руки́

И ведет ей во свою во гридню во столовую.

После этого и после этого

140 Сходили они во божью́ церко́вь

И скоро они тут повенчалися,

И стали они тут пировать и столова́ть.

И все на пиру напивалися,

И все на честно́м наедалися,

145 И все на пиру прирасхвастались.

А глупый-от хвастат своей молодой женой,

А средний-от хвастат своим отцом и своей матушкой,

А мудрый хвастат своей золотой казной.

И говорит Искудра дочь Малютина,

150 По полу похаживат,

Ти́ху-сми́рну речь она выгова́риват:

«Уж ты гой еси, солнышко Владимир-князь!

Кого же нам послать Скопина́ позвать?»

Один говорит Чурила Пленкович:

155 «Кого мы пошлем Скопина́ позвать,

Пошлем мы опять Добрынюшку Никитица:

Добрыня у нас был роду вежлива,

Вежлива он был, уче́слива,

Умеет он с ним сойтись и поздороватьце,

160 Умеет он ему честь воздать».

Говорит Добрыня таковы́ слова́:

«Здравствуй, Скопи́н сын Иванович,

Я послан к вам послом ско́рыим,

От солнышка Владимира,

165 Позвать просил он вас на почестен пир».

Скоро Скопин у нас тут сряжаетце,

Скоренько он сподобляетце,

Седлал он уздал своего коня доброго,

Закладывал уздечку-от тесмяную,

170 Накладывал седелышко черка́льчето,

И скоро накладывал на своего коня доброго,

Наложил он на него свой шелко́в пово́д,

И только он в струмена ступил,

И скоро на коня скочил,

175 И отправились робята до́бры мо́лодцы

Ко тому ко солнышку Владимиру на почестен пир.

Стали робята пировать и столовать,

Стали они забавлятися разными играми.

Вставает Скопин на резвы́ ноги́,

180 Говорит Скопин таковы́ слова́:

«Прежде досель я, молодец,

У Искудры-то я на коленях си́живал,

Бе́лы гру́ди у ей в руках де́рживал,

Уста-то у ей цело́вывал».

185 И это Искудры за беду́ стало,

За вели́ку ей досаду показалосе.

(Как была у Владимира в горницах, это ей не понравилось).

——

Иван Григорьевич Кисляков

Иван Григорьевич Кисляков — постоянный житель Усть-Цильмы. В 1942 г. ему было 67 лет. Кроме былины «Дюк Степанович», от Кислякова записано 16 сказок. Сказки для Ивана Григорьевича — наиболее близкий жанр, и былина о Дюке воспринята и усвоена им как сказка.

34

ДЮК СТЕПАНОВИЧ

Не белая березынька шатаетце,

Не лазо́ревы цветы расстилаютце,

Молодой Дюк сын Степанович поклоняетце,

Падает своей матушке во резвы́ ноги́,

5 Просит у ей благословеньица

Съездить-сходить в стольний Киев-град,

Посмотреть там князя со княгинею,

Посмотреть там бояр большебрюхиих

И посмотреть там богатырей преуда́лыих.

10 Не дава́ет ему мать благословеньица

Ехать-итти в стольний Киев-град:

«Молодёшенек ты, зеленёшенек,

Не умеешь ты с людьми сойтись-съехаться,

Не умеешь с ними поздороваться».

16 Во второй раз падает во резвы́ ноги́,

Во второй раз просит благословеньица

Съездить-сходить в стольний Киев-град,

Посмотреть князя со княгинею,

Посмотреть бояр большебрюхиих.

20 Всё-таки мать не дала благословеньица:

«Молодёшенек ты, чадо милое,

Чадо милое, одинокое,

Не смею я тебе дать благословеньица,

Ты рассоришься с людьми проезжими,

25 Да набьют тебя понапра́сну ведь»,

В третьё́й нако́н в ноги падает,

Таковы́ речи выговариват:

«Если дашь благословеньица, я поеду,

А не дашь благословеньица, я пешком да пойду».

30 Ма́ти родимая заплакала, зарыдала горькима слезами:

«Настойчиво ты, неохотливо».

Дала ему благословеньица:

«Поезжай ты с богом, чем пешком итти».

Мать ему наказывает:

35 «Не пей ты там зелена́ вина,

Не хвастай своей удачей молодецкоей,

Не хвастай богатством превеликиим,

Не хвастай мной да старой матушкой».[67]

Вот дала благословеньица,

40 Пошел Дюк сын Степанович на конюшен двор.

Пошел на конюшен двор,

Повыбрал себе коня до́брого,

Коня до́брого, троелеточка.

(Богатство его было — обценить никто не могли).

Выбрал коня троелеточка,

45 Седлал-уздал добра́ коня́

Во двенадцать войлышков, во двенадцать потничков,

Не для басы́ — для кре́пости.

Наверх клал седёлышко зерка́льчато,

В струмена́ ступил, на коня заскочил,

50 Потом не видели поездки молоде́цкие,

Только видели — в поле курева́ стоит,

Курева́ стоит, да дым столбом вали́т.

Ме́лки речки конь перешагивал,

Кру́пны реки перескакивал,

55 Скакал конь с ука́тистой на ува́листой.

Мелки леса он промеж ног брал,

Крупны леса перескакивал.

Выезжал Дюк сын Степанович

На раздолье поля на великое,

60 Вынимал трубочку подзорную,

Смотрел на все четыре стороны;

По западной стороночке — сер каме́нь лежит,

По северной сторонушке — моря широкие,

Под восточноей сторонушке — леса дремучие,

65 Под летней сторонушке увидел стольний Киев-град стоит.

Подъехал к стольне-Киев-граду,

Заехал в стольний Киев-град,

Народу совсем вольного нету, по дороге шляющегося, увидел только ма́лы ребя́тушки бегают, малят.

«Ох вы, ма́лы ребятушки,

Знаете ли, где палаты белока́менны

70 Солнце-батюшки Владимира-князя?»

Подъехал к палате белока́менной,

Вяжет коня за парадное крыльцо,

За парадное крыльцо, за золото́ кольцо,

Заходит безо всякого докла́дица,

75 Безо всякого решения.

Отворя́т двери широкие,

Молится по старой религии,

Кланяется во все стороны.

Мать выходит княгиня Апраксе́ния:

80 «Куда же ты, добрый мо́лодец, направился,

Куда, добрый молодец, путь держишь?»

— «До вас, княгиня великая, посмотреть вас

И посмотреть всех ваших людей по́дданных,

Где же солнышко, бат, Владимир-князь?

85 Не видать его в палатах белока́менных».

— «Ушел он, сегодня день у нас воскресенье,

Ушел он в церковь божию,

Помолиться да господу-богу».

И пошел Дюк Степанович во божию́ церкву́,

90 Стает Чуриле Никитиче (главный генерал) под пра́ву руку,

Солнышку-батюшке под леву руку,

В середину идет, себя не низит мо́лодец.

Потом все бога́тыри изумилисе, что за такой, растолкал всех. Стали его спрашивать: «Откуль ты приезжал, какого роду-племени?» А он им