так, чтобы рунные круги и цепочки не соприкасались краями, то здесь один круг мог на треть накладываться на другой. Ничего особого это не давало: ни лишнего прироста в силе, ни стабильности энергии, да и место не экономило — вот мне бы для наложения круга на круг пришлось бы рушить связь тщательно выверенного расположения между рунами и расширять круги, что принесло бы только головную боль и новые вычисления. Я просто подметил, что такое возможно: мы с Апелиусом такое не разбирали, с подобным старикан не сталкивался.

А может, и сталкивался уже — я здесь третий день сижу, кто знает, что у школы происходит.

Кстати, об Апелиусе. Я разобрался с рунами, которым учил меня старикан. Я вспомнил изначальную вариацию рун, и понял, что будь печать полной, без внесенных мною в нее изменений, перед тем, как артефакт притянул бы к себе заклинания и взорвался, мою ладонь начало бы бить током — как я понял из рун, вполне себе воздушное заклинание, вызывающее сокращение мышц. После такого отпустить артефакт я не смог бы. Дед имел все шансы смертельно меня переиграть, как бы обидно это ни было.

Со всеми артефактами я ознакомился не сразу — тех было очень много, а у меня имелись другие заботы: обеспечение защиты, медитации, или мысли на тему, что делать с доставшимися мне трофеями. Контейнеры для хранения органов монстров не могли справляться со своей задачей долго.

Увы, нести мясо на продажу в школу я не хочу, поэтому придется что-то делать с органами. Сварить даже простейшие зелья я не смогу: у меня нет ни оборудования, ни времени, ни разных трав, корней и прочего, что входит в состав зелий. Поэтому единственное, что я смогу сделать с мясом — съесть или выбросить. Увы, но разделке измененных пустынных животных я не уделял столько времени, чтобы на вид отличить, чьи органы в контейнерах. Если те же сердца волколаков или гризлов можно зажарить и съесть, то сердца некоторых прочих животных годятся только для эликсиров, настоек, мазей или даже пересадки химерологами, а попытка их скушать приведет к жутчайшему поносу, от которого спасет лишь лекарь, либо к выблевыванию собственного желудка и мучительной смерти. Поэтому я, скрепя сердце, отнес контейнеры к скорпиону, рядом с которым сложил останки адептов и накрыл свежий могильник травой. Пырей на такой подкормке и вливании магической энергии рос, как на дрожжах.

В целом, жизнью на скале я доволен: неспешная, бытовая суета, отсутствие всяческих происшествий… Как же мне этого не хватало.

Я поглощал бао из источника, гонял по телу энергию, тренируя энергоканалы и облагораживал скалу, сливая бао в растения. На пятый день, когда многочасовое сидение в позе лотоса и возня с растениями наскучили, я принялся возиться с амулетами: изучая, разбирая и переделывая. Не всегда выходило доставать из амулетов целые камни душ — иные настолько прочно спаивали с артефактом, что при попытке их разобрать камни шли трещинами или лопались. Да и переделывать костяные пластины с уродливо и громоздко вырезанными рунами — та еще морока. Приходилось шлифовать пластинки о скалу и материться. Очень не хватало нормальных инструментов — мне даже кости, оставшиеся от скорпионьих врагов, нечем было напилить. В общем,помучившись с шлифовкой костей, я срубил еще одну яблоню — благо, посаженные уже успели подрасти на метр — и с помощью меча, кинжала и ругани создал основу для хлипкого деревянного артефакта, на которой уже выжег руны. Артефакт создавал призрачный клинок, предназначенный для разделения костей. Созданный из простой яблони артефакт был откровенно плохим, но со своей задачей справился — его хватило, чтобы напилить кости на тонкие пластины и создать из кусков трофейных артефактов и костяных пластин артефакт получше.

Я создал себе хороший защитный артефакт. Теперь у меня две защиты: первая — подкожная, от заклинаний, вторая — от оружия и прочих физических атак, трижды проверенная на подлянки.

Еще я вспомнил всю цепочку рун, с помощью которой Апелиус планировал ударить меня током, и переделал ее под атакующий артефакт, который подсоединил к рукояти меча: рукоять пришлось увеличить вдвое, и теперь меч выглядел нелепо, но главное — практика с замудренной рунной цепочкой, вызывающей удары током. Увы, артефактом я зарекся пользоваться после того, как во время разминки меня самого шибануло разрядом, но я хотя бы понял, что удар бао в одну десятую от полного заряда накопителя пробирает даже второрангового адепта. Да, обычно адепты второго и третьего рангов носят защитные артефакты, но если фехтовать с таким, то при ударе меча о меч противника должно ударить током. Правда, стоит подумать об изоляции рукояти и гарды, чтобы при битве с таким адептом я сам себя током не ударил. Хотя сомневаюсь, что при битве с адептом мне понадобится артефакт, бьющий током: я и без него с тремя справился, а как на следующий ранг шагну, третьеранговые и вовсе перестанут быть для меня противниками.

Я вздохнул, и признался себе, что потратил четыре часа на абсолютно бесполезные эксперименты.

Зато это были всего четыре бездарно потраченных часа: следующие пару суток я провел, занимаясь более чем полезными делами. Например, теперь вершину скалы, которая прежде была усыпана трещинами и провалами, заполнили корни, сглаживая все неровности. Чтобы корни уцелевших деревьев дотянулись до вершины скалы, пришлось вложить в растения чудовищное количество энергии, но мне его и так некуда девать. Зато теперь я мог влиять на сад, не уходя от источника — все корни переплелись, а местами и вросли друг в друга, обмениваясь питательными веществами и водой. Теперь, касаясь одного корня, я мог влиять на всю окружающую растительность.

К сожалению, нельзя просто настроить печатей, чтобы качали бао в растения — без посредника в лице друида энергия если и сможет взаимодействовать с растениями, но в гомеопатических количествах. Нет, магические растения смогут тянуть бао из мира, но то — магические, созданные тысячелетиями селекции в насыщенных бао зонах.

— Чертова медитация… — простонал я, после двенадцати часов непрерывного поглощения бао и отправки его по корням. Встать получилось с трудом: мышцы мои, конечно, крепкие и сильные, но после многочасовой медитации на камнях затекают так же, как и обычные.

Я похромал по площадке, разминаясь и растягиваясь, а потом подошёл к краю скалы и посмотрел вниз, на свой собственный Лес. Пусть