и тут же осекся, но потом продолжил: – Татьяна Романовна сказала, что начало мероприятия в 12:00.

– А сейчас сколько? – насупив черные дуги бровей и выставив вперед острый подбородок, спросила завуч.

Ну вылитая ведьма! Не зря школьники дали ей прозвище Малифисента. Все, словно сговорившись, одновременно заглянули в телефоны.

– Ой, – вырвалось у Юльки Андреевой, – уже пять минут первого.

– Пять минут, – покачав головой, передразнила ее Лидия Ивановна, – а ну ка быстро все в актовый зал. И если, не дай бог, я кого-то из вас там не увижу, пеняйте на себя.

Подростки, как по команде, вскочили и, подхватив рюкзаки, поспешили из столовой.

Глава 22

В актовом зале действительно было полно народу. На первых рядах сидели приглашенные гости: выдающиеся выпускники, некоторых из них Пулька видела на портретах в коридоре возле кабинета директора, члены родительского комитета школы и какие-то незнакомые люди, как позже выяснилось, это были чиновники из министерства. Ну а куда ж без них! Остальные ряды занимали ученики. Все места уже были заняты, и только те, что предназначались для опоздавших, пустыми пятнами выделялись на общем фоне. В зале стоял гул голосов, то и дело слышался чей-то смех. Сцена тоже была, как подобает, украшена к празднику. На заднем фоне, прямо под экраном проектора, красовались такие же, как в фойе, надувные цифры пять и ноль. Темно бордовые занавеси были расшиты золотыми звездочками разных размеров. Каждое окно и весь потолок обрамляли гирлянды из разноцветных шаров. И даже стойки микрофона обмотали чем-то блестящим, отчего они сверкали как лезвия.

– Ух ты, – воскликнула Даша Камышова, – директор постарался на славу.

– Ага, ага, ага, – посыпалось от всех остальных.

Услышав восхищенные возгласы одноклассников, Пульке даже стало обидно за Лидию Ивановну. Вся благодарность достается не ей, а этому злодею. А ему вся эта красота до лампочки. Как же ей хотелось сказать: «Да если бы не Малифисента, не было бы этого ничего», но она по понятным причинам промолчала.

– Нет, все-таки новый директор нормальный чел, – высказался Ванька Лебедев, а Пулька подумала: «Знал бы ты, кто прячется под его маской, ты бы так не говорил».

Пока они, стоя в дверях, с открытыми ртами рассматривали праздничное убранство зала, перед ними выросла классный руководитель. Надо было только слышать, как она зашипела на них:

– Где вы ходите? Я же сказала ровно в двенадцать быть здесь.

– Татьяна Романовна, извините, просто мы обедали и не обратили внимания на время, – попыталась оправдаться за всех Вика Зуева.

– Обедали они, – хмыкнула та, – вон ваши места, – она показала на несколько пустых мест в пятом ряду, – быстро садитесь, и чтобы ни звука во время мероприятия. Соловейчик, особенно это тебя касается.

– А че сразу я? – возмутился тот.

– Потому что ты у нас больше всех любишь поговорить, – ответила она и обвела взглядом подростков. – Вы меня поняли?

– Да, – хором кивнули они и направились в указанном направлении.

Тем временем на сцене шли последние приготовления к празднику. Организаторы настраивали проектор, микрофоны, проверяли освещение, а школяры томились в ожидании, развлекая себя кто как может. Некоторые зависали в гаджетах, другие переговаривались между собой. И только Пульхерии снова было ни до чего. Она думала лишь о том, как выполнить задание Вирта. Он хоть и говорил, что она еще та выдумщица, но в отличие от него девчонка начала сомневаться в своих способностях. А все потому, что никак не могла придумать, как заставить носителя совершить что-то доброе, если он даже отказался участвовать в подготовке школы к празднику.

И, как назло, все мысли разбежались, как будто им кто-то скомандовал: «Врассыпную!»

Наконец все подготовления были окончены и на сцену поднялся объект ее мыслей. Ух, как же она, мягко сказать, недолюбливала его! Сколько пакостей они с Тривом ей устроили. Из-за них она чуть в психушку не угодила. Ну а что? Неизвестно, чем бы закончилась та история с морозом в парке, если бы она вовремя не убежала от стариков. Теперь Пульке оставалось только надеяться, что мама не узнает о ее утренних похождениях по школе. Как она к этому отнесется – одному… Вирту известно.

С появлением директора на сцене в зале тотчас воцарилась тишина. Он подошел к микрофону и, сложив руки за спиной, стал оглядывать присутствующих. Даже со своего места Пулька видела, как в его стеклянном глазу едва заметно мелькает красный огонек. Не говоря ни слова, он стоял так какое-то время.

От его молчания становилось некомфортно, и зрители в зале начали ерзать на сиденьях. А Пульке так и вовсе было не по себе, особенно когда его взгляд натыкался на нее. Она молила всех богов одновременно, чтобы он не придумал очередную пакость, которая выставит ее сумасшедшей и опозорит перед всей школой. Как же в тот момент ей хотелось провалиться сквозь землю.

Конечно, Пульхерия могла попросить Степу убрать ее из зала, но она не стала этого делать. Во-первых, потому что не хотела выглядеть трусихой в глазах носителя, а во‐вторых, она должна была во что бы то ни стало придумать способ, как нейтрализовать его. Неизвестно, как долго бы еще длилась эта игра в молчанку, если бы в этот момент не открылись двери. Их скрип, словно старческое ворчание, потревожил тишину в зале и заставил всех посмотреть в ту сторону.

– Простите, – извинилась вошедшая дама и проследовала на пустое место в первом ряду. Из чего стало понятно, что она приглашенная гостья.

Директор дождался, когда она усядется, и сказал:

– Анжелика Сергеевна, а я как раз вас ждал. Теперь можно начинать?

По залу прокатился одобрительный шепот. Наконец-то зрители поняли причину его молчания. И только у Пульки не было сомнений, что оно заключалось вовсе не в ожидании этой женщины, а в том, что все это время он сканировал и передавал информацию Триву.

– Да, конечно, – ответила та.

– Тогда предлагаю начать с вас, – как ни в чем не бывало заявил он, – думаю, моим коллегам, нашим гостям, да и ребятам будет гораздо интересней послушать вас. Я в этом учреждении новенький, – криво улыбнувшись, директор сделал паузу, во время которой по залу прокатился смех и раздались аплодисменты, а потом продолжил: – а вы гораздо лучше меня знаете историю школы. Милости прошу на сцену.

Он жестом показал ей подниматься. Дамочка растерялась, явно не ожидая, что ее с порога пригласят выступать, и нерешительно посмотрела на соседей. Те начали дружно аплодировать, давай понять, что согласны с директором. И ей ничего не оставалось, как принять