тоже иду! – окликнула она входящую в подъезд женщину и под недоверчивым изучающим взглядом шмыгнула в скверно пахнущий сумрак парадной.

– Лера! Пришла! – Семь лет не пощадили его. От бесшабашного, смазливого парня с яркими, полными жизни и огня глазами не осталось ничего. Внешность поблекла, волосы поредели, взгляд потух. – Проходи.

Лера вошла. Знакомые старенькие обои, мутноватое зеркало на стене в прихожей, косо висящая вешалка. Декорация ее прошлой жизни.

– Может, кофе? У меня, правда, только растворимый, – вглядываясь в Лерино лицо, предложил Щегол.

– Ничего не надо. Просто поговорим.

– Ты изменилась. Похорошела, стала увереннее, спокойнее.

– Да, я стала спокойнее и увереннее, – согласилась Лера, скидывая куртку и садясь в старенькое продавленное кресло. – Ну а ты как? Давно вышел?

– Несколько месяцев назад. Я искал тебя. Твои родители переехали.

– Они бы все равно тебе не помогли.

– Это точно, – усмехнулся Щегол, и что-то знакомое мелькнуло у него во взгляде. – А потом я увидел по телику сюжет о твоем муже, какое-то выступление в Европе, показали вашу с ним фотографию. Дальше было просто.

– Ну да, разумеется, – кивнула Лера. – Зачем ты меня искал, ведь мы, кажется, с тобой попрощались?

– Соскучился. Ведь ты была для меня самым близким и родным человеком.

– Нет, Даня, я была для тебя источником существования. Ты просто использовал меня. Жил за мой счет и едва не разрушил мою жизнь. Так что же тебе надо теперь?

– Лера, ты не права. Вспомни, как мы были счастливы, мы любили друг друга, ты не могла забыть! – Он сделал движение к ней, но она вскинула перед собой руку.

– Не вздумай меня трогать. Я тут же уйду, а еще стукану в полицию, что ты пытался меня изнасиловать, – жестко сказала она.

– Это бред.

– Смотря как преподнести.

– Ладно. Я вовсе не собирался ругаться.

– А что собирался?

– Да сам толком не знаю. Просто за эти годы я растерял всех друзей. Мать умерла год назад, сестра на порог не пускает. Знаешь, как тяжко одному?

– Об этом стоило думать раньше, – холодно возразила Лера, но жалость тем не менее скользнула в ее сердце непрошеным гостем, и надо было срочно от нее избавляться, пока она не довела Леру до беды. Жалость к Щеглу была делом смертельно опасным. – Данила, что тебе надо? – в который раз холодно и сухо спросила Лера.

– Дочь. Ведь это моя дочь, правда? Я посчитал. Ты приезжала ко мне на свидание, в тот последний раз. Нет, нет. Не бойся, я не хочу испортить ей жизнь, ты молодец, что записала ее на своего мужа, и пусть в глазах всего общества она будет дочерью знаменитого певца. Это здорово. Но я бы хотел с ней познакомиться, пусть как чужой человек. – В голосе Щегла звучали глубокие неподдельные чувства, мольба и боль.

Но Лера им не поверила, она еще помнила, каким искренним и убедительным он мог быть, когда стремился получить желаемое.

– Ты и есть чужой, – отрезала она, поднимаясь. – Денег тебе не дам, и вообще, забудь обо мне. Меня больше нет.

Выйдя из парадной, Лера ни разу не оглянулась на дом, но она была уверена, что Щегол провожает ее взглядом.

Ох, как она привыкла к спокойной, безопасной жизни за эти годы. Все проблемы решались сами собой, самыми страшными неприятностями были разрядившийся не вовремя телефон, сидение на концерте у Володи в тот вечер, когда хотелось пойти в клуб с компанией новых друзей, или Володина хандра и жалобы на плохое самочувствие.

Избалованная капризная дура! С каким удовольствием она бы сейчас послушала Володины жалобы, его нытье, уехала с ним в Исландию, Гренландию, да хоть на Камчатку. Подальше от всех проблем.

А теперь? Кто ее защитит, кто поможет? Кругом одни стервятники.

Лера кисло усмехнулась, припомнив, как два дня назад Олег предлагал ей заключить брачный союз. Тогда она посчитала его предложение худшим из бед. А сейчас?

Они женятся, он защищает ее интересы, берет на себя все неприятные хлопоты, связанные с финансами, разбирается со Щеглом, потому что между ней и Олегом нет секретов, он и так все знает о ее прошлом, а появление Щегла ему так же не нужно, как и ей. Заманчиво. Если не брать во внимание одной существенной мелочи. Она не нужна Олегу, ему нужны только ее деньги, а значит, вскоре эти самые денежки перекочуют в его карман, вместе со всеми правами на наследие Володи. Уж он придумает, как это можно провернуть.

Усыпит ее бдительность, окружит заботой, завалит подарками, и в тот момент, когда она расслабится и распустит розовые сопли, нанесет удар в спину.

«Надо почаще напоминать себе об этом», – горько вздохнула Лера, выруливая на проспект.

А выйти снова замуж было бы неплохо. Только за кого? Где найти порядочного, заботливого и любящего человека, который примет ее такой, какая она есть, с ее прошлым и настоящим? И сможет защитить? Человека, который любил бы ее не за деньги, а просто любил, а еще был успешным, интересным и чтобы она могла полюбить его, полюбить по-настоящему и стать наконец счастливой?

«Кажется, я в тридцать лет начала верить в сказки», – усмехнулась Лера.

Нет уж, никаких замужеств, ей надо выпутываться самой.

Жизнь с Володей была неплоха, но больше она продавать себя не станет.

Глава 3

20 апреля 2021 г. Санкт-Петербург

– Ты чего приуныл, Никитос? – небрежно поинтересовался Митька Крупенин, беззаботно вертясь на рабочем кресле.

– Овечкин, будь он неладен, – вздохнул Никита, тоскливо глядя в окно.

– А что Овечкин? Нет, ну не повезло, конечно, сочувствую. Но вроде говорили, что там рядовое ограбление.

– М‐м. Но убийцу-то искать все равно надо.

– А чего эксперты говорят, зацепки есть?

– Нет. Хотя… Сегодня Жуков дежурит? – неожиданно оживился Никита.

– Вроде.

– Слетаю-ка я к нему, может, чего умного подскажет.

– А, Строганов? Чем обязаны?

– Овечкин, – садясь на стул у окна, коротко пожаловался Никита.

– И что с Овечкиным? – не отрываясь от компьютера, спросил эксперт. – Это не ко мне, это к Вязневу.

– Да в том-то и дело, что к Вязневу бесполезно, сам знаешь. Может, идею какую подкинешь? Взгляни опытным взглядом, а?

– Господин капитан, я что-то никак не пойму, кто у нас тут оперативный работник? И для чего дается заключение экспертизы? – взглянул на него Жуков поверх очков, поигрывая седыми кустистыми, как у киношного кинозлодея, бровями.

– Да читал я ее, а толку? Отпечатков нет, орудие убийства было взято тут же в доме, тут же брошено, дверь не ломали, и что толку? Даже