прикрывая дверь и запахивая плотнее вязанный кардиган.

— Еле поднялась! — пожаловалась ей, плюхаясь на плетеное кресло, призванное расслабить гостя, пока он в ожидании своего прекрасного заказа.

— Я почти закончила! — перевязывала она туго жирные стебли цветов бечёвкой.

— Не торопись. — махнула ей рукой и с интересом посмотрела на коробку конфет с красивым бантом и запиской, лежащей на прилавке. — Тебе? — полюбопытствовала я, разглядывая затейливую мангольдскую вязь и романтичное название «Для особой».

На лице дриады отразилось замешательство, но она пожала плечами и качнула головой. Жест противоречил вменяемому ответу по своей сути, и я все же уточнила:

— Поклонник?

— Не знаю. Айрис, как можно заводить отношения с другом детства? Мне кажется это противоестественным! — засуетилась цветочница, порывисто обрезая концы жгута. Похоже вопрос ее действительно будоражил.

— Ну, может, это и неплохо. Давно друг друга знаете. Понимаете, у кого какие интересы. Ты знаешь его недостатки, как и достоинства, к слову. Хотя… — я вспомнила Джареда и ужаснулась самой мысли о том, чтобы заводить семью с тем, кто тебе заменил сестру. Или это я такая наивная и дружбы между мужчиной и женщиной не бывает? — не знаю, тебе решать. А ты сама что скажешь?

— Он… начал за мной ухаживать! Представляешь! — вскипятилась дриада и ее кудряшки возмущенно дернулись, а железные ножницы громко ударились о деревянную столешницу.

— Негодяй! — развеселилась я. — А ты?

— Я не согласна. Перестала с ним общаться. Пусть… остынет! — девушка эксцентрично поставила букет в вазу для готовых заказов, да так, что я вздрогнула, а затем очень бережно и педантично поправила коричневую сетку-обертку.

— Ну тоже выход. — вспоминала я свою историю с Джаредом.

— Пойдем. — Тиль выключила огни, и мы вышли на заполняющуюся людьми улочку. Но не успела я оглядеться, как дриада схватила меня за рукав, пересекла улицу, чуть не угодив собой и мной под колеса извозчику, напугав лошадь и усатого мужичка. Благо тот ехал медленно. В спину нам полетели бранные гольдские ругательства, и мы спряталась в узкий проулок, из которого несло чем-то затхлым.

— Тиль…! — успела лишь провозгласить ее имя, хотя я бы поддержала мужика крепким словцом, — Что стряслось?

Цветочница нервно выглянула из-за угла.

— Тшшш. — прошипела мне. — Пришел все-таки. — прищурилась, всматриваясь куда-то.

— Кто? — я выглянула поверх светлой макушки девушки. Дриада была ниже меня, и я увидела, что около закрытой лавки в темные витрины заглядывал высокий молодой человек. Но рассмотреть поподробнее неожиданного визитера не удалось, улицу пересекал большой грузовой экипаж и картину заслонили тюки. А жаль, было бы интересно, увидеть этого счастливчика воочию.

— Мой друг детства, который вдруг решил стать кем-то большим! Уму не постижимо! Пойдем отсюда! А день так хорошо начинался. — пружинила она ногами по брусчатке, а ее тугие кудельки прически вместе с ней. В гневе девушка выглядела не привычно и даже немного забавно.

— Ну он еще не закончился. — посмеивалась я, перепрыгивая внезапную мелкую лужу, которой следовало бы высохнуть. — Я лично хочу есть и надеялась, что ты, как местная, знаешь, где можно налопаться так, чтобы потом можно было не жалеть о съеденном.

Девушка топала впереди, одолеваемая мыслями о нагрянувшем ухажере, но потом, обернулась уже в другом настроении:

— Пойдем на воскресную ярмарку?

— А где она? — оживилась ее идее.

— Она ближе к рабочему кварталу Батрэ.

Я припомнила расположение на карте, купленной мной еще в первые дни. Не так уж и далеко.

— Главное, чтобы там было вкусно.

— Думаю тебе понравится.

— Раз так, едем! — решительно согласилась на ее предложение, и мы поспешили к остановке дилижанса.

Узкая подворотня выходила как раз на площадь «Свободы», где почему-то густился народ. От столпотворения сразу сделалось как-то неуютно, люди выглядели встревоженными и радикально на что-то настроенными. Глаза горят, жесты резкие и рубленные. С одной стороны толпились дэрнийцы, в руках у них пестрели плакаты с агрессивными надписями на родном языке: «Департация представителей империи-агрессора!», с другой смешиваясь с ними выкрикивали что-то гольды, согласно кивая головой, удерживая таблички с лозунгами: «Долой тиранию россарийцев!»

— Что происходит? — в волнении спросила цветочницу.

— Сегодня вроде посольство Россарии приехало в Эрданет. — заторможено ответила дриада и, схватившись друг за друга мы постарались протиснуться сквозь народ.

В конце площади стояла грубо сколоченная трибуна и с ее возвышения выкрикивал что-то радикально настроенный гольд.

— Похоже война не за горами. — как бы невзначай прокомментировала Тиль отношения Дэрнии и Россарии. И я с ней была согласна. В последнее время я читала все больше негативных сводок, да и северян всех выслали из академии. В общем, подумать было о чем.

Конечно, народ имеет на правительство свои нарекания, но скажите: где их нет? Не бывает идеальных властителей. Всегда кто-то будет чем-то недоволен. — Надо уйти скорее пока стражи не перекрыли участок. А то и орки подключатся со своими недовольствами. Народу всегда есть что высказывать. — Тилайна потянула меня за рукав, и я толком не смогла разобрать, что так яро говорит этот гольд.

Честно говоря, когда оказываешься в гуще событий, то в кровь невольно поступает адреналин. Особенно, когда так много агрессивно настроенных подданных разных империй вокруг тебя.

Когда мы наконец сели в дилижанс, то я наконец выдохнула, а старушка, что вошла в транспорт за нами, потеснила нас, поудобней перехватила мелкую собачонку под мышкой и заговорила. Вот вроде и нам, а вроде и сама для себя:

— Дурное время сейчас — лживое. Помяните мое слово, война будет. Уже и так всех альм изгнали, скоро и до магов дойдут, а так откровенно императорам укор ставить… Ай-я-яй-я-яй, — пожилая гольда вздохнула, явно имея свое мнение насчет политики, а ее лохматая