Паркер описывает свои отношения с Кэтролл и другими актрисами как связь, которая отличается от любой другой и на которую нельзя повесить какой-то ярлык. Они не были ни сестрами, ни лучшими подругами. Паркер понимала, что, когда речь идет об отношениях между женщинами, фраза «Мы не лучшие подруги» со стороны звучит плохо. Они были коллегами редкого типа, общение которых следовало уникальной траектории, и понять ее могли только эти четыре человека. Оно не требовало ежедневных объятий и совместных ужинов. Может быть, иногда они уставали друг от друга? Как говорит Паркер: «Абсо-блин-лютно». «Но, – продолжает она, – это свидетельствует о глубине наших отношений, потому что вы не обижаетесь на кого-то, кого знаете шапочно». То есть когда вы не разделяете тесную связь.

Призрак ссоры затронул всех актрис «Секса в большом городе». Интервьюеры неизбежно спрашивали об этом. Иногда они даже расспрашивали Паркер о деталях: получила ли она от Кэтролл рождественский подарок? А если нет, то почему? Это расстраивало Дэвис, которая всегда защищала своих партнеров. Никсон же, зная Паркер с десяти лет, служила надежной поддержкой для нее и старалась не отвечать на вопросы СМИ.

Эти слухи поразили Паркер. Ее возмутил намек на то, что она была трудной и взбалмошной. Эта идея, как она говорит, разрушала все, что она культивировала в своей профессиональной жизни. Она так старалась по-доброму относиться ко всем на съемочной площадке, какой бы уставшей себя ни чувствовала. «За всю свою жизнь я ни разу не закатила истерику, – говорила она. – У меня никогда не хватало смелости. Мне было бы стыдно». Ее агент с каждым новым сообщением о ссоре говорил ей: «Ты должна забыть об этом».

Интонация шоу становится серьезнее в четвертом сезоне, который вышел в эфир в июне 2001 года: Кэрри исполняется тридцать пять, и она снова встречается с Эйданом, с которым рассталась из-за романа с мужчиной ее мечты. Миранда анализирует перспективы материнства и борется с чувствами к отцу своего ребенка, Стиву. Саманта встречает первого мужчину, который, как мы подозревали, может быть ей ровней, – гостиничного магната Ричарда Райта. Шарлотта разводится с Треем, своим, казалось бы, идеальным мужчиной, хотя у нее есть еще более насущная проблема. Один из авторов шоу, чье имя скрывается, выдвинул идею о «депрессивном влагалище», вульводинии, проявившейся у Шарлотты из-за проблем в супружеской жизни. Сценарист однажды сама получила этот диагноз.

Когда эпизод вышел на экраны, сюжетная линия вызвала бурную реакцию. Некоторые зрители хвалили «Секс в большом городе» за то, что он открыто поднимал эти проблемы. Другие писали, что диагнозу не место в комедийном жанре, так как это не повод для смеха. Несколько медийных аккаунтов подвергли шоу критике за недооценку вульводинии, которую врач Шарлотты описывает как простое неудобство. «Боль может стать настолько сильной, что вы не сможете спать, ходить, сидеть и вообще ничего не сможете делать, – сказала Лорен Кунис, жительница Нью-Йорка, которой поставили этот диагноз в 1999 году. – Когда вы имеете дело с этой болью 24/7, вы просто хотите умереть».

К четвертому сезону сценаристы привыкли друг к другу и делились почти всем. Вначале они приходили из шоу, которые не имели ничего общего с их собственной жизнью: ситкомы о семьях, подростковые драмы. Они осторожно подходили к «Сексу в большом городе». Конечно, они могли бы и раньше использовать свой собственный опыт жизни, будучи одинокими тридцатилетними женщинами, но разве это кому-то интересно?

Теперь, когда шоу достигло пика популярности не только в Америке, но и во всем мире, ответ был однозначен – да.

Миллионы женщин подтверждали то, что сценаристы знали свое дело; и последние были готовы написать еще более реальные истории. Представьте то количество унижений, испытаний и невзгод, которые переживает одна только Миранда в четвертом сезоне: сцена с парнем, который ходит в туалет с открытыми дверями; анилингус; сцена, когда она предстает голой перед Эйданом; смерть матери; рак Стива и ее собственная незапланированная беременность, в то время как Шарлотта узнает, что не может иметь детей. Мысль о том, что даже половина этих идей взята из реальной жизни, сводит с ума.

После каждой утренней поездки в фургоне сценаристы прибывали в студию около 10 утра и направлялись в офис Кинга для того, что он называл «летучкой с начальством». Раньше сценаристы приходили на мозговые штурмы когда хотели, без четкого графика. В конце концов Кинг ввел «летучки с начальством» каждый день с 10 до 10:30 утра. В это время они обсуждали свидания, мысли и чувства, что-то вроде второго этапа после того, что происходило в фургоне, но с участием Кинга и всех остальных. В 10:30 начиналось серьезное обсуждение сюжетных линий, набросков и сценариев, и все перемещались на мягкие двухместные диваны в уютном кабинете Кинга.

«Летучки с начальством», похожие на болтовню в начале ток-шоу, или кратко «летучки», стали настолько эффективными, что сценаристы сохранили этот метод в своих собственных жизнях на долгие годы, это стало паролем для обсуждения и анализа ситуации: «Давайте устроим перерыв на летучку», «После этих выходных у меня собралось много материала для летучки».

Свое первое полноценное задание сценаристы Джули Роттенберг и Элиза Зурицки получили в середине четвертого сезона. До самостоятельной работы над сценарием они просто участвовали в общем мозговом штурме, предлагая свои правки. Новый опыт был потрясающим.

Когда они только начинали работать, то играли своего рода роль технической поддержки, давая комментарии по отдельным эпизодам, например когда у Кэрри сломался компьютер или когда Миранда откровенничает с навязчивой продавщицей бюстгальтеров. Роттенберг опиралась на свой собственный опыт с поломкой ноутбука Mac, когда встречалась с парнем из техподдержки, который был слишком настойчив, предлагая помощь. Tekserve, мастерская по ремонту компьютеров в Челси, служила ей и многим ньюйоркцам одновременно островком спасения и ужаса. А Зурицки тем временем вдохновилась своим опытом покупки белья в магазине Saks Fifth Avenue в Филадельфии. Когда Кинг посмотрел на доску с идеями для сезона, он связал концепции Роттенберг и Зурицки с главным сюжетным моментом: смерть матери Миранды. «Поддержка, – сказал Кинг, – я не могу придумать лучшего способа свести все это вместе».

У них было свое задание: эпизод, который получит название «Мой компьютер и я», в котором Кэрри сопротивляется попыткам Эйдана помочь ей со сломавшимся ноутбуком, а Миранда срывается из-за смерти своей матери, столкнувшись с по-матерински заботливой продавщицей бюстгальтеров. Эпизод заканчивается тем, что Кэрри, Шарлотта и Саманта едут в Филадельфию, чтобы поддержать Миранду на похоронах.

Вскоре близнецы должны были сдать свой первый черновик.

Кинг с удовольствием показывал новичкам Роттенберг и Зурицки весь процесс создания шоу, от сценария до финального кадра. Работа оказалась такой же замечательной, как они и представляли: их коллеги были умными и забавными, они постоянно обсуждали безумные истории о сексе и свиданиях. Роттенберг и Зурицки часто останавливались, чтобы отдышаться и прийти в себя: неужели это происходит на самом деле? А теперь их босс хотел научить их чему-то новому, вместо того чтобы ругать их за все, чего они не знают.