на полгода для прохождения обучения в школе национальной безопасности. Не умолчал и о том, что семья желала бы получить негативы фотографий компромата на Амира и готова за это щедро заплатить.

Честертон в свою очередь проинформировал теперь уже агента внешней разведки СССР Алекса де Ла Минч, зачем и почему за ним началась охота британской разведки Ми-6. Внимательно выслушав Честертона, Алекс заявил:

– Такое возвращение на родину меня не устраивает, а каково мнение руководства?

– В связи с вновь открывшимися обстоятельствами вполне возможно, что вам дадут разрешение идти на вербовку. Но учтите, что к вам могут применить новую методику жёсткого кодирования, а что это такое, нам пока до конца неизвестно, но исключать этого нельзя.

– Как мне его распознать?

– Нам известно, что кодировку проводят медики секретной лаборатории на базе Солсбери, упаси вас Боже попасть туда.

– Значит, я выйду оттуда до того, как они проведут её.

– Зарекался волк ягнят таскать. Вашу волю могут подавить с помощью наркотика, и всё – песенка спета. Вы превратитесь в зомби и даже сами об этом подозревать не будете до поры до времени.

– И когда же это выяснится?

– Когда получите приказ, противоречащий вашим моральным нормам, и не сможете его не выполнить.

– Раз вы всё это знаете, может быть, тогда мне пройти через другую кодировку?

– Какую?

– Сделайте мой мозг невосприимчивым к любым наркотикам.

– Это невозможно.

– А вы попробуйте!

– Хорошо, я передам ваше пожелание в Центр. Кстати, оборудование для изучения любого языка для вас собрано.

– Отлично! Значит, его можно будет смонтировать в моём новом доме в ходе или после ремонта.

– В таком случае сообщите, когда он у вас закончится. Я должен вас предостеречь, за вами идёт слежка, но вы её так ни разу и не обнаружили. Это не ваша вина, а скорее наша недоработка, вас ведь этому не учили. С одной стороны – это плохо, но с другой – хорошо. Обнаружь вы её, и вам бы не удалось сыграть из себя полного простофилю, а так они уверены, что вы у них под контролем. Ничего, вернётесь после обучения, мы восполним этот пробел. А теперь только и остаётся, что с нетерпением ждать от вас вестей. Удачи, мой мальчик. Возможно, когда вы вернётесь, здесь будет сидеть уже другой Честертон.

– Да, я помню: «Сэр Честертон всегда на месте».

– Правильно. А теперь прощайте, вам пора в Ливерпуль.

Алекс покинул юридическую контору «Томас и Фрэнк» со смутным чувством неуверенности. То ли внезапно проснулось так усердно загоняемое куда-то вглубь себя чувство ностальгии, то ли предчувствие чего-то неизбежного. Засосало под ложечкой, и неимоверная тоска нахлынула на него. Он решил проверить слова Честертона и, выйдя на улицу, огляделся по сторонам. Всё было, как всегда, люди спешили по своим делам, машины, как и положено, останавливались на красный свет, каждый был занят самим собой. Навстречу шла пара педиков с немыслимыми ирокезами на головах, и им абсолютно не было до него никакого дела. Он зашёл в ближайший бар. Из динамиков огромных колонок неслась музыка группы «Эрапшин». Зал был практически пустой, лишь несколько завсегдатаев сидело возле стойки, да пара-тройка крутилась возле биллиарда. Алекс попросил себе виски. Бармен пшикнул в бокал из сифона и добавил столько же содовой и лёд. Похоже, это была последняя капля для его напряжённых нервов или всё же он бессознательно решил спровоцировать драку. Заорав на бармена, он швырнул в него поданный перед этим бокал.

– Я просил виски! Слышишь ты, обезьяна, виски, а не бурду с водой.

Сидевший в дальнем углу качок медленно встал и направился в его сторону.

– У вас проблемы, сэр?

– Не у меня, а у него проблемы со слухом. Если бы мне были нужны виски с водой, я бы так и сказал, а мне нужно просто чистый виски, чистый!

– Нет, сэр, у вас всё-таки проблемы, – и громила положил свою правую руку на его плечо.

В ту же секунду Алекс вывернул ему руку и припечатал физиономией к барной стойке.

– Мне очень жаль, парень, но трогать меня было совсем не обязательно, – с этими словами он вышвырнул громилу в дверь.

Вернувшись к стойке, он вновь уставился на бармена. С извиняющейся улыбкой тот пшикнул в стопку из той же бутылки, теперь уже не разбавляя. Разглядывая её содержимое, Алекс повертел стопку в пальцах. Не удовлетворившись количеством налитого, вернул её назад и показал жестом, чтобы бармен добавил ещё столько же. Бармен послушно пшикнул ещё раз, теперь до края оставалось совсем немного места. Алекс поднял стопку и одним махом отправил её содержимое в горло. Проглотил, выдохнул и почувствовал лёгкое приятное послевкусие. Бармен пододвинул к нему блюдце, на которое Алекс даже не взглянул. На пороге бара стоял всё тот же громила, а из-за его спины выглядывали ещё двое. В их глазах читалось любопытство, в зале не было никого, кто бы мог сравниться с вылетевшим из него человеком по своей комплекции. Бармен, яростно жестикулируя, кричал только одно слово.

– Не надо! Не надо!

В глазах громилы застыла обида, видимо, он пытался накрутить себя до уровня злости, но у него это плохо получалось. Алекс поманил его к себе пальцем, повернулся к бармену и, показав два пальца, ткнул ими в стопку. Бармен послушно наполнил её, тогда Алекс кивнул на подошедшего и повторил свои жесты. Бармен поставил на стойку вторую стопку и проделал всё те же манипуляции.

– Пей! – приказал он, обернувшись к громиле.

От изумления брови мужика медленно поползли вверх как разводные мосты, рискуя встать перпендикулярно к своему обычному положению. Мужчина молча взял стопку и уставился на Алекса, по-видимому, ожидая слов с извинениями, но Алекс лишь чокнулся с ним своей стопкой и отправил её содержимое вслед за первой. Громила выпил свою. Алекс оставил банкноту на стойке, похлопал мужчину по плечу и, погрозив ему пальцем, направился к выходу. Почувствовав жжение спиртного в желудке, он подумал, что не мешало бы закусить, но нечем. У этих проклятых Богом англичан напрочь отсутствует культура пития, они умеют лишь нажираться до скотского состояния и не в состоянии понять душу русского человека. Гордость за Родину наполнила его сердце, ностальгия отпустила. Полегчало. Он махнул рукой, останавливая такси. Наружка, уже привыкшая к тому, что он никогда не садится в первый автомобиль, пропустила к нему таксиста, и Нури спокойно отправился в отель, наблюдая в зеркало заднего вида за тем, как двое из тех любопытных, что стояли в дверях бара, кинулись к третьей машине такси.

«Я всё-таки их