– Неужели ваша жена никогда не пыталась сблизиться со своими детьми?

– Поначалу пыталась, – признался Горчаковский, – но дети были сильно обижены и наотрез отказывались от общения с матерью. Лене же довольно скоро надоело искать к ним подход, и она сделала вид, что забыла о детях. Ей было довольно сына от молодого мужа, – в голосе Горчаковского прозвучала плохо скрываемая горечь.

– Это, конечно, не мое дело, – тихо проговорила детектив, – но я думаю, что и Олега Елена Валентиновна не баловала особым вниманием.

– В это легко поверить, – так же тихо отозвался мужчина.

– Станислав Владимирович, мне нужно задать вам один неприятный вопрос.

– Задавайте, – решительно разрешил он.

– Вы когда-нибудь подозревали свою жену в измене?

– Нет, никогда, – не задумываясь ни на секунду, ответил он. – Лена не давала мне поводов для ревности.

– И вы не замечали, что ей нравятся юноши, еще не достигшие совершеннолетия?

– Нет! Никогда! Именно поэтому, когда Лена сказала мне, что полюбила другого и подает на развод, я не поверил ей. Подумал, что она шутит. А когда до меня наконец дошло, что она говорит серьезно, я испытал непереносимую боль и даже не стал спрашивать, кто он, мой счастливый соперник. О том, что Лена вышла замуж за своего бывшего ученика, я узнал много позже и испытал шок.

– Извините, – тихо обронила Мирослава.

– За что?

– За то, что растревожила вашу старую рану.

– Ну что вы, она уже хорошо затянулась и совсем не болит. Даже к непогоде, – попытался пошутить он.

– Спасибо за то, что согласились встретиться со мной.

– Вы не поверите, – проговорил Горчаковский, – но я хочу, чтобы убийца Лены был найден и понес заслуженное наказание.

– Ну почему же не поверю, – ответила детектив, – по-моему, это нормальное желание, узнать, кто и за что лишил жизни некогда близкого человека, и знать, что преступник получил по заслугам.

– Не все думают так, – вздохнул Горчаковский.

И Мирослава догадалась, что дети Станислава Владимировича, Артемий и Таисия, так и не простили предавшую их мать.

– Ничего, – сказала она осторожно, – настанет время, и они простят и отпустят свою мать. Во всяком случае, им лучше сделать это для своего же собственного блага.

– Я очень надеюсь на это, – признался Горчаковский, – жить с камнем на душе ох как нелегко. Но пока они отметают все мои доводы.

– Ничего, – приободрила она его, – дайте им еще немного времени.

Мужчина молча кивнул. А через несколько минут они покинули «Зеленое кафе» и, простившись возле ажурной калитки, отправились каждый своей дорогой.

Мирославе очень хотелось увидеть Шуру Наполеонова. Но она поняла, что еще не время.

И поступила правильно, отложив звонок другу до лучших времен, так как следователь находился не в лучшем расположении духа.

Дело под названием «Растоптанные лилии» застыло на мертвой точке.

Нет слов, Емельян Юрьевич Крысинский удобный подозреваемый. Лучшего и желать сложно, предъявляй обвинения и закрывай дело. Да только с такими косвенными уликами и почти с полным отсутствием доказательств дело рассыплется в суде. В лучшем случае оно вернется на доследование, а в худшем его передадут другому следователю, а это уже пятно на репутации Александра Наполеонова.

Шуру уже не раз подмывало махнуть рукой на свое самолюбие и попросить о помощи свою подругу детства частного детектива Мирославу Волгину.

Да, что ты тут будешь делать, как поется в песне о том, что побежать за поворот хочется, да гордость не пускает. Или, как говорит в подобных случаях непосредственный начальник Наполеонова полковник Федор Поликарпович Солодовников: «И хочется, и колется, и мама не велит».

Кстати о маме, Софья Марковна Наполеонова зорким материнским глазом сразу же подметила, что сына что-то мучает, да и ночевать он стал каждую ночь дома…

А это так не похоже на него. Как правило, Наполеонов умудрялся, даже зимой, на пару ночей задержаться в коттедже Мирославы. А теперь из города ни ногой, работа и дом.

Софья Марковна, не выдержав, спросила:

– Шура, все ли у тебя в порядке на работе?

– Тишь, гладь и благодать, – буркнул сын в ответ и уткнулся в тарелку с куриным супом.

При этом даже не спросил, что будет на десерт. И это-то гурман и сластена Шура!

Софья Марковна только головой покачала. Доставать сына и дальше вопросами Наполеонова не стала. Знала, что это не только бесперспективно, но и вредно, разнервничавшись, сын перестанет ощущать себя дома в психологической безопасности и окончательно замкнется.

«Лучше переждать», – благоразумно решила женщина.

Правда, при этом на заднем плане у нее промелькнула крамольная мысль о том, что, если и дальше все так будет продолжаться, она осмелится и позвонит Мирославе.

Подруга она или не подруга, пусть поможет Шуре.

Глава 21

Мирослава тем временем, отказавшись от идеи позвонить Наполеонову, вспомнила о полицейском фотографе Валерьяне Легкоступове.

«Вот кто может мне помочь», – решила она.

«То, что сегодня воскресенье, с одной стороны, замечательно, у Легкоступова, скорее всего, выходной. Но, с другой стороны, он мог поехать на пляж или на дачу», – думала Мирослава.

Не исключала она и того, что у Валерьяна появилась девушка и он проводит свободное время с ней. Фотограф был молод и хорош собой. Высокий рост, ладная фигура. Светлые густые волосы, серые глаза с легкой поволокой. Валерьян был похож на портреты древнерусских князей. Не хватало только бороды.

Он был классным фотографом, высокохудожественные снимки которого заставляли взвывать от ярости не одного следователя, даже сам Солодовников, глядя на них, хватался то за сердце, то за голову, Валерьян был умен и образован.

Имея диплом эксперта-криминалиста, он учился на заочном отделении на искусствоведа. Какое-то время ему удавалось скрывать это, но правда выплыла наружу, и теперь многие опера и следователи не упускали возможности пошутить на эту тему. Может, таким образом отыгрываясь на нем за неприличную, как говорил Наполеонов, красоту фотографий с места преступления. Но уравновешенный и почти всегда спокойный, кроме тех моментов, когда его охватывало вдохновение, он пропускал все шпильки своих коллег мимо ушей.

Набрав номер смартфона Легкоступова, Мирослава затаила дыхание, гадая о том, узнает он ее номер или нет.

Он узнал сразу:

– Мирослава, – донесся до нее его мягкий бархатистый голос.

– Она самая. Привет.

– Здравствуйте, – тихо проговорил он и замолчал.

– Валер…

– Валерьян, – машинально поправил он.

– Извини, Валерьян, ты сейчас очень занят?

– Я сейчас нисколько не занят.

– О! Какая удача!

– Не понял, – голос его прозвучал слегка растерянно.

– Ты не мог бы встретиться со мной?

– Мог бы. Что-то случилось?

– Ничего особенного. Я веду расследование, и мне не помешала бы твоя помощь.

– Не знаю, чем я могу вам помочь, – ответил он и тут же поспешно добавил: – Но вы всегда можете располагать мною.

– Ты ангел во плоти!

– Вам виднее, – не стал спорить он.

– Где ты сейчас находишься?

– В парке.

– В парке?

– Да, я приезжал к другу, потом зашел пообедать в кафе.

– Какое кафе?

– «Заячья лапка».

Мирослава присвистнула.

– Что-то не так? – испуганно переспросил Валерьян.

– Нет, просто я на другом конце города.

– Я могу приехать к вам прямо сейчас, – проговорил он.

Мирослава вспомнила, что машины у