— Добро. Я украду у тебя ненадолго мужа, моя опороченная невеста? Интересно, а что бы сделал староста, если бы знал чуть больше? — Грег хитро ухмыльнулся.

— Даже не думай. Ирлинга не дам для прохода за ингредиентами.

Пронзительно тонко зазвучала мелодия, похожая сначала на плач лесной птицы, и быстро перешедшая в надежду на чудо. Непонятные слова перетекают из звуков в отдельные строфы, сплетаются вместе, звучат и грохочут. Вот мне уже чудится в этом гомоне звуков веселый свадебный хоровод и снова песня звучит очень тонко, будто бы птичке откликнулась радуга над весенней рекой. Не то радость, не то сожаление ласкает слух, отзываясь в сердцах. Упоительно сладко, остро и больно поет ирлинг, раскинув свои огромные, невероятные крылья стеной, будто пытается дотянуться до солнца и одновременно укрыть от непогоды людей. А те замерли, слушают молча. Женщины прижимают платки к лицам. Мужчины подняли глаза в небо. Мне на плечи легли теплые руки, притягивая к груди, защищая и лишь, самую малость, лаская.

— Ты же понимаешь, что наш брак не настоящий, да?

— А ты бы хотела магический брак со мной?

— Я вообще не хочу замуж. Ни за кого. Мне и одной хорошо.

— А со мной?

— С тобой еще лучше.

— Ну вот и хорошо.

— А ты правду сказал про то, что решает все женщина?

— Да, и у меня больше нет своей собственности. Все, чем я обладаю, или буду обладать — всем этим сможет распоряжаться жена, а я только с ее разрешения.

— Ужас какой. Так нельзя жить.

— Можно, если доверяешь жене.

Ирэль оборвал песню на медленной мягкой ноте.

— Идем в дом поскорее, чтобы обогнать остальных.

— Пороть меня будешь?

— С ума сошел?

— Иногда мне именно это и кажется. Отравился тобой, — Адриан задумчиво потер запястье. У меня, кстати, тоже оно зудит. Мошка вчера накусала, скорее всего. Дома сниму платье, переоденусь в рубашку и почешу от души.

Глава 25

Адриан

Наверное, никогда мне до конца не привыкнуть к людям. Вроде бы все их мотивы ясны, кто, куда и зачем идет, чего хочет, о чем грезит. Но это, если смотреть на каждого по отдельности. А вот когда несколько человек собирается вместе, а еще хуже, толпа, я теряю возможность понимать суть происходящего. Все торопятся, все спешат, все одновременно пытаются сделать одно и то же, но разными способами. Ровно пятнадцать раз мы переставляли во дворе свадебный стол из тени на солнце и обратно, со сквозняка в укрытую сараями часть. Под конец из дома вышла моя новоприобретенная теща и велела поставить, как есть. Мы как раз переносили его в очередной раз. И уму непостижимо, почему их мужчины искренне считают, что в доме все решают они сами. Смешно. Сначала одна женщина руководит, уперев руки в бока, следом командует уже другая, потом придет какая-нибудь девица, и все по кругу. А мы носим стол и скамейки молча, потому что спорить или советовать невозможно, женщины даже рта открыть не дают. Я честно три раза пытался что-то сказать. В первый раз на меня цыкнули, во второй обняли за плечи, а в третий засунули в рот пирожок с какой-то сладкой начинкой. И все так по-доброму, но очень напористо. Хорошо, что я эльф. Хоть не так тяжело было бегать по двору кругами с дубовым столом грубой работы в руках.

Потом ко мне подошел тесть, жахнул от души по плечу и всучил в руку рюмку с чем-то спиртным.

— За нас, за мужей!

— Я не пью спиртного, я эльф.

— Посмотрим, что ты скажешь через годик жизни с моей дочей. Нет, через полгода. Как она в Академию уехала, я первые недели переживал. Еще полгода подрывался на ее шутихах, а потом даже глаз дергаться почти перестал, представляешь? Ты, если что, приезжай к нам сюда. Я тебя спрячу, вон там видишь дровяник?

— Да.

— Внутри есть маленькая потайная комната между дров. Шерли о ней, точно, неизвестно.

— Вы ошибаетесь, мне очень повезло с супругой. Она справедлива, мила, добра ко мне и всегда вслушивается в мои идеи.

— Скажи, только честно, ты у нее дома был?

— Был.

— И сколько раз ты подрывался? Или на тебя совершенно случайно что-нибудь падало? А еще можно влипнуть в ее зелья, да?

— Это были досадные случайности. Шерли просто так даже бабочку не обидит.

— Блаженный, кому я девку отдал? А впрочем, может ей как раз такой и нужен.

Тесть отвернулся, а я, пользуясь случаем, чуть задрал рукав рубашки. Тонкая вязь переплетенной лозы все четче проступала на левом запястье. Только плоды у нее какие-то странные. Не то артефакты, не то флаконы, а то и вовсе бутоны граната. Он, кажется, цветет именно так, бутоны похожи на колбы для зелий. В любом случае, очень красиво. И главное, у меня все получилось. Только Шерли не следует знать, что эльфийский брак расторжим, если жена того хочет. Впрочем, откуда бы она могла об этом узнать? Обычаи лунных эльфов почти неизвестны людям, я ей об этом сам не скажу, а других лунных эльфов среди ее знакомых нет ни одного.

Один из предполагаемых бутонов немного затрясся, все же любопытно устроено это колдовство. Кожа моя, рисунок в нее будто впечатан, но при гневе жены начинает ходить ходуном прямо под кожей.

Я взглянул на Ирэля, тот удачно примостился на коньке крыши — и дети не достают, и ему все видно. Что ж, раз праведного гнева супруги не избежать, нужно сделать так, чтобы последствия для чести нашей семьи и моей гордости стали наименьшими из возможных.

— Когда Шерли выйдет меня искать, передайте ей, что я ушел посидеть в тени, вооон за тем вашим сараем.

— Там сейчас солнце.

— Зато ветерок.

— Хотел бы я знать, откуда там может быть ветерок? Ну да ладно, передам. Да только вряд ли она сейчас выйдет.

Я ускорился, должен успеть, должен. Вот он чудесный угол, осталось за него завернуть. От дома раскатился вопль дикого зверя.

— Где он?!!! Я ему сейчас оборву его длинные уши! Обманщик!

Да получат благословение те из селянок, которые держат сейчас мою супругу. Кхм? А вот остальные почему-то похватали, что под руку попалось. Ура! Повезло. Колода для колки дров. Топор тут совершенно лишний, пусть полежит подальше в траве. А вот я посижу. Итак, натягиваю на себя облик приличного благовоспитанного эльфа. С каждым днем, проведённым рядом с супругой, это удается все сложней, но что поделать.