В верхней части страницы размещалось фото, на котором был изображен сам Джонсон и еще двое каких-то мужчин. Дело происходило на какой-то церемонии награждения. Все трое держали сияющие кубки. Их лица раскраснелись от радости и выпивки, галстуки были повязаны слегка набекрень. На вид каждому можно было дать около шестидесяти; не так уж и много, на самом деле. Джессика уже готовилась закрыть ноутбук, как ее внимание привлекла подпись под снимком.

Ее сердце замерло.

Она перечитала коротенькую фразу, будучи не в силах поверить своим глазам, а затем бросилась на главную страницу Гугла. Вбив запрос в строку поиска, она переключилась на выдачу изображений. Так и думала! Щеки у нее запылали от ярости.

Джессика подключила к ноутбуку портативный принтер, распечатала фото так, чтобы было видно подпись, и жадно схватила выползшую наружу страницу. Захлопнув ноутбук, она засунула за пояс пистолет, распахнула дверь и вылетела на залитую слепящим солнцем улицу.

«Форд» Холлидея по-прежнему около шестого номера. Занавески были задернуты. Джессика забарабанила в дверь. Через непродолжительное время она открылась, и на пороге появился Холлидей в одном нижнем белье. Увидев Джессику, он расплылся в глупой улыбке.

Сохраняя ледяное лицо, та изо всех сил врезала ему по челюсти.

— Что за черт? — моргнул Холлидей, отступая назад. — Это за поцелуй?

— Нет, за то, что ты мне соврал!

— Джессика, ничего не понимаю. О чем ты говоришь?

— Кто ты? — рявкнула Джессика.

— Кто? Ты знаешь, кто я. Ты в порядке? Что случилось?

— Ну да, знаю. Я знаю только то, что ты мне сказал. Джек Холлидей, великий журналист, так?

— Ну, я бы не сказал, что великий… — Холлидей попытался засмеяться, но хохот получился каким-то вымученным. Он в одно мгновение растерял всю свою самоуверенность.

Джессика бросила в него распечатанной страницей. Листок упал ему на ноги. Он опустил глаза и увидел, что на него смотрит изборожденное морщинами лицо Джека Холлидея.

Он закрыл глаза и вцепился себе в волосы.

— Джессика, послушай, я все объясню.

— Да уж постарайся.

Он выглянул наружу и осмотрелся.

— Зайди внутрь, пожалуйста, я ведь даже не одет.

— Я не переступлю порога, пока не услышу, кто ты такой.

— Меня зовут Мэтт Коннор, — вздохнул он. — Я, как и ты, частный детектив.

Джессика некоторое время пристально смотрела на него, а затем перевела взгляд на стоявший в глубине комнаты стол. На нем виднелись уже знакомые ей тонкий ноутбук, крошечные белые наушники и цифровая камера. Там не было ни диктофона, ни блокнота с набросками. Ничего, что обычно имеют при себе журналисты.

Камера была маленькой, куда проще принадлежавшего Джессике «Никона», но со своими задачами наверняка все равно справлялась неплохо. Девушка ворвалась в комнату и рывком потянула на себя верхний ящик стола — именно туда, как она помнила, упали все документы, которые она видела в комнате в прошлый раз.

— Джессика…

Она поняла, что за черное пятно мелькнуло тогда среди бумаг. Найдя нужную фотографию, она ощутила очередной прилив гнева. На ней был ее пикап. На всех этих фото была либо она, либо ее машина.

— Ты за мной следил?!

Коннор помедлил, а затем кивнул.

— Я знаю, что ты — Алисия Лавелль. Знал все это время.

Полотенце оказалось ужасно грубым, словно в мотельной прачечной и знать не знали о существовании кондиционера. То же можно было сказать и о простынях. Туша Фрэнка вдавила ее в шершавую ткань; запахло алкоголем и крепким потом. К счастью, вскоре все было позади — как и всегда.

Эми подобрала с пола свои трусики, превратившиеся в беспорядочный комок черного кружева. Натянув их, она крепче запахнулась в полотенце и присела на кровать. Фрэнк принялся одеваться. Нагнувшись, чтобы завязать шнурки, он вдруг опасно покачнулся.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я довез тебя до кампуса?

— Моя машина припаркована у бара, спасибо. Я в любом случае еще хотела бы сходить в душ, освежиться, так сказать.

Она сделала еле заметный глоток виски, которого он ей плеснул. Дальше Фрэнк сам с удовольствием вылакал все содержимое ее стакана, а затем прикончил и остатки в бутылке. Теперь он шатался из стороны в сторону. Эми и так не собиралась терпеть его ни секунды сверх обычного, а уж садиться с ним в машину в таком состоянии было бы попросту опасно.

Он наклонился к ней и влажно поцеловал ее в губы, а затем ухватился за сжатые полотенцем груди:

— Будем на связи, солнышко.

— Конечно, Фрэнк.

Проводив его до порога, Эми заперла дверь и накинула цепочку. Она прикусила губу. Не сметь плакать! Это не навсегда. Теперь уж точно будет не навсегда.

Она посмотрела на свою одежду, аккуратной стопкой лежавшую на стуле, и решила, что обойдется без душа. Нужно было как можно скорее выбираться из этой дыры. Она покачала головой. Или все-таки сходить? Один запах одеколона Фрэнка вызывал у нее тошноту. Она уже направилась в сторону ванной, как ее отвлек стук в дверь.

— Черт, — прошептала она, оглядываясь по сторонам. Фрэнк не оставил никаких вещей. Он никогда не просил о втором заходе, но этой ночью, возможно, решил переменить свое мнение. Мысль об этом заставила желудок Эми совершить тройное сальто. Она приблизилась к глазку.

Это был не Фрэнк. Этого человека она видела впервые.

Эми выдохнула; видимо, кто-то ошибся дверью. Последовал еще один мягкий стук, но она решила не обращать на это никакого внимания и снова повернулась в сторону ванной. Зачем открывать дверь и ввязываться в неприятные разговоры?

— Эми, я знаю, что ты там. Или лучше звать тебя Синди?

— Черт! — девушка замерла на месте. Она снова подошла к двери и посмотрела сквозь глазок. Через несколько мгновений до нее дошло, что скрытое под капюшоном лицо принадлежало вовсе не незнакомцу.

— Надо поговорить про ребенка, Эми. Давай что-нибудь придумаем? Ты же этого и хочешь, правда?

У Эми по щеке скатилась слеза, и она смахнула ее трясущейся ладонью.

— Да, — прошептала она, затем отбросила цепочку и отперла дверь. Открыв ее, она отступила вбок, пропуская своего неожиданного гостя в комнату, и отошла к стулу с одеждой. Позади нее послышался звук закрывающегося замка.

— Дай мне одеться, — попросила она, — и поговорим.

Внезапно она ощутила прикосновение к шее. Поначалу это показалось ей жестом страсти, но через мгновение хватка усилилась. Ее с силой ударили лицом об стол. Перед глазами замелькали белые вспышки, из носа потекла кровь.

Она рухнула на ковер и почувствовала, как ее ударили по щеке. Затем ее поволокли на кровать.