– Так что с этим новым парнем? Он похож на тебя?

– Да, мой хороший. Похож.

Купер медленно отодвинул стул и поднялся. Мама сидела неподвижно и ждала, стиснув руки перед собой. Он чуточку подался вперёд. Потом ещё чуточку. Потом решительно шагнул к матери, раскрыв объятия.

От маминых глаз лучами разбежались морщинки. Она встала и крепко-крепко прижала сына к себе. Так, обнявшись, они замерли надолго – кажется, на несколько часов, будто время растянулось, как в Промежутье. Мама снова и снова гладила Купера мягкими ладонями по спине, как будто навёрстывала всё, что упустила за целый год. Всё, в чём он сам отказал им обоим. У мальчика словно что-то лопнуло в груди.

Наконец он пробормотал ей на ухо:

– Мам, я просто хочу, чтоб тебе было хорошо.

Мать отступила на шаг и ласково положила руки ему на плечи. Глаза у неё влажно сияли.

– Я тоже хочу, чтоб тебе было хорошо, Куп, – сказала она дрогнувшим голосом.

Мальчик не сводил с неё взгляда. Кажется, он и сам был куда больше похож на мать, чем думал раньше. Кажется, не только ей пришло время проснуться.

Мама налила себе и Куперу по чашке горячего чаю, и они немного посидели в уютной тишине, дуя и прихлёбывая. Допив последний глоток, мама повернулась к Куперу.

– Ничего, если я покатаюсь немного? Надо придумать, как поговорить с Джесс.

– Езжай, конечно. Мы тут разберёмся.

– Спасибо, сын, – мама ещё раз быстро обняла его и пошла наверх переодеться.

Купер подхватил с пола рюкзак и тоже поднялся к себе в комнату. Сейчас будет лучше заняться уроками и дать сестре немного остыть. Мальчик ломал голову над первой задачей по математике, когда Джесс зашла к нему и села на краешек кровати. Длинные волосы свесились, закрыв ей лицо.

Купер подождал, пока сестра что-нибудь скажет, но в конце концов отложил карандаш и развернулся к ней. Сложив руки на спинке стула, он пристроил подбородок на кулак.

– Ну, как ты?

– Папа ведь не вернётся? – шёпотом спросила девочка.

Купер, наверное, тысячу раз пытался донести до неё эту мысль. Но сейчас что-то в позе или в голосе Джесс подсказало ему, что сестра впервые готова услышать горькую правду.

– Нет, – сказал он.

Слово хлестнуло её, как пощёчина, и больно стало обоим.

– Нет, – эхом откликнулась Джесс. Она ещё несколько раз повторила это слово, как будто привыкала к его тяжести. Потом запрокинула голову, глядя в потолок и стараясь не плакать. Лицо у неё исказилось от обиды.

– Но ведь мы же были первыми! – сказала она.

– Да. – Купер тоже считал, что они как старшие дети доктора Стюарта должны были бы занимать более заметное место в его жизни. – Мы первые, но это уже не важно.

– Ты хочешь сказать, что мы для него не важны?

На это Куперу нечего было ответить. Та же мысль огнём жгла его самого уже несколько лет. Он не знал, как смягчить боль сестры, да и свою тоже.

– Джесс, то, что сделал папа… Наверное, я никогда его не пойму и не прощу. Но нельзя наказывать за это маму. Она нас не предавала. И не предаст.

– Но у неё же свидание?

– Да, у неё свидание.

– И тебе это нравится?

Купер дождался, пока Джесс посмотрит на него, и ответил:

– Мне нравится, что мама повеселела. Если ужин с этим Эриком её радует, что тут плохого?

– Но я не хочу нового папу!

Купер подошёл к кровати, сел рядом с сестрой и обнял её за плечи.

– Джесс, это свидание, а не свадьба.

– А вдруг он ей понравится? Ну прямо серьёзно понравится? Что нам делать тогда?

Купера такая возможность тоже пугала, но он сказал:

– Если он так сильно ей нравится – значит, хороший человек. Наверное. Может, и нам тоже понравится.

– Нет уж, – Джесс замотала головой.

– Да ладно. Ты не обязана его любить. И я тоже не обязан. Ни его, ни следующего парня, ни третьего…

Джесс метнула на брата сердитый взгляд.

– Ну всё, хватит!

Купер засмеялся и обнял её покрепче.

– Я просто хочу сказать, что это всё – не главное. Главное, чтобы он нравился маме. Ей одиноко, Джесс. Так одиноко, что мы тут не поможем, – не дождавшись ответа, он добавил: – Ты же знаешь, что для мамы нет никого важнее нас. И никакое свидание этого не изменит.

Джесс заправила волосы за уши и медленно подняла голову. Заглянув брату в глаза, она спросила:

– Ты уверен?

– Конечно уверен. Это же не папа!

Джесс протяжно, медленно выдохнула. Потом немного пожевала губу и принялась теребить заусенец на большом пальце.

– Ну ладно. Но мне всё-таки надо ещё подумать насчёт этого… Эрика.

Что ж, справедливо. Трудно переварить столько всего за один день.

В этот раз – совсем не так, как тогда, с Гасом, – Купер не колебался ни минуты.

– Я хочу тебе кое-что показать. Очень крутое.

Джесс не улыбнулась, но Купер почувствовал, что ей интересно.

– Да? И что?

– Собирайся. Мы идём гулять.

– Куда?

– Увидишь.

– А это не опасно?

– Если честно, я уже и сам не знаю.

Джесс задумчиво поглядела на него и встала.

– Ну ладно. Я за курткой.

О да. Ей давно пора было прокричаться на мосту.

– Что я должна делать?! – спросила Джесс, хватаясь за перила.

Купер ничего не объяснил, пока они не пришли на нужное место. Теперь девочка явно думала, что у брата поехала крыша.

– Просто ори. Выпусти всё из себя.

Вместо этого Джесс обвела взглядом машины, которые медленно ползли по мосту в час пик. Одна бровь у неё вопросительно поднялась.

– Да всем плевать, Джесс. Вряд ли тебя вообще кто-то услышит.

– Ладно, попробую. Но тогда ты первый.

– Без проблем. – Купер повис на перилах и заорал во весь голос – так громко, что на него впервые испуганно поглядел пассажир из ближайшей машины. Мальчик улыбнулся и помахал ему рукой.

– А кто-то говорил, что не услышат, – нервно засмеялась Джесс.

– Может, и слышно, когда машины еле ползут, – пожал плечами Купер. – Да кому какое дело!

Держась одной рукой за перила, Джесс протянула вторую брату. Он крепко её сжал. И тогда девочка испустила, пожалуй, самый громкий крик, какой только раздавался с моста.