армии противника тоже были дезертиры — не такие, как я, а настоящие, правильные, которые не отказались бы от своих планов, если им наказали бы заботиться о четырех перворанговых адептах.

Не доходя километр до скалы, я увидел костер у ее подножия. Подобравшись поближе и понаблюдав за людьми, окупировавшими мою скалу, я насчитал пятерых адептов. Два из них медитировали на скале — значит, воздушники. Еще трое суетились в траве у костра, запекая мясо, картошку и яблоки, подкидывая в огонь порубленную на поленья яблоню. Засранцы.

Адепты переговаривались между собой под треск костра, смеялись. По другую сторону скалы лежал труп скорпиона. Жаль тварюгу, мы почти сдружились. Еще печальнее, что перед смертью монстр никого с собой не забрал: пятеро адептов способны дать прикурить скорпу — наверняка осторожно разведали скалу, а потом дружно засыпали бедолагу заклинаниями.

Трое адептов вооружены стандартными клинками и жезлами. Скорее всего, на каждом есть защитные, а может, и иные атакующие артефакты, но артефактов я не вижу. Да и если бы видел, пытаться определить их назначение и мощность по виду — занятие практически бесполезное. Чем вооружены воздушники — не знаю. Максимум, что я увидел, когда подполз к вершине бархана — головы и плечи сидящих в позе лотоса адептов. Может, там их не двое: может, там еще с пару десятков адептов лежа медитируют.

Сколько они уже здесь сидят? Думаю, не больше суток — не хватает всего двух яблонь, а кроме скорпа я трупов не вижу. В то же время точно знаю, что раз в день-другой на энергию источника прилетают разные твари. Раньше залетных скорпион на скале съедал, но я не уверен, что адепты придерживаются столь экзотичного рациона. Даже если они с другой школы.

Пока перемещался за барханами, пожалел, что не взял с собой арбалет — было бы идеально одним выстрелом снять одного из противников. Потом посетовал, что не умею стрелять из арбалета, и не попаду в человека кроме как с десяти шагов. Затем вздохнул и пожалел, что не создал зачарованных арбалетных болтов — таких, чтобы пробивали артефактные щиты. Проблему пробивания щитов можно решить с помощью увеличения размеров арбалета — помню, именно так поступили охотники из Сандоры — но у меня все равно нет ни арбалета, ни умения им пользоваться. Да я воздушным заклинанием ударю точнее, чем стрелой! Но один удар щит не пробьет, если это не щит корявого артефакта, созданного косоруким адептом-подмастерьем.

До наступления темноты оставалось часа полтора. Я укрыл голову рюкзаком и ветром накидал на себя песок, спрятавшись от палящего солнца, и ждал ночи, под прикрытием которой смогу подобраться поближе к адептам, а то и сразу зарезать тех двоих воздушников, а потом, сидя у источника, справиться с оставшейся тройкой. Время от времени я откапывался и смотрел, чем занимаются адепты вражеской школы, но те особо ничего не делали — ели, травили истории, играли в Рао Галдан с помощью камешков и начерченных на земле линий и показывали друг другу фехтовальные приемы.

Я не учел одного: противники — не тупые куклы. И наблюдение у них было поставлено лучше, чем казалось со стороны: я даже не заметил, когда и кто меня обнаружил. Просто в очередной раз выглянув за бархан, я увидел там двух девушек — воздушниц со скалы и одного огневика, что время от времени подкидывал огня в костер: практики уже начали взбираться на мой бархан. Двое адептов по-прежнему переговаривались у скалы, травя байки — именно из-за спокойного диалога, не прекращавшегося ни на секунду, я и не заподозрил неладное.

Чертовы пройдохи.

Я подхватил рюкзак в одну руку, шест — в другую, и отбросил себя с бархана мощной волной воздуха. Руку с поврежденными энергоканалами ошпарило, будто в кипяток засунул. Больно, черт… Но боль не помешала сотворить вакуумный туннель за спиной. Получилось не так круто, как с Ниаз в коридоре, но все-же швырнуло меня аж до следующего бархана. Я влетел спиной в песок, оттолкнулся от бархана и приготовился драться. Или бежать, ждать темноты и устраивать практикам последний ночной кошмар, вырезая их по одиночке.

— Погоди! Давай поговорим! — закричала воздушница с огромной грудью, задорно качающейся при беге. Вторая девчонка была худощавым и плоским подростком по сравнению с первой. Третьим был рыжий огневик.

Вряд ли кого-то успокоило бы желание противника провести диалог, но адепт воткнула меч в песок и подняла пустые ладони. Остальные выпускать оружие из рук не стали, но хотя бы остановились.

Я отступил на вершину бархана. Идти спиной вперед вверх по бархану, чувствуя, как осыпающийся песок набивается в твои сапоги — не самое приятное ощущение.

Во время моего отхода практики, хоть и скучковались, но не двигались ко мне. Разговорчивая парочка тоже направлялась к своим. Ну хоть не пытаются зайти с боков. Ладно, выслушаю.

— Что ж, давай поговорим. Что ты хотела мне предложить?

Адепты посмотрели друг на друга. Огневик пожал плечами и шагнул назад. Воздушницы же переглянулись, и продолжила говорить та девчонка, которая призывала к диалогу. Буду звать ее "главняшкой".

— Я предлагаю тебе сдаться. Обещаю, мы не причиним тебе вреда, просто свяжем, и…

— Я похож на идиота? С вашей стороны это более чем щедро — оставить человеку жизнь, но даже последний тупица поймет, что человек со связанными руками не только лишается имущества и права на свободу, но и жив только до момента, пока его не захотят убить.

— Я так и знал, это бесполезно… — прогудел огневик. — Они в этой школе напрочь двинутые, живут только боями. Их уже не исправить.

— Никакой сдачи не будет, — перехватил я шест удобнее. — Наши школы слегка не ладят, чтоб ты знала. Да даже если бы директора взасос дружили, ты бы меня не спеленала.

Будут они мне еще за дружбу и всепрощение рассказывать. Я помню того психа, который в руинах "умира-ать!" орал.

— Логично, — кивнула девушка. — И очень умно. Значит, драка? Печально… Пойми, мы не можем отпустить тебя после того, как ты нас здесь увидел. Уйти сами мы тоже не можем… по некоторым причинам. Подумай еще раз: нас пятеро, а ты один. И пусть