Сказительству научился, по его словам, от усть-цилемского старика Алексея Носова (по прозвищу Алеха Чижок).[66]

Из своего большого репертуара (десять былин) исполнил только три, сославшись на плохую память. Исполнял былины нараспев, сосредоточенно и серьезно выводя голосом былинный напев.

26

ДУНАЙ

Во сто́льном во го́роде во Киеве

У ласкова князя, у Владимира,

Собирал свет солнышко Владимир-князь,

Собирал да он поче́стен пир,

5 Почестен пир да похва́лен стол,

Кабы про всех хрисьян да правосла́вныих,

Про них бояр да большебрю́хиих,

Про руських да про бога́тырех.

Да кабы день-то идет да ко вецору,

10 Кабы солнышко идет да ко западу,

Кабы пир-от был да о полу́-пира́,

Кабы стол-от был да о полу́-стола́,

А кабы все на пиру стали пьянёшеньки,

А пьянёшеньки стали да веселёшеньки,

15 Кабы солнышко да Владимир-князь

Он был хмелё́н да полура́достен,

А кабы по полу князь похаживал.

А с ножки на́ ножку переступывал,

Каблук о ка́блук перестукивал,

20 Менным гвоздиком поколачивал,

Белы́ма-то руками приразмахивал,

Могучима плечама пошевеливал,

А и желтыма кудрями перетряхивал,

Тиху-смирну речь приговаривал:

25 «А и то ж мои русски бога́тыри,

Аж вы хрисыяне православныи,

Аж вы бояре толстопузыи,

Аж вы все на пиру да поже́нены,

Де́вицы-красавицы за вас да повы́даны,

30 А я холост хожу да не женат живу.

А и кто ж из вас мне невесту знат?»

Аж и все за столом приумолкнули,

За дубовыми да все приутихнули,

А и старшо́й хоро́нитца за среннего,

35 Аж и сренней-то хоро́нитца за младшего,

А от младшего князь не мог ответ держать.

А за тем столом да за сере́нниим,

Молодой-то Дунай да сын Иванович

А и стал говорить Дунай да таково́ слово́:

40 «Аж как солнышко батюшко Владимир-князь,

А позволь-ко мне слово да вымолвить,

А за то слово да не казнить меня,

А не казнить да не вешати,

Не ссылать меня в ссылки дальнии».

45 Говорит тут ему Владимир-князь:

«Говори-ка-се, Дунай, да не упа́дывай,

Ты не е́нного словечка да не ута́ивай,

Аж не будешь ты казнен, не будешь ве́шаен.

Не будешь выслан в ссылку дальнюю».

50 Говорит Дунай да таково́ слово́:

«Аж и прежде жива́л в земли да в да́льнеей,

В земли дальнеей да в неверноей,

А у князя я жил да у Лиховатого,

А и жил я у князя да ровно три года́,

55 Аж и жил я у князя да конюхом,

Аж и конюхом да и придворником,

Аж и были у князя две дочери:

Аж одна была полянка да преудалая,

А и ездила она по чисты́м полям.

60 А втора́ была дочь Опраксея,

Ай Опраксея была дочь Семеновна,

Она осо́бь жила да во го́ренке,

Она училась только престь и ткать,

Аж и прести́сь да и шелком шить.

65 Аж и полным статна́ да полново́зрастна,

Аж лицом бела́ да волосом руса́,

А коса́ руса́ до до́лга во́лоса,

Аж и было бы кому перед князем стоять,

А и было бы кого княгиней звать».

70 А и говорил Владимир-князь:

«А и ты, Дунай да сын Иванович,

А и съезди-ко ты да посватайся,

Аж и дам тебе товарища по на́добью».

Говорил Дунай сын Ивановиц:

75 «Как не надо мне многи́ товарыщи,

Аж и есть у меня три товарыща,

А и перво́й товарищ — сабля вострая,

А и второй товарищ — копье булатное,

А и трете́й товарищ — конь, лошадь добрая.

80 Аж дай-ко мне еще товарища,

А старого казака да Илью Муромца».

Аж стали уда́лы снаряжа́тися,

А и стали они собиратися,

А не видели поездки молоде́цкоей,

85 А не видели побе́жки лошадиноей,

Только видели — курева́ в поли стоит,

Курева́ стоит да пыль столбом летит.

Как скоро поехали да в поле чистое.

Как приехали они ко князю Лиховитому,

90 Как зашли во гри́ню княженецкую,

Аж у их там богу не молятца,

На все стороны только нонь поклоняютца,

А князю с княгинею да на осо́бицу:

«А и здраствуй, Лихови́той-князь».

95 Говорил тут Лихови́той-князь:

«Уж ты здравствуй, Дунай сын Иванович,

Ты зачем приехал, сын, зачем пришел?»

Говорит Дунай сын Иванович:

«Я приехал тут нонь посвататьца

100 Ко твоей любимой дочери,

А к Опраксии да к Семеновне,

А за солнышко князя Владимира.

Аж и дашь добро́м, так добро́м возьмем,

А не дашь добро́м, так лихо́м возьмем да кроволитием».

105 А недолго думали добры мо́лодцы,

Они не сватались князю, не кланялись,

Они сорвали двери замчё́ные,

Они взяли Опраксею по́д руки,

Посадили на добра́ коня,

110 А старо́й впереди сел,

А Дунай-от позади сидит.

Говорит Опраксея да Семеновна:

«Уж вы есть, уда́лы до́бры мо́лодцы,

Уж вы, руськие могучие бога́тыри,

115 За кого вы меня везёте нонце,

За себя берешь али за товарища?»

Говорит тут Дунай сын Иванович:

«Не за себя беру, не за товарища,

А за солнышко да за Владимира».

(Тут она и кончаетца. Я ее люблю эту старину, так вот и помню).

27

ПРО СТАВРА

В том Но́ве да в Но́вом во городе,

Уж как жил тут Ставё́р да сын Годи́новиц.

Уж придумалось Ста́вру да приохотилось

Ему съездить-сходить да в сто́льной Киев-град,

5 Посмотреть-то князя да со княгинею.

Он стал-да просить да благословеньица

У своей родной матушки:

«Уж ты гой еси, моя ро́дна матушка,

Ай чесна́ вдова Омельфа Тимофеевна,

10 Аж ты дай мне-ка благословеньица,

Кабы съездить-сходить в сто́льной Киев-град,

Посмотреть-то князя да со княгинею».

Говорила ему да ро́дна матушка:

«Ох ты ой еси,