соглашения. Ведь когда золото, что требовала Тарпейя, в соответствии с договоренностью они по необходимости отдали, то в негодовании от величины мзды бросили в нее щиты, будто это то, что они клятвенно обещали дать ей. Но представляется, что в рассказе Пизона изображена более верная картина. 3. Ведь Тарпейю сочли достойной погребения там, где она погибла, на самом священном холме города, и римляне ежегодно совершают в ее честь возлияния — я повторяю сказанное Пизоном, — и ничего из этого ей не полагалось бы, если б она умерла, предав родину врагам, ни со стороны преданных ею, ни со стороны убивших ее, и со временем останки ее были бы выкопаны и выброшены вон от ужаса и отвращения в назидание тем, кто посмел бы совершить нечто подобное. Но позволим любому судить об этом, как ему угодно.

XLI. Так как Таций с сабинянами овладели сильным укреплением и захватили без труда большую часть римского добра, то повели войну уже в безопасности. И вот, большая часть войск оказалась в силу множества причин в лагерях неподалеку друг от друга, поэтому происходили стычки и схватки войск, не приносящие каждому ни больших военных успехов, ни неудач, но дважды вступали и в крупные сражения в боевых порядках целыми войсками друг против друга, и огромное кровопролитие имело место с обеих сторон. 2. Так по прошествии времени обе стороны пришли к одной и той же мысли — окончить борьбу решительной битвой. Сойдясь на пространстве между двумя лагерями, вожди, отменные в ратном деле, равно как и воины, закаленные во многих боях, явили подвиги, достойные памяти, то нападая, то отражая нападения, то снова восстанавливая равновесие сил после отступления. 3. А те, кто стоял на валах, наблюдали за равносильной борьбой, часто перекидывавшей успех то на одну, то на другую сторону. Если кто-то из своих побеждал, то, подбадривая призывами и пением пеанов[300], они придавали ему воодушевления, а если кого-то теснили и гнали, вслед ему неслись мольбы и вопли, чтобы вконец не потерял мужество. По этой причине обе стороны были вынуждены через силу переносить опасности битвы. Проведя весь день таким образом в битве без чьего-либо перевеса, когда уже наступили сумерки, обе стороны с облегчением возвратились каждая в свой лагерь.

XLII. В следующие же дни они совершали погребение умерших и оказывали помощь раненым, а также, восстановив военные силы, когда им показалось возможным завязать новую битву, они, сошедшись в том самом месте, что и в первый раз, сражались до ночи. 2. В этой битве, когда на обоих флангах побеждали римляне — правым командовал сам Ромул, левым — тиррен Лукумон, а в центре дело решено не было, окончательному поражению сабинян помешал и остановил тех, кто противостоял побеждающим римлянам, один муж по имени Меттий Курций, человек огромной телесной силы и крепкой руки, особенно же почитаемый за то, что не смущался никаким страхом или опасностью. 3. Он был назначен командовать центром фаланги сражающихся и начал одолевать тех, кто стоял напротив. Пожелав же восстановить строй уже измученных и оттесненных на флангах сабинян, Меттий Курций, приказав своим держаться, пустился преследовать неприятеля, кто уже побежал, и гнал их до ворот города. Поэтому Ромул был вынужден, оставив мысль о неясной еще победе, повернуть людей назад и даже бросить их против побеждающей части противника. 4. Так терпевшие урон отряды сабинян вновь оказались в равном с врагом положении, когда войско, бывшее с Ромулом, отступило, а вся опасность сосредоточилась на Курции и его окружении. И вот, какое-то время сабиняне, отразив натиск римлян, блистательно сражались с ними. Затем, поскольку многие римляне превосходящими силами устремились прямо на них, сабиняне дрогнули, повернули и стали искать спасения за лагерным частоколом, так как Курций прикрыл их отступление и предоставил им возможность не бежать в беспорядке, но отходить безопасно шагом. 5. Ведь он стоял прочно, сражаясь, и поджидал приближающегося Ромула, а когда вожди схватились друг с другом, разразился ожесточенный и славный поединок. Израненный и потерявший много крови Курций стал понемногу отступать, и сзади его ожидало глубокое озеро, обойти которое было трудно, так как со всех сторон его теснили враги, а перейти — невозможно из-за массы ила на заболоченных берегах и глубокой воды, которая застаивалась в середине его. 6. Приблизившись к озеру, Курций бросился в полном вооружении в воду, а Ромул, поскольку был уверен, что этот человек неминуемо погибнет в озере — и вместе с тем невозможно было преследовать его по болоту и глубокому омуту, — обратился против других сабинян. Курций же с огромным трудом все же выбрался из омута, даже сохранив оружие, и удалился в лагерь. Место же это, теперь уже засыпанное, зовется в память об этом происшествии Курциевым озером и находится посреди римского Форума.

XLIII. А Ромул, преследуя остальных, оказался близ Капитолия в большой надежде захватить укрепление; однако, получив много ран, он был оглушен внезапно страшным ударом камня в висок, его полумертвого подняли окружающие и отнесли за городскую стену. 2. На римлян же, которые уже не видели предводителя, нападает страх, и правый фланг их обращается в бегство. Но выстроенные на левом фланге войска вместе с Лукумоном до поры удерживают позиции, воодушевляемые своим военачальником, блистательным мастером в военных делах, который свершил многочисленные подвиги за время этой войны. Когда же и он пал без сил, пронзенный копьем меж ребер, его соратники не выдержали, после чего началось всеобщее бегство, а сабиняне, осмелев, преследовали их до самого города. 3. Но когда беглецы уже достигли ворот, их начали оттеснять свежие силы молодежи, вышедшие против них, которым царь поручил охранять стены. Да и сам Ромул, уже почувствовав облегчение после ранения, выступил как можно скорее на помощь, и тут удача повернулась и привела к значительным переменам в другую сторону. 4. Ведь как только бежавшие римляне увидали, что их предводитель неожиданно появился, они оправились от прежнего страха, восстановили боевой строй и, ничуть не медля, вступили врукопашную с неприятелем. И пока сабиняне теснили их и полагали, что нет никакой возможности, кроме того, чтобы захватить город силой, увидев неожиданную и необычную перемену, задумались о собственном спасении. Но в условиях преследования их отступление к лагерю по косогорам и лощинам было нелегким, и бегство сопровождалось страшным кровопролитием. 5. Итак, сражаясь таким образом в течение целого дня с переменным успехом, обе стороны, столкнувшись с неожиданным поворотом судьбы, на заходе солнца разошлись.

XLIV. В последующие дни сабиняне держали