VII

Не беспокоя высокое начальство, Турин позвонил в местный розыск давнему знакомому Андрею Шорохову и, поведав насчёт собственного интереса, попросил помощи.

— И за этим ты прикатил? — поначалу порадовавшись приезду приятеля, удивился тот. — У нас сейчас такая горячка, что и захоти я, ни одного агента в отделе не найти. С машиной выручу, если тебе куда прокатиться, а с людьми — извини. К тому же дамочек, накладывающих на себя руки по любви да по ревности, пруд пруди. Небось кокаинчиком забавлялась? Или чего похуже?..

— Чего похуже, — посетовал Турин.

— Особа-то авторитетная?

— Считай, угадал с первого раза — невеста заместителя губернского прокурора, только я тебе не говорил, а ты ничего не слышал.

— Ну, невеста — это ещё не жена, — хмыкнул тот. — Любовница!

— Сколько тебя знаю, а привыкнуть не могу, Андрей Иванович, цепкая у тебя хватка. Ещё и полдела не сделал, а расколол.

— Ладно. Что заладил — Андрей Иванович, да Андрей Иванович? Просить будешь?

— Есть намерения, — замялся Турин.

— В курсе я этого случая, Василий, — хмыкнул Шорохов. — Помогал краевому аппарату кое-какие материалы собирать, выделил из отдела им двух ребят, но решение окончательное они сами принимали. Не нашли криминала. Полный нуль. Так что успокойся. Версия была, что дамочка из состава вашей делегации, что на совещание по наводнению приехала, веселый образ жизни вела. Ты-то сам слыхал об этом совещании?

— Краем уха.

— Услышишь ещё. Вот вернутся ваши делегаты — ошарашат. Наводнение грозит Поволжью. Особенно вам достанется как самому опасному участку на Волге. Вы же на тридцать метров ниже уровня? В самой яме. Туда вода и рванёт.

— Ничего. У нас плавать умеют.

— Я бы не шутил. Слухи такие, что вода может бед натворить великих.

— Ты давай ближе к теме, Андрей Иванович. До мая ещё дожить надо.

— Ну, по делу так по делу… — замялся тот. — Ездил я к руководителю вашей делегации, интересовался насчёт той дамочки. По паспорту она приехала к нам как раз к началу совещания. Важный он у вас, этот Роберт Янович Мейнц, на козе не подъедешь, еле уговорил его прибыть на опознание. Заладил одно — с нашими делегатками, мол, ничего подобного не может произойти, а когда привёз я его в морг, он в обморок и упал.

— Чего же это он испугался?

— Минут двадцать откачивали, а как очухался, то толком я из него ничего и не выбил. Единственное, признал её, фамилию подтвердил, уверял, что из хорошей семьи она, но про жениха-прокурора ни слова.

— Откуда ему об этом знать, это дело деликатное, — прервал его Турин. — А при нём дамочек не было, Андрей Иванович? Не брал никого он в морг на опознание?

— Нет. Один был.

— И насчёт хозяйки квартиры хотел я тебя побеспокоить.

— Хозяйка нашлась, живёт у бывшей своей прислуге на другом конце города, — сообщил Шорохов. — Неразговорчивой оказалась. С ней мои хлопцы бились несколько часов, лепечет, что про любовника ничего не знала, не видела его. Врёт, конечно. А что с актрисой поделаешь, она в годах… таблетки глотала то и дело. Хлопцы смекнули, не быть бы второму трупу, и оставили её в покое. Испугалась до смерти, когда они сообщили ей о самоубийстве квартирантки. Доктора пришлось вызывать актрисе-то.

— Погоди, Андрей Иванович, а вот про любовника покойницы ты мне не говорил? — встревожился Турин. — Что за любовник? Откуда?

— Соседка наплела, хотя и видела его мельком, — без особого интереса отмахнулся тот.

— И что ж она калякала?

— Ну что соседка скажет?.. Больше фантазий! Седой, богатый… Они же по одёжке судят. В возрасте, одним словом. Еле ковылял, однако, сильно выпимши, может… К тому же родня какая-нибудь, а не любовник. Припёрся поболтать.

— Установили его?

— Привязчивый ты, Турин. Ну, допустим, сняла эта дамочка, ради больших денег, богатого пельменя, ему её губить какая надобность? Подумай сам. У него сил только и хватит, прости господи, её удовлетворить, а не то что повесить! Там девка — кровь с молоком! Она б его сама прибила на месте.

— Значит, не нашли поклонника?

— Ну не нашли… А кому это нужно?

— Нет, я так, — успокоился Турин, а сам подумал: «Слышал бы Странников про себя такое!.. Несдобровать бы Иванычу. А с другой стороны, Василий Петрович к подружке своей трезвым-то, видать, не являлся, вот и выглядел не лучшим образом. Само собой, соседка подрисовала из зависти».

— Ты чего примолк? — поинтересовался Шорохов. — Иссяк интерес?

— Адресочком у тебя не разживусь?

— Артистка нужна или соседка?

— Артистка.

— Дак она ж в больнице небось!

— После допросов твоих хлопцев? Хороши дуболомы!

— Ну вот, Василий Евлампиевич! — обиделся приятель. — К тебе всем сердцем, а ты задом!.. По нашим данным, артистка так и не возвратилась в квартиру, у прислуги проживает. Вдвоём спокойнее. Сильно перепугалась. Хлопцам моим обещала возвернуться только после похорон квартирантки.

— Когда похороны?

— Родителей ее ждём. С ними тоже задержка. Телеграмму им выслали, однако ни слуху ни духу.

— Пожилые оба, — подсказал Турин, — может, сами на жениха надеются: из столицы завернет сюда, захватит тело домой хоронить.

— Значит, будем ждать жениха.

— Ты вот что, Иваныч, — попросил Турин. — Мне машинку бы с утра завтра пораньше?..

— Свою выделю, не переживай. Шофёр город знает как свои пять пальцев. С ветерком прокатишься.

— К актрисе до обеда хотел сгонять, управлюсь, как думаешь?

— Считай, автомобиль в твоём распоряжении, даю на весь день.

— И ещё одна просьбица… Ты уж не обессудь. Мне бы актик о вскрытии с заключением медиков?..

— Вали в кучу, магарыч всё равно за тобой, — отшутился Шорохов.

— Да хоть сейчас! Я тут неподалёку устроился. Не забыл?

— Навещу на днях.

— За полночь ждать?

— Раз знаешь, зачем спрашиваешь?

И они расхохотались.

VIII

От встречи с Мейнцем Турин ожидал многого, однако попасть в зал заседания ему не удалось. Поспешая, он рассчитывал вызвать заворготделом с совещания запиской, пообщаться накоротке в первом из подвернувшихся свободных кабинетов и бежать дальше — забот хватало. Но проход в зал ему преградил ретивый бугай из бдительных бывших пожарных или хозяйственников, мобилизованных для такого ответственного дела. Не желая представляться, Турин на ходу сочинил бдительному дежурному легенду про опоздание с перерыва из-за болей в животе, но страж порядка, смерив его подозрительным взглядом, не шелохнулся и потребовал мандат делегата. Непредвиденную осечку Турин, последние десять лет не снимавший формы, объяснил гражданским костюмом, в спешке взятом на прокат