окружавшего поразительное сооружение: гигантскую спираль, подобную тем, что находились внутри стеклянных шаров, — бесконечную цепочку оторванных от тел переплетенных рук, покрытых бронзой. Верх конструкции уходил в облака. Пройдя через ворота и приблизившись к инсталляции, Марлоу увидела, что каждая пара рук перекрещивалась у локтей и резко обрывалась на уровне плеч. При внимательном рассмотрении оказалось, что все они уникальны. Одни были сильные, с шероховатостями, похожими на прилипшие к коже волосы, другие — тонкие, изящные, с острыми длинными ногтями или пальцами в кольцах. Марлоу с трепетом заметила и другой тип — маленькие и гладкие ручки.

Марлоу положила свои руки на пару, до которой легче всего было дотянуться, — явно женские руки, с татуировкой «ЭЙДЕН» над костяшкой левого безымянного пальца. Она наклонилась, чтобы взглянуть на внутреннюю поверхность скульптуры. На запястьях правых рук имелись штампы с указанием имени, возраста и места рождения. Рука, которой она касалась, принадлежала Ариэль Лонг, двадцати двух лет, родом из Форт-Пирса во Флориде. На полукруглых газонах, окружающих мемориал со всех сторон, тихо и печально стояли люди в шлемах, закрывающих глаза и уши. Над головой у Марлоу крошечные дроны кружили вокруг спирали и парили над информационными табличками.

Дощечка у основания памятника просто гласила: «Эти руки принадлежали американцам, погибшим от последствий Утечки». Рядом высилась горка предметов, которые люди приносили, чтобы отдать дань памяти: незажженные свечи, высохшие розы, затянутые полиэтиленом фотографии. В землю был воткнут небольшой флаг с изображением узора из белых объемных квадратов и надписью под ними: «БОЛЬШЕ НИКОГДА».

Видимо, какие-то приборы уловили, что Марлоу остановилась здесь. Перед ней появилась голограмма: стрелка указывала на узкое серебристое ячеистое здание, окруженное цепью из рук. «Хотите узнать больше про мир до Утечки? — вкрадчивым шепотом проговорил автоматический голос. — В нашем интернет-архиве расположена бывшая Всемирная паутина. Программисты десятилетиями работают над тем, чтобы восстановить информацию, потерянную или поврежденную во время Утечки, и сегодня мы с гордостью можем сказать, что экспонируем девяносто семь целых шесть десятых процента прежнего интернета, существовавшего со времени его изобретения в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году и до разрушения в две тысячи шестнадцатом».

Марлоу встала в очередь позади семьи из четырех человек. Все они были в оранжевых пончо с изображением на спинах двух серых небоскребов и американского флага под словами «Пятнадцатая годовщина 11 сентября». Девочка-подросток, как догадалась Марлоу, вела безмолвный разговор с приятным ей мальчиком. Она постоянно застенчиво касалась волос, словно собеседник мог видеть ее, и то и дело громко и визгливо хихикала.

— Хватит болтать с бойфрендом. Прояви хоть немного уважения, — строго проговорила мать. — Ты находишься на священной земле.

Девочка закатила глаза.

— Я весь день нахожусь на священной земле, — пробубнила она. — Ты обещала шопинг в реальных магазинах.

Марлоу вошла следом за ними в здание. Робот с женской внешностью в рубашке поло баклажанного цвета, находящийся в эксплуатации как минимум лет двадцать, с тусклыми кругами вокруг глаз и остатками оттертых граффити на подбородке, приветливо кивнул ей. Значит, в Нью-Йорке тоже есть роботы, что логично. Правительство скупает старые модели, списанные медиаиндустрией, и внедряет их в музеи и бесплатные школы.

— В две тысячи шестнадцатом году, — начал робот бесцветным деревянным голосом, — интернет был открытым ресурсом. Каждый мог публиковать в нем все, что хотел. Люди создавали собственные пароли, часто используя знаменательные даты или имена питомцев. Снимите, пожалуйста, солнечные очки, — произнес он, когда мимо прошла Марлоу. — Вам предстоит пройти сканирование сетчатки. Из соображений безопасности мы хотим знать личности посетителей — так мы можем адаптировать работу музея в соответствии с вашими интересами и нуждами.

Снова сканер сетчатки. Марлоу поколебалась. Учитывая объявленную на нее охоту, она не может позволить, чтобы ее опознали. С другой стороны, если реклама не врет и в этом здании действительно находится бо́льшая часть старого интернета, содержащего сведения о прежней жизни ее родителей, возможно, ей удастся узнать, кто ее настоящий отец.

Она медленно направилась к красному лучу. Люди проходили здесь как ни в чем не бывало, не прерывая разговоров, чтобы посмотреть в камеру. Дети легко проскальзывали под ней, и подержанные роботы закрывали на это глаза. В отличие от аэропорта, сканер казался здесь скорее рекомендацией, так что, подойдя к нему, Марлоу притворилась, будто уронила что-то, и поднырнула под веревку.

Когда она выпрямилась с другой стороны, ничего не случилось. Никто не настаивал, чтобы она прошла идентификацию. Кажется, ее вообще никто не заметил. Марлоу ощутила прилив гордости: у нее хорошо получалась роль отступника. Повернувшись спиной к охраннику, она на мгновение сняла очки, чтобы вытереть пот с лица.

Надев их снова, она обнаружила, что девочка-подросток из очереди пристально смотрит на нее.

— Мама, — прошептала девочка. — Мама… — Она приложила руку ко рту и склонилась к уху матери, закрытому пушистыми волосами. Женщина тут же перевела взгляд на Марлоу.

Девочка сильно ткнула маму в бок.

— Перестань, — услышала Марлоу реакцию родительницы. — Экскурсия начинается через пять минут. Не задерживайся.

— Но… — произнесла девочка и неохотно последовала за матерью.

Марлоу двинулась в другом направлении. Она отделилась от медленно шаркающей толпы и пошла по указателю, который вел к «Общему поиску». С двух сторон вдоль стен коридора выстроились роботы-охранники, все обветшалые и конусообразные, с узкими талиями, широкими плечами и предусмотрительно разным цветом кожи. Они были в одинаковых пиджаках баклажанного цвета. Марлоу прошагала через этот строй, как девушка, впервые вышедшая в свет, избегая взглядов, которыми машины дружно провожали ее, — сначала следили за ней только глазами, затем поворачивали головы.

В конце коридора стоял робот с исключительно аккуратной бородкой. На его бейдже было написано «Матео». Как только Марлоу прошла мимо него, он отделился от остальных и потопал за ней, отставая метра на два.

Семена страха и нервозности дали ростки в душе Марлоу. Может, это ничего и не значит, сказала она себе. Вероятно, это просто выборочная мера службы безопасности. Зачем роботу следить за ней? Роботы не участвуют в охоте.

Перед ней открылась гигантская пасть темной комнаты. Марлоу вошла внутрь, направилась к сиреневым квадратам, которые манили буквами WWW, и уселась перед ними на табурет. Матео прислонился к стене.

— Добро пожаловать, — произнес звонкий голос. — Интернет-контент за какой год вы желаете просмотреть сегодня?

Марлоу задумалась.

— Может быть, вы желаете найти информацию о каком-нибудь человеке или о месте? — спросил голос.

— Флосс Натуцци, — обрадовалась Марлоу. — И Астон Клипп.

И голос тут же сообщил:

— Получено сорок шесть миллионов результатов на запрос «Флосс Натуцци» и пятьдесят один миллион на «Астон Клипп». Вот некоторые теги, чтобы сузить параметры поиска.

Перед глазами Марлоу, освещая висящую в