– Она умирает снова и снова, – сказала Джесс. – Умирает, чтобы спасти одного ребёнка. Это и есть её задание.

– Вот почему она не стала мне ничего объяснять. Если б она сказала, что умирает вместо кого-то одного… – Купер умолк и бросился ничком на кровать.

Джесс села рядом.

– …стало бы понятно, что нам двоим не выжить.

Наверное, шакшука была вкусная, но Купер будто жевал опилки. На него всей тяжестью навалилось недавнее открытие.

Одному из них предстоит спастись.

Двоим предстоит погибнуть.

Немудрено, что Елена отказалась делиться подробностями. Как бы она, глядя ему в глаза, объявила, что двое из них троих обречены на смерть? И, наверное, не только они.

Перед сном Купер написал и отправил Гасу невесёлую правду о вигилантах. Гас ответил коротко:

А что ещё тут можно было сказать?

На следующий день Купер все уроки просидел как на иголках, гадая, можно ли бояться ещё сильней. Зак случайно уронил папку, и от неожиданно громкого звука Купер припал к парте. При виде его бурной реакции весь класс засмеялся, а Зак спросил:

– Ты чего? Всё нормально?

– Да. Да. Всё хорошо.

Всё плохо. Всё очень плохо.

Вернувшись после уроков, Купер и Джесс с удивлением обнаружили, что мать уже дома.

– Привет, мам! – сказала девочка.

– Что ты тут делаешь? – настороженно спросил Купер. Любое отклонение от привычного распорядка теперь вызывало у него тревогу. К тому же мальчику не понравилось, что мать уже успела переодеться и что на лице у неё особенное выражение, которое он для себя называл «нам-надо-поговорить».

Купер опустился на стул. С другого конца кухни послышался голос Джесс:

– Пять, четыре, три, два, один, ой! – и знакомый щелчок скарификатора.

Повернувшись, Купер увидел, что сестра стоит у разделочного стола и выдавливает капельку крови на бумажную полоску, чтобы отправить её в глюкометр.

– Сто сорок пять, мам, – объявила Джесс пару секунд спустя. Заметив изумление Купера, она хихикнула и пожала плечами.

Купер заморгал. За последние три недели он ни разу даже не вспомнил про диабет. А ведь пока они с Джесс держались на безопасном расстоянии друг от друга, ей приходилось как-то справляться самой. И она справилась. Он показал сестре два больших пальца. Она ответила тем же.

– Джесс, иди сюда. Сядь, пожалуйста, – сказала мама.

При этих словах девочка сразу помрачнела. Последний раз мать вот так просила их сесть перед тем, как объявила, что у отца с новой женой будет ещё один ребёнок. Джесс пристроилась на краешке стула, в любой момент готовая вскочить.

– Я хотела кое-что у вас спросить, – начала мама.

– Ладно, – сказал Купер, хоть и подозревал, что дело как раз неладно.

Мама поёрзала на стуле и выпрямила спину.

– В общем… мы с вашим отцом уже несколько лет не живём вместе.

«В чём же тут вопрос?» – подумал Купер. Начало разговора не сулило ничего хорошего, а нервы у него и так уже были на пределе.

– И что? – спросила Джесс.

Мама сложила руки на столе. Казалось, они одновременно принадлежат двум очень разным женщинам. Кожа на тыльной стороне кистей растрескалась, как земля в пустыне; сухие, ломкие ногти посерели от гончарной глины. Зато ладони были мягкие и гладкие от постоянной работы с массажным маслом. Руки, дарившие людям облегчение и покой.

– Понимаете, – сказала она, – мне не хватает рядом кого-нибудь взрослого. Партнёра, с которым можно поговорить по душам, поделиться. Так вот… в Центре творчества я познакомилась с одним человеком, очень хорошим. И он пригласил меня с ним поужинать.

У Джесс отвисла челюсть.

– Я хотела бы пойти, но поняла, что сначала надо обсудить это с вами.

Оттолкнув стул, Джесс вскочила и выпалила:

– А как же папа?

У мамы слегка поникли плечи, но, прежде чем она успела ответить, вмешался Купер.

– Джесс… – начал он.

Сестра бросила на него презрительный взгляд.

– Что? Тебя всё устраивает?

– Папа женился, Джесс. Он тут уже совершенно ни при чём.

– Ему нужно время! – крикнула Джесс матери. – Если ты это сделаешь, он никогда не вернётся!

– Ох, детка, – вздохнула мама. – Он и так не вернётся.

– Ты этого не знаешь!

– Знаю, Джесс. Я думаю, что мы все это знаем.

Девочка выбежала из кухни, стремительно поднялась по лестнице и громко хлопнула дверью своей комнаты. Купер с матерью долго сидели, глядя друг на друга и одинаково тяжело дыша.

– Я знала, что она расстроится, – сказала мама наконец. – Но не думала…

– Да уж, – сказал Купер. – Джесс ещё надеется.

После паузы мама спросила:

– А ты?

Купер не поверил своим ушам. Неужели она и вправду так плохо знает собственных детей?

– Мам! Я перестал надеяться на папу сто лет назад!

– Да нет, – сказала она с лёгкой усмешкой. – Что ты думаешь насчёт моего свидания?

– А-а…

Купер и сам не знал, что думает. Он помнил, что когда-то мама лучилась радостью и заражала всю семью весёлым интересом к миру, но давно уже не видел её такой. Он знал, что иногда по ночам она тихо плачет у себя в спальне и что всё время ходит усталая – даже в выходные. Мама как будто разучилась просыпаться до конца. Купер всегда думал, что её мучают обида и разочарование, как его самого. Но теперь он понял, что дело, возможно, ещё и в одиночестве.

– Купер, мне не обязательно это делать. Я люблю тебя и твою сестру. Вы для меня важнее всего на свете. Но… я хотела бы сходить поужинать с Эриком. Я опять становлюсь собой, когда могу делиться с кем-то радостью. С кем-то близким по возрасту. Я готова попробовать ещё раз.

– Он больше похож на тебя? – спросил Купер.

Мама наклонила голову к плечу.

– Что ты имеешь в виду?

Купер имел в виду: «Похож ли он на отца?» – но не хотел этого спрашивать.

– Больше похож на меня, чем папа? Ты про это? – спросила мама.

Купер легонько кивнул.

– Вы с папой такие разные. Противоположности.

– Хочешь верь, хочешь нет, но именно это нас поначалу и сблизило. Мы дополняли друг друга. Я делала его веселее, свободнее. Он делал меня серьёзней. А то, в чём мы друг другу не подходили… ну, тогда это было не очень важно. – Мама с грустной улыбкой опустила взгляд, потом вздохнула и посмотрела прямо в глаза Куперу. – А может, мы просто притворялись, а это не очень хорошо.