И Игнат, подмигнув девушке, сам первый устроился на матрасе. Подложил под голову подушку, укрылся одеялом и, пробормотав: «Доброй ночи!» – погрузился в здоровый крепкий сон.

Немного поколебавшись, Диана улеглась рядом.

– Хоть бы все получилось… – шепнула девушка, утерла набежавшую слезинку и тоже задремала, убаюканная мерным храпом своего нового защитника.

Сталкер проспал почти до четырех часов вечера.

Когда он проснулся, то первое, что увидел, – это лицо Дианы. Сейчас оно показалось Игнату очень даже милым. Чуть вздернутый носик. Глубокие карие глаза с трудноразличимыми зрачками, в которых как будто отражалась бездна. Узкие тонкие губы. А что щеки впалые да кожа бледная – так это не беда. Девушка проснулась чуть раньше сталкера, но лежала тихо, чтобы не нарушить покой своего защитника. Роль, которую волей-неволей вынужден был играть Игнат, нравилась ему все больше.

– Вот что, детка. А сгоняй-ка ты в столовую, принеси че-нить пожевать, – произнес Псарев, потягиваясь. Недостаток сна был компенсирован в полной мере. Оставалось заморить червячка – и можно пускаться в обратный путь. А то на голодный желудок какие прогулки по снегу?

– Конечно, сейчас, – кивнула Диана и выскользнула из палатки.

Она вернулась быстро, не прошло и пяти минут. Девушка тащила поднос с двумя мисками и кружками с грибным чаем. Игнат ждал ее у входа в палатку. Тут он в очередной раз убедился, что Диана – девочка с характером. Какой-то мужик крикнул вслед лучнице:

– Кто тебя оседлал, кобылка? Чей лук ты там натягиваешь?

Девушка развернулась и выпалила в ответ:

– А ты залезай. Может, он и тебя оседлает.

Похабник смутился и исчез из вида.

– Козел! – бросила через плечо Диана.

– Молодчина! – уважительно кивнул Псарев. Прямо в палатке, усевшись друг напротив друга, они принялись за еду.

На тарелке были самые настоящие овощи. Картошка, морковь, репка. Их потушили и сделали что-то вроде рагу. Получилось вкусно. Голод сталкера оказался таким сильным, что он до поры до времени не задавался вопросом, откуда у северян овощи. Но вместе с сытостью пришло и беспокойство.

«Они ж живут, как и мы, под землей. Где тут овощи можно сажать?» – Игнат почувствовал легкую тревогу.

– Послушай, а где все это выращивают? – спросил сталкер у Дианы, кивнув на ее пока еще не опустевшую миску. Девушка ела медленно, тщательно разжевывая каждый кусочек, Псарев же проглотил немалую часть рагу вообще не жуя.

– Это из Мурино, – отвечала Диана.

Игнат кивнул и глубоко задумался.

Мурино.

Загадочный поселок в паре километров от станции метро Девяткино. Небольшая деревня, населенная обычными людьми. Или не совсем обычными? В метро болтали всякое. Одни утверждали, что муринцы только с виду как люди, а на самом деле – «неведомы зверушки». Другие настаивали, что все-таки люди, над которыми провели некий генетический эксперимент. Правды никто не знал.

– Ты не знаешь, почему они?.. Ну, это. Не подыхают? – осторожно поинтересовался сталкер.

Лучница была в этих краях такой же гостьей, как и он, разве что пришла сюда раньше. Ни к каким секретам она, без сомнения, допущена не была. Так, обычная девчонка. Но беседовать с Морозовым Игнату больше не хотелось. «Брат казак» вызывал у него почти непреодолимое отвращение. Да и не услышал бы он от зама Ратникова никаких ответов.

– Кто? Овощи? – Диана часто заморгала.

– Да нет. Муринцы.

– А. Ну… Говорят, им сделали какую-то прививку. От СПИДа или еще от чего-то. Совсем новую. Ее прямо перед началом войны изобрели. Вот из-за этой вакцины они и не дохнут. Но если честно, я не знаю.

– Понятно, – отозвался Пес.

Понятнее не стало ни на грамм, но сталкер пришел к выводу, что нет смысла дальше расспрашивать Диану про жителей загадочной деревни. Она, по всей видимости, там и не бывала никогда. Зато девушка могла рассказать много интересного про жизнь в области. Времени у них было много, ничто не мешало Псареву получить подробные сведения по этому поводу. Но для начала Игнат решил спросить о другом.

– Фамилия-то есть у тебя?

– Невская, – отозвалась Диана с гордой улыбкой.

В первый момент сталкер слегка растерялся. Он привык к тому, что в метро у большинства людей кличка почти вытесняла и имя и фамилию.

– Э-э. Это кличка?

– Нет. Фамилия, – девушка слегка нахмурилась.

Псарев вспомнил, как он сам вставал на защиту своего приятеля Суховея, когда кто-то принимал красивую, звучную фамилию Кирилла за витиеватое прозвище.

«Как ты там, Кирюха?» – Игнат на миг помрачнел, представив друга, запертого в тесном каменном мешке, но тут же отогнал грустные мысли.

– Круто. Диана Невская. Красиво, да. Даже поэтично. А вы там, в Токсово, как живете?

– Не живем. Выживаем… – хмуро процедила в ответ лучница. – Плохо. Тяжело. Каждый день – как последний. Холодно. Голодно. Звери наседают, еле отбиваемся.

– «Я тут не живу, я тут мучаюсь», – Пес машинально процитировал фразу из своего любимого анекдота.

Диана снова моргнула, не понимая, к чему относится реплика сталкера. Игнат небрежно махнул рукой. Не обращай, мол, внимания. Он подумал, что миссия Данилы, если только тот найдет способ сбежать со зловещей «Дачи», тоже провалится с треском. Ни за что на свете хозяева жизни из Торгового города не захотят переезжать в дремучие леса, где опасность грозит на каждом шагу.

– А тут лучше? В метро, в смысле, – уточнил Псарев, покосившись на дырку в палатке, через которую можно было разглядеть весьма унылую обстановку станции.

– И тут не лучше… – девушка, успевшая за два дня в полной мере ощутить все прелести жизни в метро, тяжко вздохнула.

– А че удрала? Просто так родные места не покидают, – заметил Игнат. – Расскажи уж, не таи.

Трудно было поверить, что лучница решилась покинуть родное поселение просто из любопытства.

– Убила. Сына старейшины, – отвечала девушка с тяжелым вздохом. – Случайно, на охоте… Но поди докажи! Пришлось бежать, а не то бы меня…

– О да. Теперь ясно…

На ее месте Пес тоже удрал бы, и чем дальше, тем лучше.

Диана взяла опустевшие тарелки и потащила их обратно в столовую.

Глядя ей вслед, Псарев невольно залюбовался. Все-таки было в гибкой лучнице что-то такое, чего недоставало жителям метро. Какая-то дикая, первозданная сила сквозила в каждом ее движении. Северяне пытались обломать рога гордой девушке, явившейся из леса, но мало преуспели. Как и все упругие полевые травы, Диана гнулась под напором бури, но не ломалась. Это вызывало уважение. И восхищение.

Пес вылез из палатки, чтобы немного размять мышцы, а заодно наведаться в уборную. В палатку они с лучницей вернулись почти одновременно.