по математике мы писали самостоятельную, по биологии делали лабораторную. Уроков не сделала, но нам почти ничего не задали. Только сочинение написать.

– Только, – хмыкнула та, – ты еще тот Толстой, будешь писать его до полуночи. Кстати, ты не забыла, что у вас завтра праздник в школе?

– Ой, – виновато поджала губы девчонка, – забыла.

– Пуля, кто из нас учится, ты или я? – для вида спросила родительница. – Почему я должна помнить, что у вашей школы юбилей, а ты нет?

– Ну ты же сама говоришь, что у меня память девичья, – парировала дочь.

– Ты, как твой отец, за словом в карман не лезешь, – усмехнулась мама и опять продолжила: – Ромаш… – помянув прозвище классного руководителя, начало было она, но тут же исправилась: – Татьяна Романовна написала в родительском чате, чтобы все ученики пришли в парадной форме. Так что приготовь себе белую рубашку, – дала указание она, а потом спросила: – Ты хоть ела что-нибудь?

– Мороженое после школы, – ответила девчонка и в свою очередь спросила: – Мам, а когда папа вернется?

Сказать, что Пулька соскучилась по нему, это не сказать ничего. Он ушел в плаванье всего пару месяцев назад, а ей казалось, что его нет целую вечность. «Как же тяжело быть дочерью моряка», – подумала она.

– Если ничего не изменится, то через месяц, – вздохнула мать. – Ладно, я пойду переоденусь и приготовлю что-нибудь на ужин. Ты тоже переодевайся и приходи на кухню.

Пулька дождалась, когда она выйдет из комнаты, вытащила из тумбочки смартфон с помощником и нажала на кнопку. Перед ней тотчас всплыла голограмма с его изображением. Хоть она и была уверена, что путешествовала по другой планете, но для пущей убедительности решила поинтересоваться у него, так ли это на самом деле.

– Степыч, а ты знаешь, где мы были с Виртом?

– Конечно, – хмыкнул тот, – в галактике HD885126 айди на планете Виндор.

– Фух, – выдохнула она, – а то я подумала, может, мне это приснилось.

– То же самое Пуля думала после того, как побывала в виртуальном мире. Тебе не хватило одного раза, чтобы убедиться в реальности происходящего? – спросил Хардвард.

– Хватило, – кивнула девчонка, – но до сих пор не верится, что все это было со мной.

– Понимаю, – сказал помощник, – людям сложно поверить в подобное.

Их короткий диалог нарушил голос мамы, прилетевший из кухни.

– Ладно, Степыч, мне надо идти. До связи. – Девчонка послала ему воздушный поцелуй.

– До связи, – сказал он и замолчал.

Пульхерия сунула смартфон под подушку, по-быстрому переоделась и пошла ужинать.

Глава 21

На следующий день, когда девчонка пришла в школу, там все было готово к празднику. В фойе на одной из стен красовались надувные золотые цифры пять и ноль – ровно столько исполнилось школе, а с потолка свисало множество воздушных шаров всех цветов радуги. Глядя на них, Пулька невольно усмехнулась. Теперь они ассоциировались у нее исключительно с домами виндоров. Никогда прежде школа не выглядела такой нарядной, даже на Новый год. Пока другие ученики делали селфи на фоне цифр, Пулька с открытым ртом рассматривала фойе. У нее не было ни капельки сомнений в том, что ко всей этой красоте директор, то бишь носитель, не имеет никакого отношения. «Разве этот злыдень способен на что-то хорошее?» – подумала она и тут же пожалела об этом. Он вырос перед ней, словно из-под земли. Причем так внезапно, что никто не обратил на него внимания. Как будто все это время он был там.

– Ты права, – директор озвучил ее мысли и окинул взглядом вестибюль, – я терпеть не могу всю эту вашу романтику. Это все твоя ковбойша организовала. Пристала ко мне: «Давайте школу нарядим», я ей сказал: «Делайте что хотите, только меня не впутывайте в этот процесс».

Носитель криво ухмыльнулся, а Пулька нисколько не удивилась, что он припомнил ей тот случай, когда Степа по ее просьбе нарядил завуча ковбойшей и заставил лошадкой скакать по школе. Тривиалы все такие. Помнят каждую оплошность, даже самое маленькое прегрешение, чтобы потом попрекать и шантажировать им.

– Я вот смотрю на шары и думаю, что они мне напоминают? – В задумчивости потирая подбородок, он кивнул на них, а потом с прищуром посмотрел на нее и спросил: – Ты, случайно, не знаешь?

От его взгляда ей стало не по себе. До чего же отталкивающе он выглядел. Землистого цвета кожа, натянутая как барабан, орлиный нос, зализанные назад смоляные волосы, и эту картину дополнял стеклянный глаз со светящимся красным огоньком.

Конечно же она догадалась, куда он клонит. Хоть Вирт и говорил, что Трив не бывает на планете Виндор, но сто процентов знает, что они там были. Значит, и его лакеи тоже. К тому же носитель, как и все тривиалы, умеет читать мысли, а чтобы этого не происходило, нужно не думать. Вот только как это сделать, если Иннета говорила, что мысль возникает у человека неосознанно. И пока он жив, будет думать всегда. А еще она говорила, что человеческий мозг обладает собственной операционной системой. Только в отличие от компьютерной, она представляет собой совокупность мотивационных и чувственных сигналов, которые работают в общем пространстве, то есть месте, где принимаются решения. Если говорить честно, Пулька так ничего и не поняла из рассказанного ею, но послушать было интересно. И опять в подтверждение ее мыслей носитель заговорил на эту же тему:

– Если ты думаешь, что после того, как Вирт обновил операционную систему твоего помощника, он стал неуязвим, то ты глубоко заблуждаешься, – ухмыльнулся директор, – скоро твой Хардвард превратиться в обыкновенную железяку.

Услышав его слова, даже не слова, а угрозу, девчонка почувствовала, как страх пронзил ее с головы до пяток. Как же она боялась потерять Степу, но не потому, что он исполнял все ее желания и команды, а потому что она считала его своим другом и уже не представляла жизни без него. В этот момент прозвенел звонок. Директор как ни в чем не бывало направился в сторону лестницы, а девчонка продолжала стоять в оцепенении. Неизвестно, как долго бы еще она пребывала в прострации, если бы голос завуча не вывел ее из этого состояния:

– Романова, ты что, оглохла? А ну-ка давай быстро в класс!

И только теперь Пулька увидела, что в фойе никого не осталось.

Она заставила себя сдвинуться с места, поправила рюкзак и пошла на урок. Ей казалось верхом несправедливости, что в такой день их заставили учиться, а ведь могли бы дать ученикам отдохнуть. Хотя, если говорить откровенно,