class="title1">

Лазарь Моисеевич Носов

О Л. М. Носове из дер. Кривомежной на реке Цильме как хорошем сказителе было известно еще участникам печорской экспедиции 1942 г. Карело-финского университета. Но Лазарь Моисеевич находился тогда на отдаленной тони и произвести от него записи не удалось. Записаны были лишь 7 былин от его жены, А. А. Носовой (см. в настоящем сборнике №№ 1—7). Из них некоторые она усвоила от мужа.

В 1955 г. это был маленький, приветливый, добродушный старичок 76 лет. Несмотря на свой возраст, он был еще очень подвижен, часто уезжал на разные промыслы. В разговорной речи сыпал прибаутками, глядел весело, бойко. Участники экспедиции встретили его случайно, в пути, и тут же в поле, под дождем, на краю канавы Лазарь Моисеевич, спешащий куда-то по своим делам, охотно спел превосходный вариант былины о Хотене Блудовиче («Фатенко») и начало былины о бое Добрыни с Дунаем. От него записано также несколько старинных песен.

Л. М. Носов грамотный, но на его сказительство книга не оказала влияния, он научился былинам еще смолоду от местных стариков, с которыми хаживал на промысел. В записанной от него былине «Фатенко» очень ясны черты местной устной традиции и вместе с тем обнаруживаются своеобразные детали, по-видимому, внесенные самим исполнителем. Возможно, если бы с ним побыть дольше и в более удобной для записи обстановке, он мог бы сообщить и больше. Но многое из прежнего репертуара уже и забыто, как и он сам об этом говорил. По словам сказителя, он всегда любил больше былины про семейные дела богатырей, чем воинские («про то, как они дерутся»).

До сих пор Лазарь Моисеевич известен в округе, как один из лучших мастеров-сказителей Усть-Цилемского района.

Лазарь Моисеевич Носов.

41

ПРО ФАТЕНА

*Как мы сидели на пиру дак две честны́ вдовы,

Две честны́ были вдовы дак две боярины,

Как одна была Маринка да Чусова́ вдова,

Как друга была Овдотия, вдова-то Блу́дова.

5 Наливала тут Овдотия да чару зелена́ вина,

Не велику и не малую — полтора ведра,

Подносила она Маринке да Чусово́ю вдовы,

Как за чарой сама речь дак выговаривала:

«Уж что же нам людьмы с тобой заменятисе,

10 Уж что же нам добры́ма да засылатисе,

Как у мня-то ведь есть дак дорого́ чадо́,

Дорогой у мня есть дак сын Фатенушко,

Как у тя-то ле есть дак дорога́ доче́рь,

Дорога ли твоя Савишна Чусавишна.

15 Как не можно ле с тобою нам их вместя́х свести,

А вместя́х-то их свести дак сватовсьво-то завести?»

Уж как тут нонче Маринке да за беду-то стало,

За велику ей досаду да показалосе.

На отмашку ёна чару-ту отво́дила,

20 Разливала ету чару да зелена́ вина

Как по всем-де по столам, столам дубовыим,

Как по тем-де по столешенкам кедровыим,

Как по тем-де по скатёрочкам шитым-браныим,

Как по тем-де по питья́м-ества́м саха́рныим:

25 «Как у мня-то ведь есть дак дорога́ доче́рь,

Дорога́ ле моя Савишна Чусавишна,

Как у тя-то ведь есть дак сын Фатенушко.

Как отец-от у его был да блудно блудишшо,

Уж как он-то юродилсе дак чудно чудишшо.

30 Он по городу по Киеву шатаетсе,

Будто дикая собака да искитаетсе,

Как вот бродит он под хлёв, под и́збу, как будто курица,[69]

Где зерна́-то ведь найдет, дак и тут и сыт живет,

А зерна́-то не найдет — живет он голоден».

35 Уж как тут нонче Овдотии да за беду стало,

За велику ей досаду да показалосе,

Как ставала тут Овдотия да со честна́ пиру́,

Выходила тут Овдотия дак вон на улицу,

Как брала тут Овдотия своё́го коня доброго,

40 Как садилась тут Овдотия да на добра́ коня,

А поехала Овдотия к своё́му терему.

Как ведь едет тут Овдотья ко своё́му терему,

Повеся́ дёржи́т свою дак буйну голову,

Потопя дёржи́т свои дак очи ясные.

45 Как взглянул ведь у ей Фатенко да вон на улицу,

Как взглянул ведь он в окошечко косявчато,

Как взглянул ведь он в стеколышко хрустальнёе,

Он увидел свою маменьку родимую:

«Уж как едёт моя маменька со честна́ пира́,

50 Уж как едет ведь родима не по-старому,

Уж как едет моя маменька не по-прежнему,[70]

Повеся́ дёржи́т свою дак буйну голову,

Потопя дёржи́т свои дак очи ясные».

Как въезжает тут Овдотья ко высоку терему

55 Выбегает тут Фатенко дак вон на улицу,

Он стречает свою маменьку родимую:[71]

«Уж и что же, моя маменька, едешь не по-старому,

Уж ты едешь со честна́ пира да не по-прежному,[72]

Повеся́ дёржишь свою дак буйну голову,

60 Потопя́ дёржишь свои дак очи ясные?»

Говорит ведь ему маменька родимая:

«Как мы сидели на пиру дак две честны́ вдовы,

Две честны́х были вдовы да две боярины,

Как одна была Маринка да Чусова́ вдова,

65 Как друга была Овдотия вдова-то я Блу́дова,

Я наливала тут Маринке да чару зелена́ вина,

Не великую, не малую — полтора ведра,

Подносила я Маринке да Чусово́ю вдовы,

Как за чарой сама речи да выговаривала:

70 „Уж что же нам людьми с тобой да менятисе,

Уж что же нам добрыми да засылатисе,

Как у мня-то ведь есть да дорогой ведь сын,

Дорогой ли у мня ведь сын да есть Фатенушко,

Как у тя ведь есть да дорога́ доче́рь,

75 Дорога́ ли твоя Савишна Чусавишна,

Дак не можно ли с тобой нам их вместя́х свести,

Как вместя́х-то их свести, сватовство-то завести?“

Уж как тут нынче Маринке за беду стало,

За велику ей досаду показалосе.[73]

80 На отмашку она чару тут отво́дила,

Разливала эту чару да зелена́ вина

Как по тем-де по столам, столам дубовыем,

Как по тем-де по столешенкам кедровыим,

Как по тем-де по скатёрочкам шитым-браныим,

85 Как по тем-де по питья́м-ества́м саха́рныем,

Как за чарой сама речь дак