– А должен бы, – снова съязвил Устинкин. – Вы же за этим сюда пришли.

– На мой вопрос я ответа не получил, а пришел я сюда исключительно за этим, – парировал Лев.

– Хорошо, перефразирую: в моих записях нет упоминания Краснознаменска, потому что я туда не собирался, не ездил и никого там не подбирал, в том числе и вашего исчезнувшего Паранина, кем бы он ни был. – Либо до Устинкина еще не дошло, в чем именно его подозревают, либо он действительно к исчезновению Паранина отношения не имел, поэтому голос звучал ровно.

– Имеется свидетель, который видел, как Паранин садился в автомобиль «Лендровер» черного цвета с номерным знаком, начинающимся с литеры А и двух единиц. А именно так начинается ваш номерной знак.

– Это не доказательство. Мало ли таких машин в одной только Москве? – Спесь с Устинкина начала постепенно сходить.

– Я тоже так думал, пока по базе не прошелся. Представьте себе, в Москве зарегистрирован лишь один «Лендровер», у которого номер начинается с этих знаков. К тому же свидетель дал описание водителя. Высокий молодой мужчина лет тридцати – тридцати двух. Волосы с рыжим оттенком, ближе к медному, кудрявые, средней длины. Одет в строгий классический костюм и белую сорочку. В нагрудный карман пиджака заправлен цветной платок. Знакомые приметы, не так ли?

– Вы уверены, что ваш свидетель дал именно это описание? – После последней фразы Устинкину стало уже не до сарказма.

– Я уверен, – заявил Гуров. – Есть еще описание ваших друзей, которые в тот день были с вами в автомобиле. Хотите послушать или вспомните сами?

– Точную дату назовите, – попросил Устинкин.

Гуров назвал, тот снова полез в перекидной календарь, пробежался глазами и разочарованно покачал головой:

– Черт, надо же так совпасть!

– Нет алиби? – догадался Лев.

– Не совсем. Просто я надеялся, что в этот день мог быть за пятьсот километров от Москвы и вашего Краснознаменска. Мне часто приходится выезжать в филиалы, а их у нас по России десятка два наберется. И в Екатеринбурге, и в Новороссийске, и в Смоленске. Буквально три дня назад из Владимира вернулся, а до этого в Ярославль гонял, – пояснил Устинкин. – Это же стопроцентное алиби, когда кто-то видел тебя за тысячу или хотя бы пятьсот километров от места, где ты якобы был. Но в этот день я работал по Москве, значит, придется поднимать записи, разыскивать клиентов, с которыми работал, и только тогда алиби получит подтверждение. Хреново!

– До сих пор работаете по вызовам? Или средств на жизнь не хватает, что у своих же рабочих план крадете?

– Просто нравится квартиры продавать. Живое общение с клиентом ничем не заменишь. – Устинкин вынул из принтера лист бумаги стандартного формата, выписал из календаря три фамилии вместе с адресами, толкнул лист Гурову: – Вот мои клиенты. Две женщины, один мужчина и один старик. Продажи в этот день шли идеально. За три часа четыре сделки, такое и у новичков нечасто случается.

– Записи ваши я приобщу к делу, – предупредил Лев. – Если захотите что-то добавить или изменить показания, возражать не стану.

– Не было меня у Краснознаменска. Точно не было. – Устинкин словно сам себя убеждал. – Не знаю, кто ваш свидетель, но он явно врет. Вешает вам лапшу на уши.

– Вы так считаете? Откуда тогда у него ваше описание и описание вашего автомобиля?

– Без понятия. Может, конкуренты решили меня по-тихому «слить», – вслух размышлял Устинкин. – Может, сам свидетель день или место перепутал. Видел меня где-то в одном месте, а потом, когда про исчезновение человека узнал, картинки одна на другую в уме наложились, а он вам их за правду преподнес. Или тупо от себя подозрение отводит, врет напропалую, а чтобы не ошибиться в случае, если вы повторно описание машины или места потребуете, взял себе за эталон малознакомого или вовсе незнакомого человека вместе с его машиной.

– И так подробно описал и вас, и ваш автомобиль, и даже ваших друзей? – Соглашаться с Устинкиным Гуров не спешил, хотя резон в его размышлениях видел.

– Что тут удивительного? Если он к похищению готовился, то позаботился и о себе, и о том, на кого легче всего вину свалить.

– Это на вас-то легко вину свалить? Скорее уж хотел нам забот добавить, чтобы попотели как следует, вину вашу в суде доказывая, – чуть не рассмеялся Лев. – Разве только вы денег на адвоката пожалеете.

– Этот ваш свидетель, он хоть доверие вызывает? Он точно мне не конкурент? – принялся допытываться Устинкин. – Понятно, что фамилию его вы мне не назовете, но сами-то можете пробить, чем он по жизни занимается. Я вам список своих главных конкурентов предоставлю, пробейте их на предмет знакомства с вашим свидетелем. Может, он кум чей или в «шестерках» ходит. Да нет, не стали бы они себя так подставлять. Легче со стороны человека нанять. Может, и наняли, он за деньги меня подставил, а вам – головная боль. Я не шучу, реальную картину предлагаю.

– Не могли же ваши конкуренты похитить человека, чтобы тупо вас из строя вывести?

– Почему нет? В риелторском бизнесе такие бабки крутятся, вам и не снилось, – разоткровенничался Устинкин. – Наравне с мусорным бизнесом идем. За мое место не семизначную цифру, девятизначную дать могут.

– Допустим, я вам поверил, – неожиданно для самого себя произнес Гуров. – Давайте подумаем, какие доказательства вы можете предъявить на день исчезновения Паранина.

– Клиентов назвать, с адресами и мобильными координатами. Они, конечно, вонять начнут, что я информацию сливаю, да мне плевать. Речь идет о моей шкуре, ради этого не грех и репутацию подмочить.

– Называйте имена, – сдался Лев.

– По порядку?

– Лучше начать с конца. Паранин весь день с невестой провел. Он на автостанцию уехал ближе к восьми вечера, значит, теоретически в джип пересесть мог не раньше двадцати одного часа.

– О, так это легко! – обрадовался Устинкин. – Там у меня уже клиенты закончились. Мы с Гоголем и Богатырем сестру богатыревскую встречать ездили. Тоже, кстати, на автостанцию.

– В Мякинино? – В мозгу у Гурова будто что-то щелкнуло. В памяти всплыл первый разговор с Ниной. Тогда она сказала, что на парковке неподалеку от