ничуть не раскаивающегося дядю, а затем на невозмутимую Дейну, стоящую в окружении Арреша, Шширара и сочувствующе на неё глядящего Шема. Заметив розовеющие уши женщины, Шаш тоже невольно ей посочувствовал.

Ничто в облике Ссадаши и его доблестной собутыльницы не выдавало, какой же весёлой у них была ночь. Чистые, благоухающие цветочным мылом, аккуратно – наагалей даже роскошно – одетые, тщательно расчёсанные. Кудри Дейны браво вились и блестели, коса Ссадаши была перевита яркой красной лентой. Оба отдохнувшие, посвежевшие, с блеском в глазах.

Дядя даже с очень предвкушающим блеском в глазах. Смотрит, не отрываясь, на Дейну, отчего у той уши розовеют ещё сильнее, и выжидательно похлопывает хвостом по подушке. Если бы не дедушка Вааш, уже подполз бы и увлёк хранительницу вниз, к себе на хвост. Но каждый раз, когда дядя шевелился в её сторону, дед непреклонно хватал его за шиворот и оттаскивал назад.

В глазах Дейны же, несмотря на её попытки казаться невозмутимой, дрожал и блестел страх. Ну или смущение. Может, совесть. На лице эмоции не отражались, руки женщина держала за спиной и вела себя очень строго. Застёгнута на все пуговицы, сапоги начищены до блеска, отложной воротничок поднят вверх и подвязан в стоячем положении синей лентой. Смотрелось довольно щеголевато и даже наполовину закрывало засос на правой стороне шеи.

Шаш поспешил опустить голову, чтобы скрыть дрожащие в улыбке губы, и зашуршал бумагами, которыми его «милостиво» снабдил император. Здесь были принесённые со всего города отчёты о похождениях неуловимой парочки, для краткости названной «Две З». Император был так зол, что даже не попытался убедить Шаша, что это «Две знатные особы» или хотя бы «Две занозы».

– Прежде чем я начну зачитывать, хотелось бы услышать, куда вы уходили, – наагасах с любопытством посмотрел на дядю.

– У нас было свидание, да, Дейна? – наагалей игриво вильнул хвостом и склонил голову набок.

В отличие от хранительницы, Ссадаши совершенно не стеснялся тёмных пятен, сползающих по шее за ворот одеяния.

– Да, – глухо и коротко отозвался женщина.

– Мы немного погуляли, чуть-чуть выпили, искупались при свете волчьего месяца и вернулись во дворец. Мы были паиньками.

– Ты точно всё помнишь? – грозно вопросил Вааш.

– В-с-с-с-с-с-сё-о-о-о-о-о, – красные глаза едва не прожгли Дейну, и та всё же вздрогнула. Шашу показалось, что она хотела спрятаться за спинами нагов.

Дейна тоже помнила всё.

Проснувшись, Дейна не сразу поняла, что с ней. Собственный внешний вид ужасал, а запах… Пахла Дейна русалкой. Уже не очень свежей русалкой. Одежда была в жутком состоянии, а ссохшееся гнездо на голове едва ли не привело её в отчаяние. Женщина сразу же направилась в купальню наагалея, благо кто-то сердобольный принёс сменную одежду. И уже там воспоминания настигли её.

Дейна не могла поверить, что вспоминает не сон. И если сперва самым ужасным воспоминанием было хождение по теням – они же могли где-нибудь застрять, – то потом они померкли, а на первый план вышли поцелуи: на берегу реки, у таверны, которую они ограбили, по дороге во дворец… Боги, они бесстыдно целовались посреди улицы и зажимались по улочкам!

Засосы она обнаружила уже в спальне, после того как помылась и переоделась и решила расчесать мокрые волосы перед зеркалом. Они опускались с шеи на грудь, ниже Дейна посмотреть не успела: в гостиной раздался шум, и она поспешила затянуть шнуровку.

Заползший наагалей выглядел ещё хуже, чем она до купальни. Но настроение у него было куда лучше.

– Дейна, – грязный и помятый наагалей опёрся плечом на косяк и сложил руки на груди. – Уже проснулась?

День за окном близился к закату.

– Как спалось?

Побелевшая женщина склонила голову и тихо-тихо ответила:

– Хорошо.

– Ну что такое? – тонкие белёсые брови насмешливо приподнялись. – Кто-то хочет сбежать?

Грязный хвост плюхнулся на порог, перекрывая выход.

– Нет, – едва слышно отозвалась Дейна.

– О-о-о! Тогда кто-то ничего не помнит? А ведь мы вчера были так близки…

– Не были, – жёстко отозвалась хранительница, зыркнув на нага. – Немного пообнимались и поцеловались. Мы не зашли дальше. Я помню всё!

– Жаль, – но вид у наагалея был весьма довольным. – Но можем…

– Не можешь, – за его спиной показался наагалей Вааш. – Ползи мойся, пока я тебя сам не замочил в тазике.

– Значит, были на свидании, – Шаш принял версию и поднёс верхний лист к глазам. – «Первые следы беглецов…» О, это от виконта Моззи. Он был уверен, что вы бежали из города. «Первые следы беглецов были обнаружены в борделе госпожи Инан. Наагалей и его хранительница выпивали там, ели, оставили одежду в чистке, непотребно веселились с остальными».

– Наглая ложь, очень даже потребно, – Ссадаши наигранно обиделся. – Да, Дейна?

– Да, – сипло отозвалась женщина, – это ложь.

– Мы даже танцевали очень приличный танец, народный.

– Какого именно народа? – проницательно прищурился Вааш.

– Да нет, не тот, – друг весело фыркнул. – Давриданские поскакушки. И я был ещё трезв. Дейна первая начала. Да, Дейна?

– Да, – к всеобщему удивлению отозвалась женщина.

– «Ушли оттуда после полуночи, не заплатив и оставив одежду…»

– Голые? – неприятно изумился Дел.

– Верхнюю одежду, – уточнил Ссадаши. – Голые, – он многозначительно посмотрел на Дейну, – мы бы никуда не уползли. Там бы и остались. Да, Дейна?

– Нет, – едва слышно выдохнула хранительница.

– «Сбежали от сопровождающего…»

– Сам он нас потерял.

– «Притворились мертвецами и, обвязавшись саваном, проникли во двор почтенного горожанина, чем сильно его напугали. Потоптали грядки и сломали ворота».

– Поклёп! – решительно отмёл Ссадаши. – Не было савана.

Шаш отложил первый лист в сторону и с большим удовольствием поднял следующий. Когда император зачитывал его, наагасах хохотал до слёз.

– Показания стражи из городского суда. «Змеехвостый шпиён и его подельница спрыгнули на крышу суда с дракона. Улетая, ящер оплевал нас… – Шаш запнулся, следующее слово было густо замарано, – …просто оплевал, унизив тем ещё боле. Захватив крышу, злостные неприятели империи решили, что раз им не суждено проникнуть внутрь, то они унизят империю и Его Величество на крыше и начали распевать под государственным флагом непотребные песни. Когда же поняли, что возмездие близко, спрыгнули на дракона и были таковы. Флаг снят