Три недели прошло с тех пор, как умерла мадам Мэндилип. Мы с Рикори обедали у меня дома. Я нарушил долгое молчание, произнеся слова, приведенные в начале этой главы, – заключительной главы моего повествования. Полагаю, я и сам не осознавал, что произнес их вслух.

– Кого вы цитируете? – Рикори внимательно посмотрел на меня.

– Глиняную таблицу, созданную каким-то халдеем во времена правления Ашшурбанапала[12]. Три тысячи лет назад.

– И этими словами он пересказал все случившееся с нами!

– Именно так, Рикори. Куклы, мазь, страдания, смерть – и очищающее пламя.

– Это странно, – задумчиво пробормотал он. – Три тысячи лет назад… Даже тогда они знали об этом зле и его проявлениях. «Чучела, подобные лику моему… отнимали дыхание мое… ядовитые травы подмешивали в масла… к смерти вели меня… бог огня, сокруши их». Все это – наша история, доктор Лоуэлл.

– Смертоносные куклы намного, намного древнее Ура Халдейского. Древнее самой истории. С той ночи, как убили Брейля, я шел по их следу, оставленному в веках. И этот след все тянется и тянется вглубь времен, Рикори. Таких кукол находили на стоянках кроманьонцев, в очагах, чей огонь угас двадцать тысяч лет назад. И в очагах их предков, которые жили много, много раньше. Куклы из кремня, куклы из камня, куклы, вырезанные из бивня мамонта, из костей пещерного медведя, из клыков саблезубого тигра. Уже тогда существовало это темное знание, Рикори.

– На меня работал один парень. Я к нему очень хорошо относился. Родом он был из Трансильвании. И вот однажды я спросил, почему он решил перебраться в Америку. Тогда он рассказал мне странную историю. В его деревне была одна девушка, чья мать, по слухам, «знала то, о чем ни одному христианину знать не следует». Именно так он выразился. И перекрестился. Девушка была очень красива, привлекательна – но она ему не нравилась. А вот она, судя по всему, была влюблена в него. Возможно, это чувство крепло в ней из-за его равнодушия. Однажды вечером, возвращаясь домой, он проходил мимо ее дома. Девушка вышла на порог и пригласила его войти. Она угостила его вином – и он не отказался. Вино было очень хорошим, оно развеселило того парня, но не заставило его возлечь с ней. Тем не менее вина он выпил больше, чем следовало бы. Смеясь, он позволил девушке срезать прядь своих волос, обстричь ногти, взять каплю крови из его запястья и немного слюны изо рта. Все так же смеясь, он ушел из дома девушки, вернулся к себе и уснул. Проснулся он уже после полудня. Он помнил только, что пил вино с девушкой – и все. Но почему-то ему захотелось пойти в церковь. Так он и сделал. Когда он встал на колени и помолился, то вдруг вспомнил кое-что еще. Вспомнил, как девушка забрала его волосы, ногти, слюну, кровь. Тогда он почувствовал, что нужно пойти к той девушке и посмотреть, что она делает с его волосами, его ногтями, его слюной и кровью. Словно святой, перед которым он преклонил колени, повелел ему поступить так. И он прокрался к домику девушки, затаился у ее окна, заглянул внутрь. Девушка стояла у печи и месила тесто, собираясь испечь хлеб. Парню стало стыдно за свои мысли, стыдно, что он вот так подглядывает за ней. Но потом он увидел, как она кладет в тесто его волосы, его ногти, его слюну, его кровь. Из теста она вылепила фигурку человека, сбрызнула водой, будто проводя обряд крещения. Она назвала его имя, бормоча странные слова, которые он так и не понял. Парень испугался. И пришел в ярость. Смелый был парень, отваги ему было не занимать, потому он преодолел свой страх. Он не сбежал, остался смотреть, что будет дальше. Девушка завернула куклу в передник и пошла к двери. Когда она вышла из дома, парень проследил за ней. Этот парень – его имя Зару – был лесником и умел прятаться, поэтому девушка его не заметила. Она пришла на перекресток. На небо уже выкатился молодой месяц, и она вознесла молитву месяцу. Затем она вырыла ямку и положила туда куклу из сырого теста. И осквернила ее. «Зару! Зару! Зару! Я люблю тебя. Когда твое подобие сгниет, ты будешь бегать за мной, как пес за течной сукой. Ты мой, Зару, телом и душой. Когда твое подобие сгниет, ты станешь моим. Когда твое подобие сгниет, ты станешь моим – целиком и полностью. Навсегда, навсегда, навсегда!» Затем она засыпала куклу землей. Подкравшись к ней, Зару напал на нее и задушил. Он хотел раскопать куклу, но услышал голоса, испугался и сбежал. В деревню он возвращаться не стал. Так он уехал в Америку. Он говорил, что через день пути почувствовал, будто его чресла сжала чья-то рука и потянула к перилам, в море. Его влекло назад, в деревню, к той девушке. Так он понял, что не убил ее. Он сопротивлялся, ночь за ночью. Он не осмеливался уснуть, потому что ему снился тот перекресток и девушка – и трижды он просыпался за миг до того, как мог бы выброситься в море. Сила этого влечения начала иссякать, но прошло много месяцев, прежде чем он освободился полностью. Страх не покидал Зару, но затем до него дошли вести из деревни. Он был прав – тогда он не убил эту девушку. Позже это сделал кто-то другой. Та девушка была носителем темного знания, как вы это называете. Si! Может быть, это знание обернулось против нее в конце, как обернулось против известной нам ведьмы.

– Занятно, что вы упомянули об этом, Рикори… О темном знании, оборачивающемся против того, кто им владеет… Но об этом я скажу потом. Любовь, ненависть, властолюбие – эти три страсти всегда были основой постамента, на котором полыхает огонь темного знания. Основой постамента, с которого сходят смертоносные куклы… Вы знаете, кто был первым в истории создателем кукол? Нет? Он был богом, Рикори. Богом по имени Хнум[13]. Ему поклонялись задолго до Яхве иудеев, тот также создавал кукол, как вы помните, ибо он создал людей из глины и поместил в Эдемский сад, вдохнул в них жизнь, а потом преподнес им два дара – дар страданий и дар смерти. Хнум был более милосердным богом. Он не отрицал права кукол на смерть, но и не считал, что они должны страдать. Ему нравилось смотреть, как они наслаждаются тем кратким сроком, что отведен им для жизни. Хнум – столь древний бог, что ему поклонялись в Египте за много столетий до того, как были созданы пирамиды или Сфинкс. У него был брат Кефер – бог с головой скарабея. Это Кефер выпустил на свободу мысль, и она, точно легкий ветер, всколыхнула воды Хаоса. Мысль оплодотворила Хаос, и так родился мир. Лишь рябь на поверхности вод, Рикори! Если бы мысль пронзила тело Хаоса, вошла в его сердце, то каким было бы человечество сейчас? И эта рябь, сама суть мысли, приняла форму человека. После этого Хнуму оставалось лишь проникать в утробу матери и лепить тело еще не рожденного ребенка. Хнума называли богом-горшечником. Это он по приказу Амона[14], величайшего из младших богов, слепил тело великой царицы Хатшепсут[15], которую Амон зачал, когда возлег с ее матерью, приняв облик фараона. По крайней мере, именно так утверждали жрецы, жившие в то время. Но за тысячу лет до этого был принц, которого Осирис и Исида[16] любили за красоту, отвагу и силу. Они считали, что нигде на земле не найдется женщины, достойной его, и попросили Хнума, бога-гончара, создать такую женщину. Руки Хнума были узкими, с длинными пальцами, как у мадам Мэндилип, и каждый палец будто был наделен отдельной жизнью. Хнум слепил из глины женщину столь прекрасную, что ей позавидовала даже богиня Исида. Но они были очень практичны, эти боги Древнего Египта, и потому погрузили принца в глубокий сон, поместили рядом с ним созданную женщину и проверили, подходят ли они друг другу – слово в древнем папирусе можно перевести как «приложили друг к другу». Увы, она ему не подходила. Красавица оказалась слишком маленькой. Тогда Хнум создал другую куклу. Но та была слишком большой. Лишь после того, как шесть кукол были созданы и разрушены, Осирису и Исиде удалось добиться полной гармонии. Боги радовались, а счастливый принц получил идеальную жену – и она была куклой. Шли века, и во времена правления Рамзеса III[17] жил мужчина, искавший и открывший тайну Хнума, бога-творца. На поиски он потратил всю свою жизнь, его тело состарилось, согбенное годами, увяло, но в нем еще жила страсть к женщинам. Тайна Хнума была нужна ему только для того, чтобы утолить эту страсть. Но для создания куклы ему понадобился образец. А где найти прекраснейшую женщину, по образу и подобию которой можно слепить куклу? Во дворце фараона, конечно. И этот мужчина создал кукол, похожих на свиту фараона – свиту, следовавшую за ним даже в гарем. Затем он сделал куклу, подобную самому фараону, и вселился в нее. Куклы провели его в гарем мимо стражи – воины поверили, что это настоящий фараон, как поверили и его жены. И ублажали его, как фараона. Но когда он уже собирался уходить, в гарем вошел настоящий фараон. Только вообразите себе эту ситуацию, Рикори! Внезапно каким-то чудом в гареме оказалось два фараона! Но Хнум, взглянув на землю с Небес, протянул свою длань и коснулся кукол, лишив их жизненной силы. Они повалились на землю, и все увидели, что это лишь куклы. А там, где стоял один из фараонов, лежала еще одна кукла, а рядом с ней – дрожащий старик! Эта история, а также подробное описание последовавшего суда, содержится в свитке тех времен. Сейчас этот папирус, кажется, хранится в Египетском музее в Турине. Там приводится и перечень пыток, которым подвергли осквернителя перед тем, как сжечь. Итак, нет никаких сомнений в том, что подобные обвинения выдвигались и судебный процесс действительно состоялся. Папирус признан подлинным. Но что произошло на самом деле? Что-то случилось – но что? Эта история – лишь описание суеверия? Или она излагает истинные проявления темного знания?