этот шишак на голове. Но я не вижу ничего критичного. Кажется, он в рубашке родился и легко отделался при такой аварии. Почему же он так тяжело дышит?

– Ладно, давай на всякий случай остужающую грелку ему на шишку положим. Дрожит весь, пора его под одеяло положить.

Во всём здании, включая медпункт, из-за отсутствия электричества было весьма прохладно, поэтому на всякий случай мы накрыли спящего Виталика двумя одеялами, подоткнув ими его так, чтобы он точно не замёрз. Кажется, что оклемается быстро: ни одна из его гематом не выглядела хуже, чем та, что была у меня на бедре после того, как меня сбил Игорь, но я же ведь даже ходить мог – боль была вполне терпимая.

– Уже почти час дня. Что бы здесь ни произошло, нужно сообщить об этом остальным, – сказал я Лере. – Я даже не знаю, как поступить. Виталика одного оставлять здесь нельзя – мало ли что. Кто-то должен остаться с ним, но оставлять тебя здесь одну я тоже не хочу. С другой стороны, отправлять тебя ко всем в одиночку опасно. Вдруг что-то случится?

– Давай я схожу, мне кажется, что я быстрее добегу до них.

– Нет. Не знаю, что здесь случилось, но ничего хорошего точно не произошло. Я схожу, а ты оставайся с Виталиком. Только запрись изнутри и никому не открывай, даже если это будет Владислав Викторович или Витя. Хорошо? Мы вернёмся часа через два.

– Возьми рацию! На посту охраны их четыре штуки ещё лежит, я видела. Интересно, почему Виталик с собой рацию не взял? Да и остальные, где бы они ни были, тоже рации не взяли с собой. У нас их всего пять, но одна в офисе находится.

– Если все рации на месте, то Владислав Викторович оставил её на КПП, когда приехал. Он же её с собой брал.

– Верно! – согласилась Лера.

– Так, ладно. Пойдём вместе до КПП, проверим рации, и затем ты при мне запрись изнутри здания, а я побегу звать остальных.

– Хорошо, пойдём! – ответила Лера, и мы вышли в коридор.

– Слушай, вот ещё что: Витя с Виталиком же ведь охранники. А оружие у них есть какое-нибудь?

– Нет, ни нарезного, ни гладкоствольного оружия нет, только дубинки резиновые. Да и зачем оно им? Они здесь для того, чтобы туристов гнать, а не отбиваться от террористов каких-то. Хотя постой, у Вити, кажется, травматический пистолет был. Он год назад мне хвастался, что лицензию получил, и показывал его. Но с тех пор я ни разу этот пистолет не видела. Да и показывал он мне его в городе, может, дома и оставил. В любом случае, если он и есть здесь, то, скорее всего, на КПП. Сейчас посмотрим.

Я приоткрыл дверь здания и ещё раз осмотрелся по сторонам: всё тихо, снег почти перестал идти, Матвей, сидя посреди улицы, чесал лапой за ухом, и единственным издающимся звуком был завывающий ветер. Мы тихонько прошли в будку охранников и огляделись по сторонам. Рации были, но пистолет найти не удалось даже после того, как мы всё перерыли. Мы взяли по рации, Лера показала, как ими пользоваться, и после того, как мы убедились, что они работают, я сопроводил Леру обратно к зданию. Убедившись, что Лера заперлась изнутри, я побежал к лагерю, чтобы сообщить всем о случившемся и сопроводить их обратно к заводу.

– Лера, у тебя всё хорошо? – я прислонил рацию ко рту и нажал на кнопку приёма вызова, когда поднялся до верха первой горы, и переводил дыхание. Через минуту я потеряю территорию завода из вида.

– Да, всё в порядке. Виталик спит. Всё тихо. У тебя как?

– Всё в порядке. Если услышишь хоть какой-то звук или почувствуешь, что что-то идёт не так, то сразу свяжись со мной. Хорошо?

– Конечно, Андрей. Не переживай!

– До связи.

Закончив разговор, я упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться после подъёма. Смотря назад на территорию завода, находящегося в тени гор, окружающих его, и безлюдную территорию, присыпанную белым снегом, по которому ходил Матвей, мне стало немного не по себе. Будь я туристом, проходящим мимо, я бы поскорей отсюда ушёл: мрачная картина. С другой стороны вдалеке виднелся лагерь. Точнее, виден был лишь дым от костра и кто-то стоящий на горе и, судя по всему, высматривающий меня. Я помахал руками и побежал дальше навстречу им.

Через двадцать минут я, не сделав больше ни одной остановки, добежал до лагеря, где меня встретили все оставшиеся, повалился на землю и пытался отдышаться. Голова кружилась, и казалось, что от такой нагрузки меня сейчас стошнит.

– Кошмар какой-то, бегать по горам – это так тяжело! – жадно глотая воздух, выпалил я. – Владислав Викторович или Витя не появлялись?

– Нет. А их там нет? Почему ты так долго и где Лера?

– Нет. Собирайтесь! Собирайте всё и нужно идти к заводу. У нас проблемы! – ответил я.

Рассказав врасторопку собирающим палатки и походные принадлежности людям о том, что мы видели с Лерой, я, наконец, отдышался и помог собираться остальным. Сначала я думал отправить кого-нибудь к заводу сразу, чтобы помочь Лере, но она регулярно выходила на связь и говорила, что у неё всё хорошо. Через двадцать минут мы, нагрузившись рюкзаками и сумками, выдвинулись в сторону завода. Вещей было больше, чем казалось изначально, но впятером мы вполне могли их донести. К тому же, Саша был за двоих и нёс больше всех. С тяжёлыми сумками идти быстро не получалось и при подъёме в гору приходилось несколько раз делать перерыв, чтобы передохнуть. В итоге, даже торопясь изо всех сил, лишь через полтора часа мы подошли к территории завода. Лера, увидев нас в окно, вышла и пошла нам навстречу вместе с прыгающим и лающим Матвеем.

– Как же я рада, что вы наконец здесь! Признаюсь честно, было немного жутко сидеть здесь одной, – сказала мне Лера.

– Ты же сказала, что всё хорошо?

– Ну, никого не было вокруг, я сидела со спящим Виталиком и смотрела в окно. Всё же было нормально… просто немного страшно.

– Как он? – спросил я, кивнув в сторону окна, за которым находился медпункт.

– Дышит. Причём, вроде ему стало немного получше. Дыхание стало чуть более нормальным по темпу и глубине.

– Так, давайте зайдём внутрь и разложим вещи! – сказал я всем. – И попробуем поговорить с Виталиком.

Мы зашли внутрь здания, сложили вещи в столовой, и, пока Пётр с Лёшей осматривались по сторонам, ища возможность включить освещение в здании, мы с