Он никак не мог отделаться от тревоги по поводу возникновения Роба Янга как такового. К чему менять имя, если ты не совершил ничего плохого или за тобой не гонятся какие-нибудь уж совсем неприятные ребята? Как бы то ни было, а тот Брэд Ферези, которого знал Прайс, на это бы никогда не пошел. Впрочем, представить, что этот застенчивый прилежный мальчик совершает хладнокровное убийство, тоже было почти нереально.

Прайс откинулся на спинку кресла и внимательно оглядел комнату. Вокруг то и дело звонили телефоны. Полицейские обсуждали дела или мелкие будничные проблемы. В фоновом режиме раз за разом повторяли одни и те же новости. Из комнаты отдыха плыл соблазнительный запах разогретой азиатской еды.

Прайс заметил Сильвию Родригес. Та сочувственно улыбнулась. Новости про Фрэнка Шермана разлетелись почти мгновенно, и теперь Прайса с Мединой не хлопали по плечу, а провожали странными взглядами и неловкими улыбками. Хуже всего, из отпуска вернулась и требовала многократного повышения работоспособности Грейлинг.

Машину Эми Онг нашли на том самом месте, которое указал Шерман. Ее перегнали к криминалистам, но Прайс не рассчитывал, что найдут что-нибудь стоящее.

Он перевернул очередную страницу. К ней было прикреплено фото трехлетней Алисии Лавелль. Ну что же — ему была известна хотя бы некоторая часть этой загадки. Он не соврал Джессике, когда сказал ей, что был рад наконец с ней познакомиться. Об этой девочке он думал чуть ли не чаще, чем о родной дочери. После смены, вероятно, стоило заехать в мотель и удостовериться, что она сдержала обещание и уехала. В комнату вошел Медина, и Прайс поднял глаза от дела. Захлопнув обложку, он бросил его в нижний ящик стола.

— Ну и вонь, — скривился Вик. — Что, кто-нибудь опять ест за рабочим столом?

— Как прошел обед? — спросил Прайс.

— Лучше не бывает, — едко заметил Медина, усаживаясь в кресло, — ничто так не радует сердце, как свободный столик на одного. Я, наверное, выглядел как неудачник, к которому не пришла девушка. Впрочем, севиче было неплохое, очень даже рекомендую.

— Уж получше, наверное, чем карне асада из киоска.

— И как оно? — скрестив руки, спросил Медина.

— Не очень, если честно, что-то изжога началась.

— Да не буррито, идиот, я про ваш разговор с той симпатичной блондиночкой. Расскажешь ты мне или нет, к чему это все было?

Прайс вздохнул. Правда или ложь?

— Ее отец был моим старым другом. Несколько лет назад он попал в небольшую передрягу и решил сменить имя. Девчонка только что это выяснила, нашла меня и решила выяснить, не знаю ли я, что случилось с ее отцом. Правда, мы к тому времени уже перестали общаться. Он, кажется, уже мертв, так что никаких проблем.

Медина состроил недоверчивое лицо, но приставать с расспросами не стал. Он зашел в систему и недовольно зарычал.

— Слушай, ты видел?

Он повернул монитор, чтобы Прайс смог рассмотреть главную страницу известной интернет-газеты.

— Видел, ага.

Журналисты выяснили, что главный подозреваемый был выпущен на свободу. Упомянули они и то, какие раны были нанесены Эми Онг, равно как и тот факт, что она работала проституткой и на момент смерти была беременна. Имя Фрэнка Шермана нигде не упоминалось. Должно быть, он выторговал это в обмен на информацию об убийстве, — и, разумеется, еще и приплатил.

Прайс понимал, что подавать на них в суд Шерман не будет, поскольку от этого его брак окончательно затрещал бы по швам. Однако свое грязное дельце он сделал. Не было никаких сомнений в том, что уже через пару дней он примется снова кружить по улицам с бутылкой виски за пазухой, разыскивая девчонку посимпатичнее.

Медина вернул монитор на место и предложил посмотреть, что им может дать ППНП. Программа по предотвращению насильственных преступлений использовалась для установления возможных связей между преступлениями типа убийств/изнасилований.

— Убийства проституток, — продолжал Медина, — по базе уже пробили. Выдача оказалась слишком большой. Правда, стоит добавить к запросу «темный капюшон» и «спортивная сумка», и вуаля, мы получаем кукиш с маслом. Кажется, нужно будет проверить последние случаи по Голливуду, а затем…

Его прервал низкий вибрирующий звук. Детектив схватил свой телефон и посмотрел на экран.

— Мой знакомый из «КвикКар»! — сообщил он. — Надеюсь, новости хорошие.

Самому Прайсу из «Авис» не ответили ровным счетом ничего. Он принялся следить, как выражение лица напарника сменяется с полного надежды на разочарованное, затем ненадолго снова на обрадованное, и наконец на совершенно убитое.

— Как бы не так, — сказал Медина. — Кен говорит, красного «Форда» у них нет. Он проверил весь каталог, но совпадений по номеру не оказалось.

— У «Авис» то же самое, — сказал Прайс, — они звонили, пока ты развлекался на ланче.

— Кен работает в пункте на бульваре Ла-Сьенега, — ответил Медина, — но мы еще можем попытать счастья с другими их точками. Он позвонил еще одному своему другу, но ответа от него придется подождать чуть побольше. У коллеги из Западного Голливуда сегодня выходной, но он проверит их парк, как только вернется на работу. У них вроде бы была парочка красных «Фордов», но номера наизусть он не помнит. Подождем до завтра.

— До завтра? — переспросил Прайс. — А кто-нибудь другой это сделать не может?

Медина покачал головой:

— Кен делает мне одолжение. Это все нельзя афишировать. Если их босс об этом прознает, от нас тут же потребуют ордер на доступ к базам.

— А, точно. Ну ладно, может быть, пока снова пороемся в ППНП? Вдруг что-нибудь да найдется.

Детективы склонились над своими компьютерами. Пролистывая результаты выдачи, Прайс подумал, что подозреваемый наверняка убивал не впервые. В системе могла храниться информация и о других его жертвах.

Если он прав, преступник наверняка уже положил глаз на очередную цель.

Девушке было около двадцати, но из-за толстого слоя макияжа она казалась как минимум на пять лет старше.

Серебряные туфли на высокой платформе делали ее выше, может быть, на несколько дюймов. Волосы, в которые наверняка спряталась пара шиньонов, густыми волнами свешивались до самой талии. Она помахивала головой, чтобы кудри открывали вид на обнаженные груди, пытавшиеся отрицать все мыслимые и немыслимые законы тяготения. Ногами девушка плотно обхватывала шест. Было видно, как у нее напрягаются все мускулы.

За исключением туфель и красных кружевных трусиков на девушке не было ни нитки. Она кружилась в свете одного-единственного прожектора, поднимая ногами облака сухого риса. Выгибая спину и по очереди вскидывая ноги, она льнула к шесту словно к любовнику, стараясь поспевать за звучавшей откуда-то из глубин зала музыкой. Играла одна из последних песен Бейонсе.